Три дня от Пети не было ни слуху ни духу. Я времени даром не теряла. Все те минуты и часы, которые не были заняты мыслями об Алексе и работой, я накачивала себя для решающего разговора с Петей. Важно было держаться холодно и спокойно, не впадать в раздражение, чтобы он не смог мне инкриминировать, что, мол, вот и ты туда же — истерить. Нет, я — Снежная Королева, а вы, сударь, что вообще здесь делаете?
Он появился в субботу днем. Приехал без предупреждения, привез грибов.
— Ездил по грибы? — спросила я вместо приветствия.
— Дети ездили, — ответил он, проходя в кухню и водружая корзинку на стол.
Понятно. Теперь, когда тайное стало явным, он будет рассказывать о всяких своих домашних мелочах. Что же, по его мнению, при этом должна делать я? Умиляться и кивать? Задавать вопросы? Мол, а как там дела в школе у ребятишек? Ну уж нет, извините. Я почувствовала, что начинаю закипать. «Это хорошо, — успела подумать я, — это надо использовать». И голосом, который можно было дробить на кусочки и бросать в шампанское, дабы оно охладилось, произнесла:
— Знаешь, Петя, я хотела бы поговорить с тобой.
Петя замер у стола. Лицо его выражало крайнюю степень удивления. Дескать, о чем говорить-то? Неужели он полагал, что раз я так спокойно скушала его признания третьего дня, то инцидент исчерпан? Ну не дурак ли?
— Ты меня обманул, — продолжала я.
— Я? — Петя откашлялся и повторил: — Я?
— Да. — Я скрестила руки на груди. — Ты женат.
— Но я тебя не обманывал. — Петя сунул руки в карманы брюк и покачался с носка на пятку.
Удивление уже сползло с его лица, уступив место обычному выражению, вернее, полному отсутствию всякого выражения.
— То есть? — растерялась я.
— Ты же не спрашивала, женат я или нет, — чуть-чуть гнусавя, будто у него начинался насморк, проговорил Петя.
— А сам сказать не мог? — Я пыталась удержаться на позициях обвиняющего.
— Зачем? — усмехнулся Петя. — Сказал бы, и ты меня послала б, а так...
Что?! Что?! Надо его оскорбить, мелькнула мысль. Ударить в больное место, тогда он отвяжется.
— Пожалела тебя, — скривила я губы.
— Думала, я обделен жизнью, — кивнул Петя. — Я так и понял. А сейчас узнала, что женат, и решила воспользоваться этим. Это все из-за него? Из-за того хлыща из банка?
Меня будто холодной водой окатили. Петя просчитал меня. А не я его.
— Поди вон! — процедила я.
— Не понимаю, — пожал плечами Петя, — чего ты заводишься?
— Вон! — повторила я. — И больше не появляйся.
Он еще раз качнулся с носка на пятку и обратно. Набычился.
— Уйду, конечно, если ты так хочешь...
— Хочу.
Он обошел стол, взглянул на корзинку с грибами.
— Заберу, — сказал он. — Я так понимаю, тебе они без надобности.
Взял корзинку и пошел к выходу. Я посторонилась. Петя вышел в прихожую, сунул ноги в мокасины и повернулся ко мне:
— Не знаю, что вам, бабам, нужно. Вот есть в руках что-то, нет, подавай еще чего-нибудь. И сами ведь не знаете, чего именно.
Он щелкнул замком и вышел. Дверь захлопнулась. Я осталась одна. За что? За что мне все это? Что такого нужно сделать в жизни, чтобы тебе всунули подарочек под названием Петя? Нет, ну каков козел! Неудивительно, что жена от него сбежала. Удивительно, что так долго продержалась с ним. Я ругала Петю последними словами, то про себя, то вслух, бранью пытаясь заглушить проснувшийся вдруг внутренний голос, который противненько ныл: «Того ли ты костеришь, милая? А не попинать ли лучше себя? Ведь в том, что произошло, виновата ты, и только ты».
В понедельник я взяла отгул. Не могла собраться с силами, чтоб выйти на работу. Все воскресенье провела дома, ничего не делая, просто валяясь на диване и таращась в телевизор. Легла спать разбитая, будто картошку копала. Встала такая же. Плюнула на весь свой корпоративный энтузиазм и позвонила замуправляющего.
В десять пришла эсэмэска от Алекса. «Болеешь?» — спрашивал он. «Завтра уже буду», — написала в ответ. «Выздоравливай», — ответил он и прислал смешную фотку с двумя щенками. Алекс... Я вяло улыбнулась, заваривая чай. Петя, конечно, отравит мне еще несколько дней жизни. Но если держаться твердой линии, то рано или поздно я от него избавлюсь. В конце концов, маньяки, преследующие объекты своих нежных страстей, встречаются только в голливудских триллерах. В реальной жизни их не бывает, тем более не живут они в шкуре прагматичных бизнесменов, торгующих плинтусами и досками.
Вторник начался не лучше понедельника. Однако второй отгул подряд — было бы слишком для нашего руководства. Я соскребла себя в кучу и отправилась на работу.
У входа в банк меня караулил Петя. Я не сразу заметила его машину, прошла уже мимо, как вдруг он выскочил из нее:
— Алена!
Я повернулась:
— Ты?!
— Думаешь, он лучше? — Петя стоял передо мной, сжимая в руках большой темно-зеленый конверт.
— Кто? — сдвинула я брови. — О чем ты?
— Этот твой... — переступил Петя с ноги на ногу. — Из банка...
«Не-на-ви-жу!» — подумала я, а вслух с тихой злостью в голосе сказала:
— Мне некогда выяснять с тобой отношения.
— Подожди. — Петя схватил меня за локоть. Я повела плечом, высвобождаясь:
— Пусти!
Он отпустил меня, на шаг отступил и повторил:
— Думаешь, он лучше? Он такой же, как все, жиголо несчастный!
— Ты хоть знаешь, что значит слово «жиголо»? — окатила его презрительным взглядом. — Вот он — знает. А тебе, прости, этого не дано.
— Зато я, — пробормотал Петя, — буду всегда, а этот твой...
— Что?! — Я почувствовала, что сейчас заору, прямо у входа в банк. Если он сейчас не исчезнет, начну орать, как базарная баба.
— Вот, держи. — Петя сунул мне в руки конверт.
— Что это?
Он махнул рукой, распахнул дверцу машины, сел и уже оттуда ответил:
— Сама посмотри, — хлопнул дверцей и уехал.
Я открыла конверт, едва добралась до своего стола. Какие-то фото и ксерокопии... На фото... Алекс? С девушкой. Знакомое лицо. Внизу — дата и время. Так, это неделю назад, это позавчера. Вот он с ней в машине. А здесь ведет ее куда-то под руку. Целует в щеку... Что? Что это?
Я в растерянности перебирала фотографии. Ну ладно, хорошо, пусть даже так, пусть у него есть кто-то еще... У меня ведь Петя тоже где-то на задворках болтается. Это ничего, это так... Откуда вообще он взял это? Ксерокопии. Так, посмотрим.
И тут меня ударил будто кто-то под дых. Боль была такой сильной, что я согнулась и часто-часто задышала. Выписка из книги регистрации... Они ЖЕНЯТСЯ!!! Дарья Берникова... Вот почему ее лицо показалось мне знакомым. Она — дочь нашего управляющего.
Я подняла глаза. За стеклянной перегородкой, отделяющей меня от кредитного отдела, Алекс махнул мне рукой. Так вот как он попал в наш банк. Все удивлялись, откуда он взялся. Ни профильного образования, ни опыта, а оказывается...
