отважился на такое путешествие. Гайсберт не стал спорить, он только подумал: «Французы всюду остаются французами, и этот парижанин-самый типичный из всех моих парижских знакомых».
На прощание молодой человек представился:
— Адвокат Сиди Абу Яхья!
«Так вот почему я так мало встречал культурных арабов! — понял Гайсберт. — Они, конечно, есть, но многие из них — перекрашенные. Этот адвокат — опасный враг тех двух молодцов, которые спасались от полиции в сыром переулке! Так кто же тут настоящий араб — те двое или этот? Где искать настоящего человека Африки?»
В порту француз-надсмотрщик больно ударил араба-грузчика суковатой палкой по тощим голым ногам. Грузчик, скорчившись пополам, тащил вещи Гайсберта. Когда все было уложено в грузовик, Гай заплатил рабочему преувеличенно много и даже дружески похлопал его по плечу: не расстраивайся, мол, парень! Оборванец резанул «доброго» иностранца глазами, как ножом, небрежно отсчитал сдачу, снял со своего плеча чужую руку и процедил сквозь зубы:
— Иди, иди… Ну…
И Гай опустил голову и пошел прочь…
Так встретила его Африка.
Ночь была душной и долгой. Утром, едва проводники прокричали название конечной станции: «Туггурт! Туггурт!» — он потушил сигарету и вышел на перрон.
Грузовичок доставил его на окраину городка к автобазе. Гай остановился, пораженный: прямо в него уперлась мертвыми глазами Сахара. Бесконечная, бескрайняя, беспредельная. Почти белая вблизи, бледно-розовая к горизонту. Пыль неподвижно висела в воздухе, и потому небо казалось низким и серым, как свод жарко натопленной печи. Мертвый зной. Мертвая тишина.
— Добрый день, мсье! Разрешите представиться: Дино Бонелли, агент местной базы Акционерного общества транссахарского сообщения. К вашим услугам.
Потный, слегка обрюзгший человек в опрятном белом костюме вежливо приподнял форменную фуражку. Во рту торчала коротенькая трубочка, на кисти правой руки синел вытатуированный якорь. Добродушный малый, этакий морской волк в отставке.
Гай был искренне обрадован появлением агента и теперь ухватился за него, как за спасательный круг: мучительные вопросы вдруг потеряли свою остроту.
Когда мы выезжаем? Где бы устроиться до отъезда? Можно ли помыться?
— Не спешите, дорогой мсье, не спешите! Нужно все обдумать и обеспечить вам как можно больше удобств! — Бонелли говорил спокойно, с приятной, благожелательной улыбкой, посасывая трубочку, осмотрел багаж ванЭгмонда.
— У вас много вещей, вот в чем беда. Мы обслуживаем чиновников, военных коммерсантов: этот народ путешествует налегке! Пассажиров усаживаем на вездеход, а их тощий багаж грузим на прицеп. Обычно места хватает, но вот что делать с вами — ума не приложу.
Он задумчиво смотрел на гору ящиков и чемоданов, точно на глаз определял их вес и объем.
Так они болтали и курили. Бонелли дал знак рукой, и к ним подбежали рабочие-французы в синих комбинезонах и с веселой руганью ловко уложили багаж под навес. И странно — Сахара как будто начала терять свой грозный смысл.
«Кук и компания сделают свое дело!» — думал Гай, приободрясь: у него в кармане шуршала пачка разноцветных билетов и квитанций.
— Новички не знают, что все предметы обихода можно получить в лавочке у озера Чад, на берегу реки Конго и в лесах Габона. Но кое-что приходится тащить издалека. Осторожнее, ребята! Не спешите! Что у вас в этом ящике?
— Тут оружие… Здесь киноаппарат и кассеты. Вон в том футляре — бумага, краски и кисти… Ну, и платье, конечно.
