— Лежебока, — проворчала королева, собирая хворост для костра.
До Файана они добрались ближе к полудню. Наскоро пообедали в одной из харчевен, купили наконец-то нормального коня для Литавия и, не мешкая, отправились дальше.
Кони неслись как бешеные весь день до самого вечера.
Проезжающие мимо путники при виде них шарахались в стороны или прижимались к краям дороги. Королеве постоянно приходилось сдерживать вырывающегося вперед агиски, чтобы остальные за ним поспевали. Арейон не знал усталости, но обычные лошади начали уставать и спотыкаться в наступающих сумерках.
— Сельба, — окликнул ей Лютен Мерилин, — надо сделать привал. Встанем с рассветом и оправимся дальше, иначе может получиться так, что остаток пути нам придется идти пешком, потому что наши кони переломают себе ноги в темноте. Хоть дорога и объезженная, мало ли что может случиться: неудачная кочка, ветка или поваленное дерево.
— Хорошо. — Эйриэн придержала Арейона.
— Здесь полянка, — крикнула Алессия, указывая на просвет между деревьями. Друзья вывели туда своих лошадей и огляделись. Место было как раз подходящим для ночлега. Когда-то раньше тут была стоянка лесовиков. От них остался прорытый в земле колодец и поленницы дров, сложенные под навесом. Еще один навес укрывал путников от непогоды.
— Здорово! — воскликнула воительница.
Путники расседлали коней и пустили их отдыхать после долгой скачки. Из всех животных только агиски чувствовал себя превосходно, словно и не несся галопом целый день. Хотя его вряд ли можно было отнести к обычным животным.
— Кто-нибудь будет пирожки? — Королева открыла вещевой мешок и обнаружила недоеденные запасы, доставшиеся ей от Марии.
— Сколько они у тебя там лежат? — с опаской глядя на пирожки, поинтересовался менестрель.
— С того момента, как выехала из дворца. Но не стоит беспокоиться, королевская стряпуха знает особые рецепты, так что пирожки даже сейчас как новенькие. — Девушка отломила себе половинку и отправила в рот.
— Это ты, получается, их с собой уже почти седмицу возишь? Нет, спасибо, что-то мне не хочется, — отказалась Алессия, покосившись на жующую эльфийку.
— Ну и зря, — довольно прочавкала Эйриэн, — очень вкусные, кстати, с грибами и кроличьим мясом.
— А я попробую, — отважился вампир. Лютен посмотрел на него с уважением.
Королева порылась и, вытащив самый большой пирожок, протянула его Литавию. Молодой человек принял его, понюхал, зажмурился и откусил. Воительница с Соловьем тоже в страхе закрыли глаза. Вампир прожевал, удивленно открыл глаза и откусил кусочек побольше, затем еще один, еще и еще, до тех пор, пока от пирожка ничего не осталось.
— А больше нет?
— Есть! — Эльфийка радостно протянула ему еще один.
— Литавий, а ты уверен, что это точно есть безопасно? — все еще не веря в происходящее, поинтересовался менестрель.
— Больше чем уверен, это не только безопасно, но еще и очень вкусно, — проговорил вампир, причмокивая.
— Интересно, а органы пищеварения у вампиров и эльфов устроены одинаково? — Лютен задумчиво почесал подбородок.
— Думаю, да. Сельба, дай мне тоже пирожок, — решилась Алессия.
Певец посмотрел на друзей, как на сумасшедших, но когда даже дама его сердца бесстрашно принялась за столь сомнительное печево, он решил не уступать ей и обреченно согласился:
— Мне тоже тогда дай. Умирать, так всем вместе.
Но ему понравилось не меньше, чем остальным. В общем, через пару мгновений мешочек с пирожками опустел.
— Я же говорила, что Мария превосходно печет, — восторжествовала королева, — а вы не верили. Теперь и спаться лучше будет.
От дневной скачки все утомились настолько, что заснули уже через несколько стрелок. Даже выносливые дети весны посапывали, как младенцы, не говоря уж о полукровке воительнице.
Посреди ночи Эйриэн проснулась от пения. Она поднялась на локте и огляделась вокруг. Алессия, свернувшись калачиком, спала, уткнувшись Лютену в плечо. Тот, кажется, тоже ничего не слышал, а вот плащ Литавия был пуст. Эльфийка поднялась, стараясь не шуметь, и пошла на голоса. Меж деревьев сияли огоньки, мелькали чьи-то тени, звенели колокольчики. Аккуратно раздвигая ветви перед собой, девушка бесшумно шла вперед. За полянкой, на которой ночевали путники, оказалась еще одна. Там, распевая, танцевали дриады с фавнами.
Вампир, прислонившись к стволу толстого дуба, стоял в тени и полностью сливался с темнотой. Если бы не эльфийское хваленое зрение, девушка вряд ли бы его разглядела. Она подошла к нему ближе и встала за спиной.
— Хорошо поют, — прошептала она еле слышно, и молодой человек подскочил от неожиданности.
— Когда ты здесь оказалась?
— Только что. — Королева сдержала довольную улыбку.
— Да, очень хорошо. Жалко, что Лютена здесь нет. Было бы здорово, если бы они спели вместе. Хотел пойти его разбудить, но побоялся, что, пока буду ходить, они исчезнут или уйдут на другое место, — сообщил он ей шепотом.
— Я тоже умею петь, — пожала плечами эльфийка. Она вспомнила самую лучшую песню Соловья о счастливой любви и негромко запела. Но этого было достаточно, чтобы дриады и фавны, стоявшие ближе к ней, остановились и замолчали. Королева сделала несколько шагов вперед и вышла на поляну, не прекращая петь. Лесные жители сначала замолчали, а затем голос за голосом подхватили мотив, без слов направляя мелодию.
Литавий замер, завороженный. Ему казалось, что у него кружится голова и сами по себе стали подкашиваться ноги. На глазах выступили слезы детского восторженного счастья. Он плакал, забыв обо всем на свете. А когда песнь оборвалась, вся вселенская тоска навалилась тяжким грузом.
— Здравствуй, сестра. — Дриады и фавны склонили головы перед первородной.
— Доброй ночи, сестры и братья.
— Присаживайся к нашему столу, — пригласили жители леса. Огромный пень в центре поляны был накрыт, как праздничный стол: игристое вино переливалось в хрустальных бокалах янтарем и рубинами, сочные гроздья винограда лежали на огромных листьях кувшинок, от ягод, политых медом, разносился аромат, сладко щекочущий ноздри. Глаза разбегались от обилия ягод, фруктов и сладостей. Все это сверкало, переливалось и манило не хуже сокровищ.
— Я не одна, — предупредила Эйриэн.
— Друга своего тоже зови. Он давно за нами наблюдает, — улыбнулась одна из дриад.
Эльфийка обернулась и поманила рукой:
— Литавий, иди сюда.
Вампир вышел из-за дерева. Хозяева поляны склонились перед ним:
— Приветствуем тебя, сын ночи.
