— Как это вы обо всем этом узнали? — спросил я с удивлением.
— Это не я, это миссис Смит. Вся операция придумана ею. Ей пришла в голову идея, она же произвела необходимые изыскания. А как она это сделала, вас не касается.
Я посмотрел на нее с новым интересом и увидел, что у нее зеленые глаза. В них светился какой-то огонек, а на губах мелькнула слегка ироническая усмешка, но тотчас исчезла.
— Пожалуйста, как можно меньше насилия, мистер Риарден, — серьезно сказала она.
— Да, — согласился Макинтош, — по возможности меньше. Ровно столько, чтобы без помех исчезнуть. Я не верю в насилие, знаете ли. Это вредит делу. Имейте это в виду.
— Но почтальон ведь не вручит посылку мне. Я должен буду вырвать ее у него, — возразил я.
Макинтош зловеще оскалился.
— Значит, это будет грабеж с применением насилия. В случае неудачи, вам повезет, если получите десять лет. Судьи ее Величества в таких делах поступают жестко, особенно когда речь идет о столь крупных суммах.
— Да, — протянул я задумчиво и улыбнулся ему еще более мрачно.
— Но полиции придется нелегко, — продолжал он. — Я буду поблизости, и вы сразу передадите мне камни. Через три часа их уже в этой стране не будет. Миссис Смит, дайте сведения о банке.
Она открыла папку и, достав из нее чистый бланк, протянула его мне.
— Заполните.
Это было заявление об открытии счета в одном из банков Цюриха. Миссис Смит сказала:
— Английские политики могут не любить цюрихских гномов, но по временам они бывают полезны. Ваш номер довольно сложный, запишите его словами в этой рамке. — Она положила палец на бумагу, и я послушно нацарапал несколько слов. — Этот номер, будучи написан вместо подписи на чеке, позволит вам получить любую сумму до сорока тысяч фунтов стерлингов в любой валюте.
Макинтош хмыкнул.
— Только, разумеется, сначала надо достать брильянты.
Я посмотрел на них.
— Вы забираете две трети.
— Это моя идея, — холодно заметила миссис Смит.
— У нее дорогой вкус.
— Не сомневаюсь, — отозвался я. — Позволяет ли ваш вкус визит в ресторан? Ресторан должны порекомендовать вы, я новичок в Лондоне.
Прежде, чем она успела ответить, вмешался Макинтош.
— Вы здесь не для того, чтобы заигрывать с моими подчиненными, Риарден, — строго сказал он. — Лучше, чтобы вас не видели с нами. Быть может, потом, когда все будет позади, мы пообедаем где-нибудь — все втроем.
— Благодарю, — уныло сказал я.
Он написал что-то на клочке бумаги.
— Я предлагаю вам после ланча… э… прощупать местечко, — так, кажется, говорят. Вот адрес. — Он через стол пододвинул бумажку ко мне и снова начал писать. — А это адрес моего портного. Только не перепутайте, а то все рухнет.
2
Я поел в «Петухе» на Флейт-стрит и принялся разыскивать адрес, данный мне Макинтошем. Разумеется, сначала пошел в другую сторону, — Лондон — чертовское место для тех, кто его не знает. Я не стал брать такси, потому что предпочитаю действовать осторожно, может, даже слишком осторожно. Но именно поэтому мне всегда сопутствовал успех.
Как бы там ни было, очутившись на улице, называвшейся Ладгейт-Хилл, пройдя по ней некоторое расстояние, понял что иду не туда. Я повернул, пошел в сторону Холборна и тут заметил, что нахожусь рядом с центральным уголовным судом. На вывеске это и было написано. Я удивился, так как всегда думал, что он зовется «Олд-Бейли». Увидел и позолоченную статую Правосудия на крыше, знакомую даже мне, южноафриканцу, — мы ведь тоже смотрим кино.
Все это выглядело очень заманчиво, но у меня не было времени, подобно туристу, глазеть вокруг, и я не стал заходить внутрь, чтобы посмотреть, не слушается ли там какое-нибудь дело. Вместо этого прошел по Лезер-лейн и увидел уличный рынок, на котором люди с тележек продавали всякое барахло. Мне это все не понравилось, — в такой толпе трудно быстро скрыться. Я должен быть уверен, что не возникнет никакого шума, — значит надо будет стукнуть этого почтальона прилично. Мне даже стало заранее жаль его.
Прежде, чем проверить адрес, немного покружил в этом районе, определяя все возможные пути отхода. Я обнаружил, что Хэттон-гарден идет параллельно Лезер-лейн, и вспомнил, что там окопались торговцы брильянтами. Ничего странного: этим ребятам удобно иметь пункт прибытия товара неподалеку.
Я провел здесь полчаса, приглядываясь к различным магазинчикам и лавкам. Они бывают очень полезны, когда нужно быстро исчезнуть. Я решил, что наиболее подходящим для моего исчезновения будет небольшой магазинчик под названием «Гамедж» и потратил еще минут пятнадцать на то, чтобы получше ознакомиться с будущим местом действия. Этого было, конечно, мало, но на данной стадии операции не следовало строить слишком жесткие планы. Многие люди, занимающиеся такого рода делами, совершают ошибку — они слишком рано все детально планируют, воображая себя полными хозяевами положения, и операция от этого теряет гибкость и подвижность.
Я прошел обратно на Лезер-лейн и нашел адрес, данный Макинтошем. Учреждение помещалось на втором этаже, так что я доехал на скрипучем лифте до третьего и спустился по лестнице вниз. «Компания по производству одежды Бетси-Лу, Лтд.» был открыта, но я не стал туда заходить и представляться. Вместо этого я внимательно осмотрел все подходы к ней и нашел их вполне приличными. Впрочем, прежде, чем решать что-либо определенное по поводу того, как осуществлять свой план, я должен был понаблюдать за действиями почтальона.
Я не долго задержался там, ровно столько, чтобы получить общее представление о месте, и через десять минут опять был в «Гамедже» и звонил по телефону. Миссис Смит, видимо, буквально висела на телефоне, потому что ответила после первого же звонка.
— «Англо-шотландский фонд», — сказала она.
— Риарден.
— Я соединю вас с Макинтошем.
— Подождите, — остановил я ее. — Скажите, вы что, просто Смит?
— То есть? Что вы имеет в виду?
— Но разве у вас нет имени?
Помолчав она сказала:
— Зовите меня Люси.
— Ого! Я просто не верю своим ушам!
— Лучше поверьте.
— А мистер Смит существует?
Мне показалось, что телефонная трубка покрылась инеем, когда «Люси» ледяным тоном произнесла:
— Это не ваше дело. Соединяют вас с Макинтошем.
Послышался щелчок, затем все звуки временно пропали. Я подумал, что великого любовника из меня не получается. Впрочем, ничего удивительного. Я не мог ожидать, что Люси Смит, — если так ее звали в действительности, — пойдет на сближение любого рода до того, как работа будет закончена. Мне стало грустно.
Голос Макинтоша взорвался в моем ухе:
— Привет, мой милый.
