«Ладно, в другой раз не пейте…» И мы пошли к сценаристу П. допивать «Рябину на коньяке».
То есть наказание за публичное распитие уже и тогда было абсурдом, а сейчас вдвойне, потому что в стране есть куда более серьезные проблемы. Они и тогда были, но теперь количество публично совершаемых гадостей непропорционально возросло. Например, дикторы крупнейших федеральных каналов почти каждый вечер публично врут, публицисты с мандатом на буйство почти ежедневно публично хамят приличным людям, а про количество растрат и преследований за убеждения, совершаемых публично, я из деликатности молчу. Так что смысл у предлагаемого штрафа может быть только один — сугубо прагматический: видимо, они там рассчитывают, что скоро у нас кончатся деньги на забегаловки, и тогда мы вынуждены будем, как 10 лет назад, пить по скверам… И тогда из кустов появится милиция и отберет у нас в бюджет страны 5 тысяч рублей, и кризис преодолеется сам собой.
Другой логики я в этом решении не усматриваю. Но если выбирать между штрафованием пьющих и сокращением нецелевых расходов — первое, несомненно, выглядит лучшей антикризисной мерой.
Русский биатлон
Оле Бьорндален, норвежский биатлонист, которому на пхеньянском этапе чемпионата мира в Южной Корее вручили спорную золотую медаль, получил из России письмо с анонимной угрозой. Норвежская сборная, понятно, забеспокоилась: Бьорндален — самый выдающийся биатлонист в истории, обладатель всего «золота» Солт-Лейк-Сити и вообще национальный герой. Министр спорта Ханты-Мансийского автономного округа Виктор Майгуров выразил готовность немедленно обеспечить норвежскую сборную по биатлону надежными личными охранниками, но герои спорта лишь улыбнулись и отказались. Во-первых, они и сами здоровые ребята, неплохо бегающие и стреляющие, а во-вторых, если вестись на каждую анонимную угрозу, не останется времени ни бегать, ни стрелять.
Любопытно, однако, что именно вокруг биатлона кипят сегодня такие страсти: я отлично помню времена, когда этот вид спорта, считался маргинальным и экзотическим. Безумную популярность биатлона объяснить трудно, хотя задним числом всегда обнаруживаются какие-то предпосылки. Ну, например: современному человеку приходится делать как минимум два дела одновременно. Руководить и воровать, бороться за мир и взрывать противника, заниматься сексом и разговаривать о делах по мобильному телефону. Жизнь такая — все одновременно, иначе никаких суток не хватит. В результате спорт, в котором надо одновременно бегать и стрелять, превращается в глобальную метафору сегодняшней жизни как таковой. Другое объяснение: биатлон очень зрелищен, особенно по телевизору. В одной половине экрана у тебя лицо стрелка, сосредоточенное и напряженное, а в другой — мишень, и ты сразу видишь, сколько он там на ней выбил. Потом, огромное поле для изучения национального характера: скандинавы долго думают, целятся, бегают быстро, а стреляют медленно. Американцы — наоборот. А наши — когда как. Интересно бы посмотреть на негров, но негров, занимающихся биатлоном, я еще не видел.
Впрочем, это объяснения не универсальные. Много дел сразу делают и пятиборцы, результат виден и у обычного стрелка, и, допустим, в дартсе. Думаю, главная притягательность биатлона — в его близости к природе, в том числе и к человеческой; в древнем инстинкте охоты, в любовании чужим азартом. Не зря самая популярная картина Брейгеля — «Охотники на снегу». Лыжники с винтовками сегодня в центре общего внимания, а хоккеисты, кажется, отступают на второй план. Про фигурное катание и не говорю — звезды шоу-бизнеса вытеснили профессионалов; в литературе, кстати, то же самое.
