Над морем стояла светлая ночь. Парусник ходко шел навстречу волнам. Одинокая фигура Диона до утра оставалась на мостике. Дионелла-жаба храпела рядом, растянувшись на палубе.

Ранним утром корабль причалил к берегу.

Джоан и сын седовласого правителя на палубе так и не появились. Седой правитель и его жена, грустные и подавленные, смотрели вслед уходящему Диону, который под руку вел Дионеллу. Она шла нетвердой походкой, то и дело спотыкаясь и падая.

Дул сильный ветер, столбами поднимая песок.

Они прибыли на остров, где правил царь-колдун. Надеясь найти у него секрет спасения Дионеллы от заклятия, юноша задумал во что бы то ни стало попасть во дворец.

Дион решил надежно спрятать Дионеллу далеко за городом. Она чрезвычайно страдала от выпитого накануне вина, не могла идти, все время падала, и юноше снова пришлось нести ее на руках.

– Ты слишком крепко обнимаешь меня, – говорила Дионелла заплетающимся языком. – За это царь- колдун казнит тебя.

Дион нашел тихое укромное место в зарослях, где протекал ручей, и уложил Дионеллу спать. Она лепетала что-то о том, что никогда не простит измены Диона с рыжей карлицей, и уснула. Дион отправился в город.

Над приземистым глиняным городом, огороженным высокой стеной и глубоким рвом, возвышался дворец царя-колдуна. Утверждали, что властелин острова умеет превращать своих врагов в пыль, и оттого над королевством часто проносятся пыльные бури. Как видно, такая буря только что кончилась – повсюду горели костры, стучали барабаны и слышались крики глашатаев:

– Наш великий из великих, мудрейший из мудрых превратил всех врагов в пыль, спас всех нас от смерти, грабежа и бесчестья! Несите несравненному повелителю подарки! – кричал тощий глашатай высоким голосом.

– Торопитесь, чтобы он не прогневался и не превратил всех вас в мышей и лягушек! – хриплым басом выкрикивал толстяк.

Дион огляделся и спросил у проходившего мимо старика:

– Если он умеет превращать людей в лягушек, значит, он и лягушек может превращать в людей?

– Верь, сын мой, всему, что говорится, да не забывай, что о многом и лгут, – ответил старик.

– Запомню, – улыбаясь, ответил Дион. – А не знаете ли вы, добрый человек, как попасть во дворец?

– Не торопись умирать, юноша! – ответил старик и растаял в облаке пыли.

На площади Дион увидел толпу, собравшуюся у лобного места, где царь-колдун любил вершить казни. Дион пробрался поближе и стал внимательно наблюдать за происходящим. На голову приговоренного был надет мешок. В котле кипела смола. Палачи бросили несчастного в котел, взлетел столб пламени, и все кончилось.

Толпа быстро разошлась. Дион подошел к воротам дворца.

– Что тебе нужно, чужестранец? – спросил стражник.

– Я странствующий поэт и пришел к великому царю спеть гимн в честь его великих подвигов.

Диона провели в уютный дворик пред окном за золотыми решетками, дали лютню и приказали начать.

Дион запел.

Он пел старинную песню о подвигах, но смысл песни был в том, что любой подвиг совершается ради любви. Юноша всматривался в темное окно. Ему мерещились танцующие девы и бледное лицо Дионеллы за золотыми решетками. Он не видел, как в кустах к нему подкрались стражники и неожиданно набросили ему на голову мешок.

Дион не сопротивлялся. Его подняли на руки и потащили чрез глубокий ров с быстрой рекой, по лестницам наверх, потом вниз, он услышал звон ключей и скрип отпираемых затворов. Наконец его бросили на холодный каменный пол, и Дион, ударившись головой, потерял сознание.

Когда юноша пришел в себя и смог оглядеться, то увидел высоко наверху узкое окно за толстыми решетками, в которое заглядывала луна.

