грудь и начал тереть большими пальцами соски. Они тут же затвердели, и из горла Роми вырвался стон наслаждения. Затем он покрыл поцелуями ее шею и чувствительное место у нее за ухом.
Его рука скользнула вниз по ее животу и накрыла завитки светлых волос между бедер.
— Хочешь, чтобы я остановился?
Роми застонала.
— Нет… черт бы тебя побрал, — еле слышно ответила она, когда он развернул ее лицом к себе.
Тогда Хавьер накрыл ее губы своими в горячем страстном поцелуе, и она задрожала в его объятиях. Не теряя ни секунды, он убрал руку, стянул с себя трусы и, приподняв ее за бедра, стремительно вошел в нее.
Когда они немного отдышались, он отнес ее спальню, где они продолжили начатое. После этого он прижал ее к себе и стал нежно поглаживать по спине, пока она не погрузилась в сон.
Хавьеру следовало проверить, как обстоят дела на зарубежных рынках, и сделать несколько звонков, но это могло подождать.
Сейчас для него были гораздо важнее спокойствие и комфорт его жены.
«Какая она маленькая», — подумал он, касаясь губами ее лба.
Маленькая и хрупкая, но при этом очень сильная. Его всегда восхищала ее внутренняя сила.
Роми удалось незаметно разрушить стены, которыми он защищал свой внутренний мир. Она представляла для него угрозу. Для него, человека, который с ранних лет привык рассчитывать только на самого себя. Который на горьком опыте узнал, что в этом жестоком мире доверять можно только себе одному. Он создал внутри себя защитный механизм, который не позволял ему подпускать слишком близко других людей..
Из-за этого в мире большого бизнеса он прослыл безжалостным дельцом. А женщины восхищались им как любовником, но обвиняли его в бессердечности.
Нежность, привязанность… оказывается, он мог испытывать эти чувства.
Он стал первым любовником Роми. Она отдала ему свою невинность — редкий дар для молодой женщины за двадцать. Хавьер чувствовал необходимость защищать ее, заботиться о ней и делал это до тех пор, пока она от него не ушла.
Она ушла, потому что он не смог дать ей то, чего она хотела.
Не свидетельства о браке, не обязательств.
Только его любви.
Последним уроком Роми был урок английского в двенадцатом классе. Несколько учеников портили общую картину. Дело было не в их личном отношении к ней. Остальные учителя тоже жаловались на этих ребят, они не проявляли никакого интереса к учебе и вели себя вызывающе.
Прошло всего десять минут, а Роми уже исчерпала все доступные средства для поддержания хотя бы подобия порядка.
Еще через десять минут ей очень захотелось на все плюнуть и отвести пятерых возмутителей спокойствия к директору. Вместо этого она сдержалась и заставила их выбрать по сонету Шекспира и переставить слова так, чтобы получился рэп. С предыдущим классом это сработало, возможно, получится и тут.
— Хотите идти в ногу с модой? — спросил ее один из хулиганов.
— Давай, приятель, начинай, — сказала ему она. — Покажи мне, что ты умеешь.
— Не знаю, хочу ли я этого.
— Попробуй. Возьми какой-нибудь сонет из учебника. Уверена, ты справишься.
Парень посмотрел на нее с раздражением, немного подумал, затем взял тетрадь и ручку, открыл учебник, нашел нужную страницу… и, кажется, начал читать.
Остальные ученики последовали его примеру. Все, за исключением Эйса, хамоватого лидера пятерки, страдающего дислексией. Ему можно было помочь, и Роми пыталась поговорить с ним об этом, предложила встретиться с его родителями, но он грубо отказался. Тот факт, что она знала о его дислексии, играл против нее, и он из чувства самосохранения стал вести себя еще более вызывающе, мешать ей работать.
Сегодняшний день не был исключением, и то, что один из его приятелей послушался ее, все только усложнило. Эйс взял ручку и начал ритмично постукивать ею по столу.
— Может, перестанешь стучать?
Парень самодовольно фыркнул:
— Иначе что? Пожалуетесь директору, чтобы меня исключили из школы?
— Зачем мне делать то, чего ты хочешь?
— Затем, что тогда вы бы навсегда от меня избавились, а мне бы не пришлось заниматься этой ерундой.
Роми подняла бровь:
— А дальше, Эйс? Сначала полицейский участок, затем колония, тюрьма?
— Крыша над головой и халявная похлебка.
«Вот только сперва озлобленные сокамерники сделали бы из тебя отбивную».
Иногда согласиться с человеком — лучший способ его переубедить.
— Ладно, Эйс, ты сам выбрал свой путь, — спокойно произнесла Роми в надежде, что он задумается над ее словами.
Его глаза яростно сверкнули, но, по крайней мере, он не выбежал из класса и перестал стучать.
Однако когда прозвенел звонок и все покинули класс, Эйс задержался и подошел к Роми. Сначала он бросил на нее взгляд полный ненависти, затем толкнул ее плечом так, что она упала на пол. Перед тем как уйти, он грубо выругался и рассмеялся.
«Проклятье».
Поднявшись с пола, Роми поправила одежду и, положив в портфель стопку листков с заданиями, пошла на запланированное собрание учителей.
Оно затянулось, и по пути домой она попала в пробку.
«С каких это пор я начала считать особняк Хавьера своим домом?» — подумала девушка, двигаясь на своем «мини-купере» со скоростью черепахи. Означало ли это, что она смирилась со своим положением и приняла условия Хавьера?
Было почти шесть часов, когда Роми вошла в дом и, заглянув на кухню к Марии, поднялась наверх. Раздевшись, она направилась в ванную, сделала воду погорячее и встала под обжигающие струи. Затем нанесла на волосы шампунь, и воздух в считанные секунды наполнился ароматом роз. Массируя голову, Роми чувствовала, как уходят негативные эмоции. Напряженный день почти закончился. После вкусного ужина она проверит задания, после чего посмотрит какой-нибудь фильм.
Погруженная в эти приятные мысли, Роми выключила воду, вытерлась и завернулась в полотенце. Вернувшись в спальню, она обнаружила там Хавьера, снимающего с себя одежду. В его взгляде было столько тепла, что ее сердце учащенно забилось.
— Ты уже вышла, как жаль, — протянул он. — Я собирался к тебе присоединиться.
— Секс в душе… перед ужином?
От его хрипловатого смеха по ее спине пробежала дрожь желания.
— Ты не одобряешь?
Напротив, ей бы очень этого хотелось. Роми приходила в восторг от его ласк и с нетерпением ждала ночи. С каждым днем ей становилось все сложнее сохранять эмоциональную независимость. Ее сердце было в большой опасности.
Роми улыбнулась мужу:
— Я бы предпочла поесть, выпить бокал вина. — Она помедлила. — После проверки домашней работы я, возможно, подумаю о сексе.
Сократив расстояние между ними, Хавьер взял в ладони ее лицо.
— Значит, подумаешь?
Его губы коснулись ее губ и легком дразнящем поцелуе, после которого ей захотелось большего.
Затем он отпустил ее и пошел обнаженный в ванную. Несколько секунд спустя Роми услышала шум льющейся воды и представила себе, как серебристые струи стекают по его загорелому мускулистому телу.
