— Тогда в чем дело? Мы прекрасно подходим друг другу.
— Я скажу тебе. Ты — такой же, как Алек. Через двадцать лет, — если останешься жив, — осядешь в какой-нибудь маленькой незаметной конторе и станешь дергать за веревочки, чтобы люди вокруг прыгали. Как Алек. Ты будешь это делать не потому, что тебе это нравится, а потому, что сочтешь это своей обязанностью. И ты возненавидишь и свою работу, и себя, — опять же, как Алек. Но будешь продолжать заниматься ею.
— Кто-то должен же этим заниматься, — сказал я.
— Но не тот человек, за которого я выйду замуж. Я как-то сказала тебе, что я — плотоядная орхидея. А мне хочется быть капустой, — сидеть на грядке, быть домашней женой, вести хозяйство где-нибудь на окраине маленького английского городка.
— Не вижу причин, почему бы тебе не осуществить это.
— И оставаться дома, быть одной, когда ты неизвестно где? — Она покачала головой. — Не выйдет, Оуэн. Я вдруг почувствовал внезапное раздражение и резко сказал:
— Тогда зачем же ты вернулась сюда, на Мальту? Тень испуга пробежала по ее лицу.
— О, Оуэн. Извини. Ты думал…
— Ты не попрощалась, а Эрмитейдж сказал мне, что после похорон вернешься. Что я должен был думать?
— Меня переправили в Англию на военном самолете, — тихо сказала она. — Я вернулась за своим самолетом и… чтобы попрощаться.
— Попрощаться? Просто так?
— Нет, — вспыхнула она. — Не просто так. — Ее глаза наполнились слезами. — Оуэн, все получается как-то глупо…
Я взял ее руку в свою.
— Ты когда-нибудь была в Марокко?
Она смутно посмотрела на меня, удивленная внезапным поворотом темы.
— Да, я хорошо его знаю.
— Мог бы твой самолет долететь отсюда до Танжера?
— Мог бы, — неуверенно протянула она. — Но…
— Мне нужен отпуск, — сказал я. — У меня накопилась зарплата за полтора года. Помоги ее потратить! Ты будешь превосходным гидом в Марокко. Мне необходим гид, — я ведь там никогда не был.
— Ты опять ведешь льстивые речи, — сказала она, и в ее голосе на этот раз слышался смех. — Мейв О'Салливан предупреждала меня об этом.
Мейв и мне говорила, что я неподходящий человек для Элисон. Может быть, она и права, но я должен был попробовать.
— Никаких обещаний и обязательств, — сказала Элисон. Я улыбнулся. Шесть недель вместе уже были обещанием, Больше мне ничего не нужно. За шесть недель многое могло случиться.
