Глава девятая
1
Магнитных мин у нас не было, но мне удалось по случаю раздобыть кое-что столь же эффективное, но намного более простое. Это было уже в порту Валлетты четыре дня спустя. За это время мы, расплатившись в отеле «Скала», перелетели на Мальту, где я по своему дипломатическому паспорту прошел через кордон так же легко, как в Гибралтаре.
Впереди было четыре дня, и на нас с Элисон вдруг снизошло каникулярное настроение. Небо синело, солнце ярко светило, вокруг — множество кафе с морскими блюдами и холодными винами днем и сравнительно недорогих ресторанов с ночными танцзалами. Элисон раскрылась как никогда прежде.
Я обнаружил, что какие-то вещи могу делать лучше, чем она, и это льстило моему несколько ущемленному самолюбию. Мы как-то взяли напрокат акваланги и отправились поплавать в чистой воде Средиземного моря, и тут выяснилось, что я управляюсь с этой техникой гораздо лучше, чем она.
Мы целыми днями плавали, купались и танцевали ночи напролет, пока не приблизился срок прибытия яхты Уилера. Была почти полночь, когда я вновь поднял тему мистера Смита. На сей раз Элисон реагировала довольно спокойно. Возможно, причиной был демон алкоголя, которого я усердно ей навязывал. Если бы она имела дело с врагами, она держалась бы, конечно, настороже, но в данном случае вино ей подливала дружеская рука, и она расслабилась.
Подняв бокал и глядя на меня сквозь янтарную жидкость, она сказала:
— Что вы хотите знать о нем?
— Он еще существует?
Она поставила бокал, слегка расплескав вино.
— Нет. Его больше нет. — Голос ее звучал печально.
— Развод?
Она яростно замотала головой, и ее длинные волосы заходили волнами.
— Нет, не то. Дайте мне сигарету.
Я дал ей прикурить. Она сказала:
— Я вышла замуж за человека по имени Джон Смит. Да, да, существуют люди, которых зовут Джон Смит, знаете ли. Был ли он разведчиком? Нет. Полицейским? Нет. Он был бухгалтером и милым человеком, и Алека это просто шокировало. Я не предназначалась для того, чтобы выйти замуж за бухгалтера. — В ее голосе послышалась горечь.
— Продолжайте, — мягко сказал я.
— Но я все же вышла за него замуж. И мы были счастливы.
— До этого вы жили со своим отцом?
— С Алеком? Где же еще? Но после свадьбы я не осталась в его доме, не могла. Мы с Джоном стали жить в районе Мэйденхеда. И я была счастлива. Просто потому, что я замужем, что стала хозяйкой дома и сама решала, что мне делать, о чем думать. Алек был страшно разочарован. Он лишился секретаря- автомата.
Я попытался представить себе Джона Смита — бухгалтера, сидящего на службе с девяти до пяти, который женился на Элисон Макинтош. Интересно, как он воспринимал всю ситуацию, если он вообще представлял ее себе. Трудно было вообразить Элисон, сидящей у него на коленях и говорящей: «Дорогой, ты женился на девушке, которая в сумерках может попасть из пистолета в коленную чашечку человека, которая водит автомобиль и самолет и может убить противника одним ударным приемом каратэ. У нас будет чудесная семейная жизнь, не правда ли? И как это все пригодится, когда мы будем воспитывать детей».
— Ну, а потом что?
— А потом — ничего. Неожиданная идиотская катастрофа на шоссе. — Ее лицо было спокойным и серьезным, она говорила, едва раздвигая губы. — Я думала, что умру. Правда. Я ведь любила Джона.
— Извините…
Она пожала плечами и протянула мне бокал, чтобы я налил еще вина.
— Желание умереть ничему не помогает, разумеется. Я потосковала, поразмышляла и вернулась обратно к Макинтошу. А что же оставалось? — Она глотнула вина и посмотрела на меня. — Согласны со мной, Оуэн?
— Наверное, да, — сказал я осторожно.
Она взглянула на меня и криво усмехнулась.
— Вы неискренни, Оуэн. Вы не хотите задеть мои чувства и сказать то, что думаете. Похвально…
— Не мне судить об этом…
— Не зная фактов, вы хотите сказать. Что ж, я вам сообщу некоторые. Алек и моя мать не ладили между собой. Я думаю, что они вообще были несовместимы. Он часто отлучался из дома, а она не понимала, в чем состоит его работа.
— Он занимался тем же, чем сейчас?
— Он всегда занимался этим, Оуэн, всегда. Итак, они развелись как раз перед тем, как я родилась. Я родилась в Вотерфорде, где и жила десять лет, до смерти матери.
— Вам было хорошо там?
Элисон задумалась.
— Не знаю. Честно говоря, я плохо помню те годы. Много потом наслоилось на впечатления детства. — Она затушила сигарету. — Думаю, что никто не назвал бы Алека идеальным отцом. Необычным — да, но не идеальным. А я росла немного сорванцом. Не любила возиться с платьями, играть в куклы. И он, наверно, этим воспользовался. — Она нервно потеребила скатерть кончиками пальцев. — Я иногда даже сомневаюсь, женщина ли я. Чему только не учил меня Алек! Мне все это, кстати, тогда очень нравилось. Я бегала на лыжах, скакала на лошади, училась стрелять, управлять самолетом — знаете, я ведь могу летать и на реактивном. Мне все страшно нравилось — даже математика и языки, — до тех пор, пока он не взял меня к себе в контору. И все удовольствие кончилось.
— Он посылал вас на оперативную работу?
— Три раза, — сказала она без выражения. — Все прошло успешно, хотя я страшно боялась. Но еще хуже посылать других на операции, и затем наблюдать, чем они заканчиваются. Я, кстати, их и планировала. Вашу в том числе.
— Я знаю, — сказал я, — Макинтош… Алек говорил мне.
— Я была единственным человеком, кому он полностью доверял. Это для нашей профессии очень ценно.
Я взял ее руку.
— Элисон, что вы думаете об Алеке? По-настоящему?
— Я люблю его, — сказала она. — И я ненавижу его. Вот и все. — Ее пальцы сжали мои. — Давайте потанцуем, Оуэн.
И мы вышли на полуосвещенный круг и стали танцевать под небыструю убаюкивающую музыку. Она прижалась ко мне и положила голову на мое плечо. Ее губы оказались вблизи моего уха.
— Знаете, кто я, Оуэн?
— Вы — чудесная женщина, Элисон.
— Нет. Я плотоядная орхидея. О цветах так обычно не думают. У них ведь не бывает челюстей, жующих зубов. Но вы видели, как какая-нибудь мушка подлетает к орхидее? Бедное создание думает, что это обыкновенный цветок, садится на него, и тут челюсти захлопываются. Это так неестественно, да?
Я крепче прижал ее к себе.
— Успокойтесь.
Она сделала еще пару движений, и вдруг дрожь прошла по всему ее телу.
— О, Боже! — прошептала она. — Давайте вернемся в отель.
