электрических плиты, две микроволновки, огромный холодильник с морозильником и многое другое.
Все так же размеренно Габби вынула из шкафчика две чашки с блюдцами, достала молоко и сахар.
— Как прошел ужин?
— Искренний интерес или праздное любопытство, Габби?
Понимает ли он, как действует на нее? В постели — несомненно. А вне постели? Может, и нет, печально подумала она. Таких мужчин, как Бенет, больше интересует создание финансовой империи, чем изучение человеческих душ.
Ей понадобилось сделать над собой усилие, чтобы достойно встретить его слегка насмешливый взгляд.
— Искренний интерес.
— Мы наслаждались азиатской едой в одном из лучших ресторанов города, — лениво ответил Бенет. — Мне удалось поразить делового партнера, а агент, безусловно, заработает хорошие комиссионные.
— Не сомневаюсь, что ты предложил им воспользоваться твоим личным самолетом, чем полностью расположил к себе тайваньского коллегу. А он в свою очередь порекомендует тебя своим соотечественникам, — с холодной улыбкой заметила Габби.
— Забота о бизнесе.
— И бизнес — единственное, что тебя интересует.
— Это констатация факта или жалоба?
Удивительно, что ей удалось не дрогнуть под его пристальным взглядом.
— За последние годы прибыли компании «Стэнтон и Николс» превзошли все самые радужные расчеты, и никто не взял бы на себя смелость отрицать, что произошло это исключительно благодаря твоим самоотверженным усилиям.
— Ты не ответила на мой вопрос. — Слова прозвучали вкрадчиво, но в них слышалась угроза, от которой мурашки пробежали по ее позвоночнику. Габби с трудом выдавила подходящую моменту улыбку.
— Почему я должна жаловаться? — ровным голосом спросила она, хотя пульс ее заметно участился.
— Действительно, почему? Ты лично заинтересована в процветании компании.
— Во многих отношениях.
— Тонко подмечено.
Габби не стала увиливать и выложила то, что ее волновало:
— Ближайшие родственники гадают, почему до сих пор семейное предприятие не обеспечено наследником.
В глазах Бенета мелькнуло что-то похожее на гнев, затем его лицо снова стало непроницаемой маской.
— О чем Аннабел не преминула сообщить тебе во время ленча? — Он коснулся кончиком пальца уголка ее рта, затем провел по пульсирующей жилке на шее.
— Да.
Его рука проложила дразнящую тропинку к краю купальника, погладила затвердевший сосок и опустилась.
— Мы договорились, что противозачаточные меры — твоя прерогатива, — непринужденно заметил Бенет, и Габби сглотнула комок в горле, ругая себя за непроизвольную реакцию своего тела. — Твоя сводная сестра идет напролом и не упускает ни единой возможности затеять сражение. Кто победил в этом?
— Мы обе покинули поле боя с неглубокими ранами, — торжественно объявила Габби.
— Можно спросить, ожидается ли продолжение?
— Кто может это сказать?
— А оружие?
Габби улыбнулась.
— Ну… сама Аннабел. Награда победителю — ты. Официальное удочерение сделает ее настоящей Стэнтон. Наш развод — пустая формальность, что позволит ей в скором времени сменить фамилию на Николс.
Бенет поднял руку и легко провел пальцами по ее щеке.
— Какой я должен сделать вывод? Тебя не устраивает подобный сценарий?
«Нет!» Она чуть не выкрикнула это слово и несколько секунд стояла как загипнотизированная, совершенно не сознавая, что ее выразительное лицо говорит больше любых слов.
— Ты действительно веришь, что я выбрал в жены тебя, думая лишь о будущем компании «Стэнтон и Николс»?
Беспощадный вопрос, но другого она и не должна была ожидать. Габби слегка вскинула голову. Отступать было некуда, и она бесстрашно сказала:
— В наших кругах любовь не является необходимым условием для брака.
Выражение лица Бенета не изменилось, лишь в глубине глаз мелькнули гневные искры.
— А как бы ты определила то, что мы делаем в постели?
Габби нервно сглотнула.
— Компетентность.
Его взгляд на мгновение стал жестким.
— Ты отводишь мне роль платного любовника?
«О Господи! Он не так меня понял! Или умышленно интерпретировал мои слова по-своему». Габби в ужасе закрыла глаза, затем снова открыла их.
— Нет! Нет.
— Ну, спасибо и на этом.
Габби смотрела в его глаза и уже физически ощущала его ярость. Леденящую ярость. И ей стало так больно!
Однако чего она ожидала? Уверений в том, что она слишком важна для него? Что никто не сможет заменить ее?
Ей было трудно дышать, она перестала чувствовать свое тело.
— Кофе готов.
В его голосе снова зазвучали знакомые циничные нотки, и Габби, усилием воли заставив себя сосредоточиться, наполнила обе чашки коричневой ароматной жидкостью и добавила сахар.
— Я выпью кофе в кабинете. — Бенет взял свою чашку и вышел из кухни. Габби проводила его задумчивым взглядом.
Чертова Аннабел! Габби вылила свой кофе в раковину, автоматически ополоснула чашку и сунула ее в посудомоечную машину, затем, выключив кофеварку и свет в кухне, поднялась по лестнице в спальню.
Пройдя в ванную комнату, она сняла купальник, пустила воду… Через пятнадцать минут, приняв душ и высушив волосы, она легла в постель, взяла книгу, прочитала одну главу и погасила свет…
Она понятия не имела, когда Бенет лег в постель рядом с ней, не почувствовала, когда он рано утром покинул спальню. Проснулась в одиночестве, и единственными следами пребывания мужа в кровати были вмятины от его тела на постели.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Габби взглянула на часы и застонала. Половина восьмого. Пора вставать! Она бросилась в душ, быстро позавтракала, и вскоре ее автомобиль влился в бесконечную очередь стремящихся попасть в город.
Слава Богу, последний рабочий день перед двумя выходными.