Думаю, что к сочинской Олимпиаде биатлон станет в России особенно моден. Тем более в Сочи. Там ведь идет нешуточная политическая борьба, Бориса Немцова вон и нашатырем облили, и тоже после анонимных угроз, и никто ему, кстати, охраны не предлагал. (Какая охрана?! Он же не биатлонист!) Думаю, гости нашей Олимпиады увидят удивительное соревнование: вооруженные винтовками и нашатырным спиртом «Наши» бегают по сочинским горам за безоружными, но крикливыми несогласными. То бегут, то стреляют. У «Наших» награждается тот, кто попадет, у несогласных — тот, кто выживет и успеет крикнуть иностранным гостям, как у нас тут притесняют инакомыслящих. Это и будет настоящий русский биатлон.
Присмотр
Дивное зрелище представляется мне, ребята. Улицы российских городов с десяти вечера до шести утра наводнены толпами гуляющих, и это не бессонные студенты, не влюбленные, которым негде, и даже не экстатические мечтатели, любующиеся ночными пейзажами, а обычная городская молодежь с родителями. С одним, а лучше с двумя, потому что неполная семья — это не по-нашему. Ходят из клуба в клуб, добираются домой, с родителями ходят на романтические свидания под Пушкина. А чего вы хотели? Государственная дума во втором чтении приняла поправки к закону о правах ребенка. Раньше сопровождающий после десяти вечера требовался только подростку до 14 лет, а теперь — вполне половозрелой особи до 18. Это значит, еще год назад мы с женой не имели бы права отпустить дочь в гости к подруге, а должны были бы, презрев собственные дела или развлечения, переться с ней туда. Так и вижу это трогательное сборище: дети, матерясь сквозь зубы, сидят на кухне, покуривают в кулак, шепотом обсуждают любимые группы, а родители, устроившись в гостиной, радостно выпивают: когда б еще встретились! Поколение-то более-менее одно! Сидим этак, слушаем Led Zeppelin или, кто совпадает с президентом во вкусах, Deep Purple, и так уж нам весело! Спасибо, дети.
Еще круче, конечно, ходить с ними в гости к избранникам или избранницам. Давеча сын познакомил нас с родителями новоизбранной девушки — им по 11 лет, но все очень серьезно. Так мы отлично время провели — куда лучше, чем они с ней. Столько оказалось общих воспоминаний, любимых книг, столько совпадений в политических взглядах! Вчера, кстати, сын вернулся от нее в половине одиннадцатого вечера. Правда, из соседнего подъезда, но мало ли что. Это, значит, мне полагалось бы вместо съемок в «Культурной революции», от которой все равно один вред, вернуться домой в десять и идти за ним к родителям подруги. И уж, конечно, мы подискутировали бы с ними гораздо увлекательнее, чем с прошедшими тройной фильтр гостями телевизионного ток-шоу.
Почему в последнее время забота о детях приняла такой размах, догадаться нетрудно: в отличие от большинства постановлений и намерений Госдумы это вполне осмысленно. Кто у нас главный оппозиционер? Естественно, молодежь. От кого исходит опасность радикализма? От нее же. Надо так обволочь ее родительской опекой, простите за редкий глагол, чтобы ни одна зараза не проскочила, чтобы никакое лжеучение не посмело задеть мозги. Сопровождайте детей всюду: это только сейчас рекомендуется не выпускать их из дому в ночное время, а скоро вообще любая попытка отпустить подростка до 18 лет одного на улицу будет рассматриваться как преступное небрежение! Школьник должен находиться в школе, а после нее выпиливать лобзиком под родительским наблюдением. В гости к девушке — с родителями, обратно — с родителями девушки (можно как-то договориться о графике несения караула). После 18 — сразу в армию. После армии ему уже никаких протестов не захочется.
Я бы, честно говоря, и в сортир после двенадцати пускал их только в сопровождении родителей — вдруг он там трогает что-нибудь не то или читает что не надо? Странно, что Госдума об этом еще не подумала. Прошу, как говорится, считать запросом.
