любом браке, причины даже выискивать не нужно, они сами вас найдут. Но большинство людей либо отмахиваются от них, либо смиряются с ними, либо философски перерабатывают их во что-нибудь удобоваримое, и только немногие используют эти причины для того, чтобы сказать: «Прощай».
Изотовы прекрасно смирялись с существующей действительностью все эти годы. Главное, даже непонятно, ради чего. Детей у них не было, особой материальной заинтересованности друг в друге — тоже, чего тогда цеплялись за семейные узы? Боялись пропасть в одиночку? На Артема не похоже. Может, она боялась, а он чувствовал свою ответственность за нее? Господи, какой бред! И вот таким бредом напичканы людские головы. С ума сойти!
Она, Яна, скорее всего, не причина. Но повод. Каким-то образом жена Артема пронюхала про нее, а он, прижатый к стенке, признался во всех грехах. Ну, не идиот ли! И то, что он утверждает, будто ничего не говорил — кто бы ему поверил!
Яна поморщилась. Что это с ней? Почему сразу перевела Артема в категорию идиотов? За идиота она его никогда не держала, ни минуты. С идиотом она не смогла бы быть так долго. Это нервишки пошаливают. Дернуть, что ли, валерьяночки? Нет, нельзя. Запашок. Кто зайдет, моментально сообразит, и разнесется по конторе слух: финдир успокоительное стаканами глушит, оно и понятно — на чистую воду вывели… и так далее и тому подобное. Ни к чему. Тем более теперь.
А вообще, это большая-пребольшая ерунда. Ну, дозналась Наталья Изотова, что ее муж изменяет ей с Яной, что с того? Зачем сразу разводиться? Он же не в первый раз налево сходил. Он не новичок в этом деле. Если жена его думала, что до Яны он хранил ей верность, она должна быть непроходимой дурой. На которую она совсем не похожа.
А может быть, это была последняя капля. Упала — и полилось изо всех щелей. Через какое-то время пожалеет о сделанном, а уже не воротишь. Конечно, бывает, что люди сходятся вновь, но разве когда-то из этого выходило что-нибудь толковое? Если они говорят, что да, выходило, Яна не верит. Врут. Что им еще сказать?
«Мне это должно льстить, — вдруг подумала Яна. — То, что из-за меня происходят такие глобальные события в мире». Усмехнулась. Было бы чем гордиться. Невелика доблесть — увести чужого мужа, который сам тебя осаждал. Тем более, что муж этот ей совершенно не нужен. Он хорош, конечно, в постели и в непринужденной беседе, но думать о нем всерьез было бы излишеством. Да и потом, у нее уже один такой есть в хозяйстве. Между прочим, спохватилась Яна, может, он уже и впрямь вернулся на хозяйство? Она торопливо набрала мобильный номер мужа. «Временно недоступен…» — ответствовал механический голос. «Зараза!» — шепотом ругнулась Яна.
Дверь в кабинет тихонько отворилась. Секретарша. Что за моду взяла — заходить? Телефон на что? Яна вопросительно уставилась на бестолковую девицу.
— Алина Петровна, — прошептала секретарша, указав глазами на телефон.
— Ну, привет еще раз, — сказала Алина в ответ на Янино «слушаю».
— Привет-привет, — ответила Яна. — Так звонишь или по делу?
— По делу. — Алинин голос дрогнул от едва сдерживаемого смеха. — По о-очень важному делу…
Неужели из-за Артема? Наверняка Алине уже донесли последние новости. Яна матерно ругнулась про себя. Вот уж спасибо госпоже Изотовой — удружила. Ну, захотела в глаза любовнице мужа посмотреть да беседы за жизнь побеседовать, вызвала бы куда-нибудь в тихое место, развлекалась бы себе на здоровье. Так нет — устроила показуху. И то, что свидетелей всего ничего, сути не меняет — все, что происходит на территории офиса, становится достоянием общественности. Алина в этой общественности занимала почетнейшее место. Яна глубоко вздохнула, приготовившись… собственно, она не знала, к чему готовиться. Угадать Алинину реакцию было невозможно. Алина сама погуливала на стороне, но это совсем не означало, что к чужим адюльтерам она будет относиться с такой же терпимостью.
— Значит, так, Вересова, — Алина неожиданно перешла на деловитый тон, — завтра тебе велено построиться в десять часов в кабинете начальника.
— Зачем? — опешила Яна.
— Как зачем? — в свою очередь удивилась Алина. — Комиссия. Забыла?
Черт! Яна, конечно, ничего не забыла. Только об этом и думала, но события последних часов совсем заморочили ей голову.