— Хорошо, — кивнул Бонелли, — очень хорошо, мсье. Старый африканец — всегда щеголь. Секрет нашего щегольства нужно знать, и я вам его открою: здесь импонируют люди, не делающие скидки на местные условия. Понятна ли моя мысль? Нет? Я объясню. Туземцы очень чутки к проявлению расхлябанности, у них наметанный глаз и удивительное умение замечать мелочи. При первых же признаках опущенности белого, дисциплина черного немедленно ослабевает. В Африке вы — начальник, большой человек. Поняли?
— Боюсь, что все это не нужно — настоящей Африки уже нет! Гай вынул из кармана разноцветную пачку билетов, талонов и пропусков.
Бонелли остановился, резко сплюнул. Трубочкой ткнул в пространство:
— А это? Видите?
Гай оглянулся: как жерло добела раскаленной печи, пылала вокруг Сахара. Густой воздух медленно струился вверх от белой земли в пустое небо. Гай потрогал грудь — кровь с трудом переливалась в отяжелевшем теле, как будто невыносимый груз навалился на голову и плечи. Он поднял лицо — прямо над его головой сквозь неподвижное раскаленное марево беспощадно жгло остервенелое солнце.
Бонелли усмехнулся.
— Крематорий готов — полезайте! Еще вчера вас никто не заметил бы в толпе пассажиров. Но сегодня произошла перемена: вы уже не простой пассажир, а белый, потому что здесь — порог Черной Африки. Сейчас много командовать ненужно — вокруг вас пока мы, европейцы, и вся наша техника. Но с каждым шагом нас будет все меньше и меньше. Условия существования станут незнакомыми и трудными, и когда-нибудь, возможно очень скоро, наступит время, когда вам придется бороться за свою жизнь. Ну, все ясно, мой молодой африканец?
Гай устроился в гостинице при автобазе и недурно освежился: оказалось, что поблизости бьет артезианский колодец с холодной и чистой водой. Побрился, тщательно причесался, надел легкий костюм и шлем, и, когда не совсем уверенно вышел во двор, все вежливо сняли шляпы. Сенегальский стрелок с медной серьгой в черном ухе выпучил глаза и оторопело отдал честь. Напрасно исподтишка Гай наблюдал за выражением лиц — усмешек не было, он находился в преддверии другого мира. Европа кончилась.
Двор автобазы окружали дома и навесы для машин. В просветах между постройками виднелась раскаленная белая даль, но такими узкими полосками, что зажатая в тиски пустыня не казалась жуткой.
Началась подготовка к походу. После недолгих колебаний было решено пустить новую трехосную машину вне расписания, благо, нашлись еще двое попутчиков почти без багажа. В пробный рейс ее поведет сам Бонелли, который обязан время от времени проверять работу всей линии. А пока новоиспеченного африканца в обязательном порядке направили на медицинский пункт. Доктор Паскье оказался немного смешным старым служакой в потертом костюме и стоптанных белых туфлях. Он подробно ознакомил путешественника с последствиями укусов насекомых, с сонной болезнью, лоа-лоа и многими другими страшными заболеваниями.
— Обращаю внимание на этого паука. Его укус смертелен. Запомните общий вид и темную окраску спины — это может спасти вам жизнь. Паук прыгает. Если увидите его вблизи, особенно ночью, — не шевелитесь! Вот, держите — это шприц с противоядиями. Инструкции приложены. Заучите их назубок! Потом искать и читать их будет поздно!
Обедали на пыльной крыше, под тентом, политым водой. Гай пригласил к своему столу Бонелли и доктора Паскье.
— Я вижу у вас на руке татуированный якорек, мсье Бонелли — сказал Гай.
— Очень рад встретить моряка у порога Сахары: я сам несколько лет плавал. Ну, расскажите-ка что- нибудь из ваших морских приключений! Я в долгу не останусь!
Но доктор, уже чуть опьяневший, расхохотался:
— Какой Дино моряк — ведь он плавал в луже на яичной скорлупе!
— Как так?
— Очень просто. Расскажи-ка, Дино!
— У меня было собственное суденышко — моторная шхуна. Я ходил вдоль Кавказского побережья, это на Черном море, в России, мсье. После революции все кончилось — шхуна была национализирована, я нищим едва выбрался за границу.
