Ахерон, рассчитан был на длительные автономные действия. Десант же в отрыве от служб обеспечения работал очень редко, так что ему такая энергообеспеченность попросту ни к чему — в любой момент поменял батарею, и воюй дальше. Плюс автономной системой жизнеобеспечения стандартный десантный обвес не оснащен, а она в активном состоянии энергии жрет не меньше, чем защитное поле или сервоусилитель. На руку мне был и возраст вражеской экипировки — ресурс, видимо, уже порядочно выработался и мой последний удар не остался без последствий: забрало оппонента пересекла тонкая трещина. Мелькнула мысль попросту расстрелять 'десантника' из пистолета, но я тут же отбросил ее как нерациональную — энергия у него еще есть, пока защитное поле пробью, он до меня доберется. А вот конечности, хоть и массивные тупые предметы, но все же их кинетическая энергия куда меньше, чем даже у пистолетного унитара, и активная защита на них не реагирует. Быстрее его забить на смерть получится, чем пристрелить.
Похоже, оппонента посетила аналогичная мысль, потому что он в очередной раз прыгнул, сокращая дистанцию, и даже обманул меня — сделав финт правой ногой, с оттягом въехал левой мне по ребрам. Усиленная броня не помогла — бок прострелило острой болью, однако поддаться ей я себе не позволил. Тело на рефлексах отбило стопорящим движением руки размашистый удар правой сверху-вниз, затем точно так же я отразил аналогичный удар с левой и перешел в контратаку — коротко боднул противника в забрало, отчего тонкая трещина начала ветвиться, и мощным толчковым мая-гери отбросил его назад. С разворота выбросил вдогонку левую ногу в классическом усиро-гери, попал, сбив 'десантнику' дыхание. Тот рухнул на колени, хватая ртом воздух. Воспользовавшись полученным импульсом, я отскочил немного назад, чтобы не попасть в захват, и размашистой 'вертушкой' в голову сшиб поднявшегося было противника на песок.
Следующий чисто рефлекторный удар — добивающий ногой в голову — нарвался на захват невероятно быстро оклемавшегося 'десантника'. Неуклюжим, но от этого не менее действенным движением он уронил меня рядом с собой и проворно взгромоздился сверху, вознамерившись провести классическое добивание, принесшее победу огромному количеству бойцов миксфайта. Спасло положение лишь то, что я не позволил ему занять позицию 'маунт', крепко обхватив ногами за пояс — не менее классическая защита от подобной атаки. Застопорив удары сверху, я захватил его за правое запястье и, улучив момент, забросил левую ногу за голову. Мощным движением сбросил противника с себя и провел один из самых знаменитых приемов самбо — рычаг локтя. И вот тут сказалось мое преимущество в энергообеспечении — противостояние сервоскелетов, по мощности равных друг другу, растянулось почти на пять секунд и завершилось, когда из батареи 'десантника' утекли последние крохи энергии. Рука оппонента противно хрустнула, переломившись в локтевом суставе, и тот истошно заорал. Я с размаху засадил левой пяткой ему по забралу, щедро расходуя остатки энергии, потом еще раз, и он наконец заткнулся. В этот момент в зарослях на гребне рванули одновременно все три оставшиеся гранаты. Я от неожиданности выпустил покалеченную руку 'десантника' и откатился в сторону, подхватив в движении валявшийся на песке 'вихрь'. Застыл на одном колене, контролируя обрез 'зеленки' в десятке метров наверху. Успел как раз вовремя, чтобы одной длинной очередью срезать двух одуревших от ужаса пиратов в стандартной для острова гражданской экипировке. Эти хлопот не доставили — прошитые унитарами сразу в нескольких местах, они сломанными куклами скатились по склону, застыв примерно на середине подъема.
— Красный-один, ответь Желтому-первому! — ожил передатчик.
Я нервно дернулся, но заставлять Волчару ждать не стал:
— Красный-один на связи.
— Три минуты до высадки, — известил меня Игнат. — Готовься. Огневая поддержка нужна?
— Вроде нет, — ответил я, продолжая контролировать гребень и одновременно косясь на дисплей. Желтых точек в пределах досягаемости не наблюдалось. — Кажется, отбился. Но вы поторопитесь, у меня тяжелый 'трехсотый' и пленный до кучи.
— Принял, Красный-один! — в голосе Волчары невольно прорезалось уважение. — Когда успел?!
