– Ой, – сказала Ольга.
– Вы мистер Лэннинг? – вежливо спросил по-английски Борис.
– Я просто Том. А вы гости мистера Слейда, я знаю. Я видел, как вы проезжали на машине.
– Прекрасно, Том. Я Борис, это Ольга. Прокатите нас по морю?
– Черт возьми! Для чего же, по-вашему, я здесь торчу? Десять фунтов в час, и выбирайте авианосец по вкусу.
– Мы уже выбрали «Аманду Линн».
– О! Старушка Аманда и мне по душе. Вид у нее неказистый, но какой ход! Вы будете ловить рыбу?
– Ловить рыбу? – изумился Борис. – И это можно?
– Все, что хотите. За дополнительную плату, конечно.
– Я что, должен заплатить за каждую рыбу, которую сам же и поймаю?
Том Лэннинг рассмеялся.
– Нет, рыба бесплатно. Платить нужно за снасти.
– Я… понятно. Нет, мы не будем ловить рыбу, Том. Но охотно прихватим с собой баночек пять пива, если у вас таковое имеется.
– «Будвайзер», «Молсон», «Бавария»?
– Что покрепче.
– Отлично. Прошу на борт, а я сейчас…
Он исчез в доме, а Борис и Ольга по сходням перебрались на «Аманду». Борис с интересом разглядывал панель управления, рычаги и приборы у штурвала. Иллерецкая прикоснулась к эбонитовому набалдашнику, венчающему рычаг.
– Ты бы справился?..
– С этим? Ну, если понаблюдать за мистером Лэннингом, наверное…
– А если плыть очень-очень далеко? Борис удивленно поднял брови.
– Доктор Ален Бомбар переплыл Атлантический океан на резиновой лодке, так что… А куда это ты собралась плыть?
Ольга не успела ответить, потому что Том Лэннинг бросил с берега упаковку из шести пивных банок, и Борис поймал ее с ловкостью заправского голкипера. Затем мистер Лэннинг перепрыгнул на борт сам.
– Куда отправляемся? – Он щелкнул тумблером, заменяющим ключ зажигания, и двигатель зарокотал.
– А куда можно? – спросила Ольга, показывая, что она не бессловесное существо и даже может составить английскую фразу.
– На юг, мимо Грейт-Уэйкеринга к Шоберинессу, или на север, пустынное побережье и скалы до самого Уэст-Мерси, очень красиво.
– Эти названия нам ни о чем не говорят, – заметил Борис.
– Да? – Том Лэннинг так воззрился на Бориса, точно тот сообщил ему о своем кровном родстве с семьей Виндзор. – Откуда же вы приехали?
– Мы приехали…
– Издалека, – неожиданно перебила его Ольга. – Мы приехали из страны нескончаемого сна, от которого невозможно очнуться, заполненного выстрелами и преследованиями, замешанного на запахе крови. Мы поднялись из нашего личного ада, обманув тысячеглавых драконов, стерегущих врата…
Лэннинг несколько оторопел.
– А… Это стихи Джима Моррисона?
– Нет, мои.
– Чудесно, мисс… Так куда идем?
– В открытое море, – решила Ольга.
– В море так в море.
Лэннинг отшвартовал яхту (если уж именовать так «Аманду Линн») и подал вперед ручку газа. Дизель сердито зарычал, за кормой клокотала вспененная вода. Градов и Ольга стояли у кормовой надстройки, пиво Борис водрузил на вибрирующую крышку люка. Одну банку он предложил Лэннингу, тот подмигнул, сорвал кольцо, снова повернулся к штурвалу и прибавил газа.
Борис и девушка находились за спиной Тома. Он не видел их и из-за шума мотора едва ли слышал их разговор, да и не понимал по-русски, но они слышали друг друга…
– Здесь совсем нет чаек, – заметила Ольга.
– Чаек?
– В море должны быть чайки. Провожать корабли.
– Гм… Ну да, может быть, они появятся позже.
Лэннинг еще увеличил скорость. «Аманда» ходко перескакивала с волны на волну, и устоять на ногах было нелегко. Борис и Ольга уселись на рундук возле борта. Сюда летели брызги. Борис облизнул воду с губ – она была пресной. Закатное солнце нарисовало золотую дорожку на гребнях волн. Берег удалялся, а впереди виднелись два громадных пассажирских лайнера – слишком далеко, чтобы рассмотреть их.
– Ты хотела бы написать картину… вот такую? – Жест Бориса получился неопределенным, охватывающим землю, море и небо.
Иллерецкая отрицательно покачала головой.
– Зачем? Все это уже есть.
– А по телевизору тебя обозвали мастером портрета и пейзажа. И на выставке я видел…
– Ах это… Это ученические работы. Я не собиралась их выставлять, Родзянко уговорил. А мои настоящие картины тебе нравятся?
– Не знаю. Они меня и притягивают и пугают. Как в фильме, когда ждешь, что вот-вот что-то случится.
– И ничего не случается?
Борис посмотрел на девушку немного отстраненно, будто думал о своем.
– Нет, случается. Что-то ВСЕГДА случается. А большой, наверно, переполох поднялся на выставке. Ну, и среди твоих знакомых, когда ты исчезла.
– Видимо так, – равнодушно кивнула девушка.
– Кто-то может с ума сойти от беспокойства.
– Нет, никто.
– Да? Это прекрасно. Я хотел сказать, это скверно. Иллерецкая слабо улыбнулась – Борис не мог поручиться, что ему не почудилась эта улыбка.
– А ты? – произнесла девушка с неуверенной интонацией.
– Что я? – откликнулся Борис.
– Из-за тебя есть кому сходить с ума?
– О да… Толпы моих будущих читателей. Правда, они еще не знают, какая утрата их постигла.
– Я серьезно.
– Серьезно? Хорошо.
– Что хорошо?
– То, что ты серьезно задаешь такой вопрос.
Борис повернулся к девушке. Капельки воды на ее лице сверкали, как крохотные бриллианты.
– Это дождь, что идет с омраченных небес, – пробормотал он.
– Что?
Борис ощутил дыхание девушки, столь отличное от морского ветерка. Оно пахло… Молоком? Это невозможно, и тем не менее это так. Молоком, свежескошенной травой, чем-то далеким, детским.
– Ничего. Просто какое-то стихотворение.
Борис осторожно коснулся губами губ девушки. Она не ответила и не отстранилась. Ее ресницы трепетали, но это был только ветер.
– Наш корабль идет ко дну? – прошептал Борис так близко от ее лица, что она не услышала, а почувствовала его слова.
– Это так, капитан.
– Но мы можем уйти на берег.