— Комиссия, — повторила она. — То есть…
— То и есть, — подтвердила Алина. — Желают с тобой пообщаться. Так что с вечера много не пей, — она хохотнула, — чтобы с утра быть в приличной форме.
— Шуточки у тебя, — вяло сказала Яна. — Спасибо. Буду, — и положила трубку.
В ушах зашумело. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Прекрасно. Все идет по плану. Пусть и с некоторыми погрешностями. Она опять глубоко вздохнула, на этот раз с облегчением. Резко встала и энергично зашагала по комнате из угла в угол. Главное, думала Яна, удержаться на золотой середине. Вроде бы она была не в курсе, но в то же время о чем-то эдаком догадывалась. Благодарна за высокую оценку ее способностей, но не зарывается и место свое знает. Это несложно. Ведь это — не навсегда.
Дело обстояло следующим образом. Яну собирались повысить. Дать ей в руки управление филиалом. Была ли она уверена в этом на сто процентов? Нет, ведь ни слова об этом не было сказано. Она все предугадала. Могла ошибиться? Теоретически да. Поэтому полпроцента она все-таки оставляла на то, что завтрашний разговор будет совсем не об этом. Но что такое полпроцента против девяноста девяти с половиной? Даже не мелочь — так, пылинка.
На это повышение Яна работала последние несколько лет. После того как прозвучат долгожданные слова, можно будет немного расслабиться. Но Яна и в мыслях этого не держала. Она не собиралась останавливаться. Ей было куда двигаться дальше. В президенты компании? Нет уж, увольте. У Яны были свои, весьма оригинальные планы, зачатки которых родились давным-давно, в то время, когда она увольнялась со своего первого места работы.
Тогда Яна была молода, зелена и наивна. Когда ее чуточку продвинули по службе, она готова была блузочку на себе рвать, чтобы доказать, что это было правильным решением, что она способна на большее, что она оправдает, отработает, докажет… ну, и так далее. Яна засиживалась на работе допоздна, никогда не оставляла начатое недоделанным, хваталась за любую работу, даже ту, которая не входила в круг ее обязанностей. Пропускала все через себя. Болела и страдала за дело. Ей казалось, что это — единственный верный путь сделать великую карьеру.
Все закончилось в одночасье. В ее последний день работы на том предприятии. Увольнялась она, кстати, потому, что ей предложили место поинтереснее, подороже и поближе к дому. Увольнялась с тяжелым сердцем. «Как же они тут без меня? — думала она. — Утонут». Голова понимала, что нужно двигаться дальше, а сердце рвалось на части. Она купила три огромных торта, фрукты, шампанское…
Народ пришлось собирать долго. Она бегала по отделам, созывая всех на чай, а когда наконец-то собрала всех в кучу, выяснилось, что никаких проводов никто не готовил. Даже цветов не подарили. Вручили коробку конфет, наскоро приобретенную в ближайшем супермаркете. Постояли рядом с празднично накрытым столом, выпили по бокалу шипучки, съели по кусочку торта. Кто-то сказал «спасибо», а кто-то так и ушел, бочком, не проронив ни слова. Люди, с которыми она трудилась бок о бок почти четыре года, с которыми пуд соли съела, вели себя как чужие. А шеф, тот просто нахамил напоследок. Сказал такую прощальную речь, что лучше бы и не брался за это дело. Впрочем, за что-то Яна ему признательна. Снял шоры с глаз. Чтоб больше никогда на этот счет не заблуждалась.
«Я была здесь никем, — глотая слезы, повторяла она по дороге домой. — Никем. Ничем. Пустым местом». Вернее, нет. Она была деталью большого механизма по извлечению денег для шефа. И все. Деталь вышла из строя — ну и бог с ней! Найдем другую. А памяти у механизма нет. И каких-либо чувств тоже. И что самое противное, вдруг отчетливо поняла Яна, так будет везде, где бы она ни работала. И не важно, какого уровня должность она будет занимать, и не важно, какие люди будут ее окружать — все равно это механизмы, в которых ты — лишь составная часть.
«Я не хочу! — подумала она. — Я хочу сама». Что «сама»? Она вряд ли смогла бы тогда ответить на этот вопрос — слишком расстроена была, почти рыдала. Это уже потом, успокоившись и хорошенько все осмыслив, Яна поняла: «сама» — это значит работать сама на себя, без сонма шефов и хозяев. «Сама» — это значит свой бизнес.
Ей хватило одного раза, чтобы понять, что к чему. И определиться со своей карьерной стратегией на