— Потом расскажу! — отмахнулся я. — Идите по пеленгу. Конец связи.
Переключив сканер на круговой обзор, я глянул на индикатор батареи — три процента, беда совсем! — и осторожно приблизился к распростертому на песке 'десантнику'. Вид он имел весьма потрепанный. Забрало шлема покрыто сеткой трещин, правая рука вывернута под неестественным углом, но левая силится дотянуться до кобуры. В себя пришел, но соображает пока плохо — пистолет на правом боку, в таком положении не дотянуться. Видимо, аптечка сработала, ввела обезболивающее со стимулятором, вот он и геройствует. Привстать пытается, еще немного, и получится. Однако не будем подставляться. Легким пинком в грудь я вернул поверженного 'десантника' на песок и вытащил из кобуры знакомый по Базе- Центральной 'дефендер'. Освободил оппонента от ножа, сдернул с пояса подсумок с гранатами, отступил на шаг. 'Манлихера' при пленном не оказалось — видимо, оставил на скале перед прыжком. Или улетел куда-то в сторону, когда я с ним работал. Не суть важно, главное, что теперь он относительно безопасен. И, похоже, окончательно оклемался — здоровой рукой дотронулся до шлема, и потерявшее прозрачность забрало откинулось на лоб, открыв лицо. Ох ты ж мать моя женщина! Негр! Вернее, афрофранцуз, так политкорректнее будет. Движением ствола я приказал пленнику встать. Тот подчинился, хотя и посерел лицом от боли и слабости.
— Ты кто? — забросил я пробный шар.
Оппонент заданный на интере вопрос прекрасно понял, но отвечать не спешил.
— Ну, как хочешь! — пожал я плечами.
Не время сейчас и не место подробный допрос учинять. Вот доберемся до 'сирены', там и поговорим по душам. До Океанариума часов восемь идти, набеседуемся досыта. Я потерял к пленному интерес, сосредоточившись на контролировании обстановки. Считанные минуты до прибытия 'зодиака' остались, самое опасное время — поддашься эйфории, и кранты. Тем более, уже шум водомета слышен. Было бы светло, и лодку бы разглядел. Хотя и сейчас разгляжу, режим ночного видения никто не отменял. Просто не охота к зарослям спиной поворачиваться.
Пленного, однако же, такое отношение прямо-таки покоробило. Он смешно сморщился, сразу же закатив глаза от боли в покалеченной руке, но пересилил себя и спросил:
— Ты кто? Федерал, да? Как вы нас нашли?!
Все тот же французский выговор, хоть и пользуется интером. Не ошибся я с его происхождением.
— А тебе не все ли равно? — хмыкнул я. — Попались уже, прикрыли вашу ла…
Договорить я не успел — противно запищал сканер, высвечивая неведомо откуда взявшиеся желтые точки прямо на срезе зарослей. Одна, две, три, пять… Черт, энергия почти на нуле! Вот и засбоила аппаратура! Ммать!!! Я же и одного попадания не выдержу!
Тело сработало само, метнувшись к пленному афрофранцузу. Я успел рвануть его на себя, закрываясь от выстрелов, и тут же в спину ему впились первые унитары. Спас меня гражданский калибр 'манлихеров' — пули прошибали один слой брони и человеческое тело, но второй был им уже не под силу. Пленник моментально обмяк, повиснув на мне, и я начал медленно отступать к воде, содрогаясь от попаданий. Воспользоваться собственным автоматом не получилось — его зажало между мною и телом 'десантника'. Оставалось лишь надеяться на чудо…
И чудо не замедлило явиться в лице команды 'желтых' — 'зодиак' ткнулся пластиковым носом в песок и Волчара с Сашкой в два ствола смели нападающих с гребня, до кучи всадив туда пару гранат из подствольников. Игнат остался контролировать обстановку, а Сашка шустро выпрыгнул из лодки и ринулся мне на помощь.
— Сержанта хватай! — крикнул я ему, жестом показав направление. — Этого жмура я сам дотащу!
Парень тут же рванул к скале и через считанные секунды показался с Борисовым на плечах. Добрел до 'зодиака', свалил неожиданно грузного в бессознательном состоянии сержанта в лодку и помог мне загрузить пленника. Против ожидания, он оказался жив, но, судя по состоянию, долго не протянет. Свалившись на пластиковое днище следом за ранеными, я облегченно заорал Волчаре:
— Игнат, валим!!!
* * *