элиту порвали (се ля ви!), как Гумберт рвал Лолиту, да только без любви. Всех дочиста прижали. Погнали в ту же дверь. Но тем хоть угрожали расстрелом – а теперь?
Какая вышла свалка, какие имена! (Донцовой нету, жалко, – но, может, и она?..) Каким оценишь баллом письмо такой толпы? Буйнов и Розенбаум, духовности столпы, Кабаева Алина попалась на крючок – и здесь же балерина по кличке Волочок! И Говорухин тоже (ну он давно в беде), и Кадышева (Боже! А Коля Басков где?). И даже от Калягина – чтоб знали, ху из ху! – готовно накарябана каракуля вверху. Конечно, тут величья не стоил ни один; молчу про неприличье, про милость к падшим, блин… Но при такой элите, горланящей «Ату!», чего вы все хотите? Смотреть невмоготу. Пусть даже Ходорковский – ужасный Карабас, но этот хор кремлевский его, по сути, спас. Теперь, на этом фоне, и полный идиот архангелом в хитоне в историю войдет. О нынешней элите я спорить не хочу: коль скоро вы их чтите – вам надобно к врачу. Сначала поросятам сказали: «Данке шон», но в царстве тридесятом их жребий предрешен. Я не об этом думаю. Смотрящий с Высоты! Скажи, за что страну мою по кругу гонишь ты?
СИРЕНЫ ТИТАНОВ
Плывет по морю синему шаланда, пиратская, на дилетантский взгляд. Однако в ней сидит отнюдь не банда – в ней генералы бизнеса сидят! Потрепанней, чем войско Одиссея, торчат по лавкам, ужас затая (да и понятно! тут у нас Расея, а там ведь были теплые края!). Им надоело жить с волнами в споре. Им хочется стабильности – но хрен! Внезапно с островка в угрюмом море к ним долетает пение сирен.
К недоуменью мировой арены – той, что подвоха ждет от Putin’s team: «Придите к нам! – вовсю поют сирены. – Мы вас сажать нисколько не хотим! Вы славно отдохнете, к нам приблизясь. Из вас еще никто не обречен. У нас во власти страшно любят бизнес, мы сами бизнесмены кое в чем! Мы вам дадим надежнейшую крышу и по перу двуглавого орла. Вы скажете, что посадили Мишу, – но Миша сел за темные дела! Плевать, что Запад лает, – пусть полает, а Миша пусть понюхает тюрьмы: он подчинить хотел себе парламент, а это можем делать только мы. Но в остальном, прекрасная маркиза, мы из него не делаем врага. Пусть дуновенье сладостного бриза пригонит вас на наши берега!
Придите к нам. Про взгляды про косые забудемте. Наш главный не таков. Вот говорят, “Единая Россия” сера и состоит из чудаков – но это мелочь! Я ее усилю. Вам тоже призадуматься пора: вступите к нам, в “Единую Россию”, тогда “Россия” будет не сера! Вы думаете, мы злодеи? Что вы! Мы, для друзей распахивая дверь, закрыть глаза на многое готовы... и в будущем, и в прошлом, и теперь... Сюда плывите, бедные скитальцы! Я отдых гарантировать могу. На многое посмотрим мы сквозь пальцы, увидев вас на нашем берегу. Вам может угрожать тайфун, цунами, налоговая служба, например, а с нами можно все. Но тем, кто с нами. Про остальных уже сказал Гомер. Пусть вас не обольщает ваша сила, и крепость парусов, и звон монет – вас будет ждать Харибда. Или Сцилла. А никакой Итаки больше нет.
Мы не хотим ни козней, ни двуличий. У нас обычай – честные глаза. Придите к нам с богатою добычей, с паролем древнегреческим: “Мы за!”. Спешите к нам, возлюбленные гости, мы устремимся к вам с душою всей...»
– А это что белеет? Вроде кости! – промолвил дальнозоркий Одиссей.
Тут море цвета пасмурной сиены нахмурилось, как грозный лик властей.
– Какие кости! – рявкнули сирены. – У нас тут сроду не было костей!
И Одиссей, чьи спутники, согбенны, гребли на скалы, в сладкозвучный ад, расслышал в пенье вой такой сирены, что мощно им скомандовал: «Назад! Уж лучше, блин, Харибда или Сцилла! Мне море не страшней такой земли!»
Но их уже течением сносило туда, к сиренам. И они гребли.
ЗАПРЕТНЫЕ СЛОВА
Пока народ молчит угрюмо и ждет бензинового бума – Борис Грызлов, а вслед за ним и вся Госдума, боится слов. От этих слов – одни печали. Когда б мы вовсе их не знали – на том стою – уже мы жили бы в Валгалле. Или в раю.
Что запрещать? Смотрите, нате. Не говорю уже о мате, поскольку мат теперь не встретится в печати: коллеги бдят. Меж тем в отдельных регионах (ценя досуг, не стану оных перечислять) уже берут по сто зеленых за слово «б...». Но это, так сказать, эксцессы. Ужели думские повесы лелеют план навек изъять из русской прессы слова «Беслан», «долги», «инфляция», «кредиты»? Они страшнее, чем «иди ты». Хоть брань плоха, но люди более сердиты на ЖКХ.
Слова «бензин», «цена», «налоги» – им всем придется сделать ноги из словаря, но что останется в итоге, про междо-метья и предлоги не говоря? Мы все, конечно, папарацци, растлители и святотатцы, едрена мать, – но как писать мы станем, братцы, чтобы плохих ассоциаций не вызывать? Пришла за вольности расплата. Итак, попробуем, ребята, без ложных драм: «Вчера, тогда-то и тогда-то, Владимир Путин тра-та-та-та, тари-ра-рам». Зачем бумагу мы марали? Какой настал подъем морали! Цветет земля. Тра-та-та-та-та Жириновский, пам-пам-парампам Ходорковский и ум-ца-ум-ца Березовский, зато Госдума – тра-ля-ля! Люблю я русский наш парламент! Люблю могучий темперамент его людей. Люблю причудливый орнамент его идей.
В стране ограбленной, несытой, десятый век нещадно битой, заслуженно незнаменитой меж прочих стран – заняться б им еще защитой от марсиан! Борьбой за чистое искусство – а то у нас его негусто, кругом разбой… И запретить, допустим, Пруста, ведь голубой!
НАШИ ДРУЖИННИКИ
Коль говорит о чем-то Слиска, продвинутый единоросс, – осуществленье, значит, близко, и это не мечта, а вброс. Ей внятны скрытые пружины. Прогноз, мне кажется, таков: заменят русские дружины сомнительных силовиков. Допустим, ты ведешь машину – а вместо верного ГАИ узришь народную дружину из нацдвижения «Свои». Махнули палкой, окружили, ногою двинули в корму – и вот ты платишь всей дружине, а не кому-то одному. Другой пример: с бутылкой джина идешь гулять – и как на грех, тебе встречается дружина движенья «Наши против всех». Подержат в камере холодной, чтоб за ночь почки отсидел, – и это будет гнев народный, а не ментовский беспредел. А если так решили боги, что у тебя полно бабла, то изымать с тебя налоги дружина лучше бы смогла. Какой налоговый инспектор – смешное, в общем, существо – так точно обозначит вектор экспроприации всего? Придет движенье «Нечужие», тебе делиться предложив, и ты народной их дружине отдашь налог на то, что жив.
А если вдруг ты враг режима, то зря на Запад не глазей: к тебе заявится дружина организованных друзей. Бывало, следователь в штатском вам предлагал стучать, дружить… Интеллигентским этим цацкам конец бы надо положить! Пришла народная дружина (представь ее величину!), связала, на пол положила и объяснила, что к чему. Народ полюбит хитрость эту. Народу, блин, не все равно. Ты скажешь, добровольцев нету? Отнюдь, любезный! Их полно! Не надо прибегать к нажиму, крутясь как белка в колесе, чтобы в народную дружину пошли записываться все! Ты думаешь, соседка Лера не пишет в тайную тетрадь, как часто ты ходил налево, а возвращался только в пять? А твой сосед, мужчина строгий, полковник, списанный в запас, твои, ты думаешь, налоги не подсчитал пятнадцать раз? Берусь набрать в любом подъезде из отморозков и дубин отряд для разовых возмездий проекта «Новый хунвэйбин». Дана им полная свобода трудиться до семи потов. Ты думал, нет у нас народа? Он есть, и он всегда готов.
Виват сплотившимся дружинам! Вернись, забывшийся домком! Товарищ Слиска, покажи нам, как надо быть силовиком. А я – пока меня, вражину, народ не гонит от ворот – впишусь в народную дружину пропагандистов «Патриот».
ОДА БОРЬБЕ
