профессора и детского врача сравняются наконец с доходами бизнесмена.
Правда, никто не предупреждал, что это произойдет за счет коррупции. Но, как говорится в «Борисе Годунове», «не всяко слово в строку пишется».
Дмитрий Быков
Духовный пластырь
Концепция нового предмета покамест не разработана, для преподавания требуются 400 тысяч учителей с предполагаемой нагрузкой по 2 часа в неделю на класс.
А классов будет много — со второго по одиннадцатый включительно. То есть 20 часов не Бог весть что, конечно, но на хлеб хватит. Непонятно одно: чему этот учитель будет учить.
Сказался вечный ужас нашего начальства любого уровня перед факультативностью, необязательностью, добровольностью. Все почему-то убеждены, что, предоставь они детям свободный выбор — дети тут же умчатся гонять в футбол. Представить, что десять человек из класса отправятся на урок «Основы православной культуры» разговаривать со священником о смысле жизни, чудесах Ветхого и глубинах Нового Завета, никто не в состоянии. В результате вместо внятного и вменяемого факультатива — необязательного для представителей других конфессий — имеем предельно невнятный предмет для всех. История религии? Правила поведения? Основы любви к Родине? Проблема в том, что каждое из трех слов в сочетании «Духовно-нравственная культура» обладает той степенью расплывчатости, при которой каждый из 400 тысяч будущих учителей сможет насытить его сугубо личным содержанием. И если историю, обрядность и Предание конкретной конфессии вполне можно изучать где угодно, то неформулируемую духовную культуру нельзя преподавать в принципе, и особенно в школе, где в силу методических причин выше всего ценится конкретика. Подождем концепции, конечно, но как вы яхту назовете, так она и поплывет. Стиль этого плавания уже различим. В школу мог прийти духовный пастырь, а предлагается, боюсь, духовный пластырь.
Будет еще один предмет, лишний час, проводимый в школе. Будут расплывчатые словеса о необходимости Бога в душе. Будет, наверное, экуменическая проповедь равноправия всех вер и непринципиальности их различий (замминистра уже призвал подходить к преподаванию без фанатизма). А уж представить себе контроль успеваемости… Как могут формулироваться экзаменационные вопросы по духовно-нравственной культуре? «Оправдание добра»? «Шесть доказательств бытия Божия»? «Историческая необходимость Самодержавия, Православия, Народности и матери их Безальтернативности»? Теряюсь. Как можно в рамках одного курса совместить историю католичества, православия, иудаизма и, допустим, буддизма, не понимаю вообще. Холодный, научный подход к религии, их сравнительный анализ и поиски генезиса — легкая задача для атеиста, но атеистов у нас, кажется, и так хватает.
В общем, это будет даже заунывнее, чем принудительный гимназический Закон Божий, во время которого многие машинально-православные завидовали освобожденным от него иудеям. Теперь не будет ни эллина, ни иудея — только духовность, обязательная для всех. Бессодержательная и пустая, как душа человека, так и не научившегося доверять собственным детям.
1 апреля — forever
В чем обычно выражается празднование 1 апреля у нас на Родине? Все друг друга разыгрывают — иногда жестоко, чаще дружелюбно. Особенно усердствовала перестроечная пресса, изобретая самые немыслимые финты и чаще всего умудряясь купить доверчивое население. Сегодня это совершенно бессмысленно: люди так мало знают о реальном положении вещей, что уже не способны отличить выдумку от истины. Да и что за интерес разыгрывать человека, которого ничто не касается, потому что ничего от него не зависит? Скажи мне кто-нибудь, что на Марсе магнитная буря, я ухом не поведу и дела мне не будет до того, врут или честно предупреждают. А о реальном положении дел в политике, экономике и даже общественных настроениях мы знаем сегодня куда меньше, чем о бурях на Марсе. Главное же то, что все это нас вроде как не очень-то и волнует. Жизнь зависит не от этого. Розыгрыш возможен там, где есть общий контекст, а мы сегодня очень обособлены и от страны, и друг от друга. Так надежнее.
Раньше «первый апрель» был еще днем национального юмора. Так сказать, праздником отечественной комической традиции. Я даже думал одно время сделать на телевидении что-то вроде «Улыбок разных широт» — альманах заграничных телехохм, ведь юмористических шоу и анекдотов с местным колоритом везде полно. Остановило меня полное отсутствие отечественной юмористической традиции: она вырождалась уже в 90-х, опускаясь до грубых политических шуток (почти всегда одинаково безвкусных как в либеральном, так и в патриотическом лагере: что над властью, что над заграницей у нас шутят одинаково топорно, а семейный юмор ограничивается набором столь же грубых анекдотов о теще). Сегодня уровень наших шуток — сортирные упражнения «Комеди Клаба», где люди намеренно опускаются ниже плинтуса (я лично читал в их интервью, что они серьезные парни, в обычной жизни любящие Джойса). В чем тут юмор, решительно не понимаю, и вдобавок этого юмора так много, что посвящать ему отдельный день как-то нерасчетливо. Я объявил бы день серьезности, что ли, чтобы хоть раз поговорить о действительно важных вещах, но желающих не наблюдаю.
«Первое апреля — никому не верю», любимый со школьных лет лозунг, пора теперь распространять на весь год. Лично я почти никому не верю — ну, может, ближайшим родственникам да паре надежнейших друзей. Не огорчайтесь, ребята, все эволюционирует. Первомай давно стал днем дачника, День независимости в условиях стабильности на глазах превращается в «день сурка», а сознательное и радостное превращение большей части населения в дураков приводит к отмиранию самого Дня дурака. Зачем им отдельный праздник, когда он и так у них круглый год?..
Массовики