Ночью Дионелла-жаба почувствовала сердцем, что с Дионом произошло несчастье, и отправилась спасать юношу. Долго прыгала она среди зарослей, пока не оказалась на дороге, ведущей в город.

Дорога под луной светилась, казалась бесконечной и пугала. Дионелла отдышалась и продолжила путь. Дороги в тех краях, как и у нас, очень извилисты. Говорят, человечество идет дорогой ослов, обходящих на своем пути каждый камень или яму, оттого дороги редко бывают прямыми и почти всегда петляют, как и пути нашей жизни, проложенные судьбой.

На одном из поворотов послышался тихий разговор и скрип колес. Дионелла-жаба отпрыгнула на обочину и затаилась. Мимо медленно проехала повозка и послышались голоса:

– Этого певца будут сжигать в кипящей смоле? – спросил молодой голос.

– Да, сынок, надо торопиться, а то не успеем разогреть смолу к назначенному часу.

Повозка скрылась в пыльном облаке, и Дионелла-жаба, обливаясь слезами, запрыгала дальше. Она делала большие прыжки, спотыкалась, падала и ударялась о дорожные камни. После каждого такого удара она некоторое время лежала, приходя в себя, и прыгала дальше.

Диона приговорили к казни.

Перед ним на каменном полу башни, где его заточили, был разложен ковер, уставленный яствами. Горой лежали фрукты, золотые кувшины хранили драгоценные вина, серебряные пиалы были полны халвой и другими сладостями. Рядом лежала лютня. В серебряных подсвечниках горели свечи. А сам Дион был за руки подвешен к столбу.

– Ты пел прекрасно, – говорил Диону старый визирь. – Наш величайший из великих, мудрейший из мудрых плакал. Пойми, он не может позволить, чтобы кто-то, не столь разбирающийся в искусстве пения, слушал тебя и не в силах был бы оценить по достоинству. Тебя можно было бы заточить в башне, но ты молод и слишком долго будешь страдать. Поэтому утром тебя без задержки казнят. Возблагодари великого и приготовься к смерти. А это все, – он показал широким жестом на яства, – будет радовать твой глаз до утра.

– За что же меня казнить? Я не разбойник, не вор.

– Воров и разбойников мы отпускаем – иначе государственная казна оскудеет, в том-то и мудрость великого.

– Развяжи меня, я голоден, – сказал Дион.

– Что ты? Как можно? Перед казнью есть не полагается. Мудрейший из мудрейших считает, что казнь на сытый желудок слишком жестока. А чем сильнее ты испытаешь муки голода, тем больше будешь рад смерти. Казнь назначена на утро – это совсем недолго, певец, и ты обретешь покой. Ты заслужил его.

Подвешенный за руки, Дион постепенно терял сознание и волю.

Дионелла-жаба торопилась изо всех сил.

Она очень устала и, услышав за спиной конский топот, уже не в силах была прыгнуть на обочину. Несколько ужасных мгновений провела она меж конских копыт, закрыв глаза и остановив дыхание. Но резвые кони, несущие веселых всадников, промчались, даже не задев ее. Конники с гиканьем унеслись прочь, и Дионелла-жаба, переведя дух, запрыгала дальше.

Дорога вывела путешественницу к реке, которая текла через город. Дионелла-жаба увидела вдали дворец царя-колдуна и прыгнула в воду. Река принесла ее к крепостным стенам. Путешественница благополучно проплыла мимо городских ворот, миновала ночной базар и по каналу, проходившему под стенами дворца, проникла в дворцовый двор. Она вылезла на берег как раз напротив башни смерти, где томился Дион.

Неподалеку на берегу сидела девочка лет двенадцати, она плела из лилий венок и горько плакала.

– Ква-ква? – спросила Дионелла-жаба.

Девочка, не переставая плакать, ответила:

– Я младшая жена царя-колдуна… Это он научил меня понимать язык животных и птиц. Он говорит, что я мало люблю его и поэтому он не может колдовать.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату