мегафоном. Голос его загремел над водой:
— Зачем же так торопиться? Буксир не нужен?
Я приставил ладони ко рту:
— Рассчитываешь на вознаграждение за оказание помощи?
Он засмеялся.
— Досталось вам от шторма?
— Нисколько, — прокричал я. — До порта дойдем своим ходом. Если человеку хочется разыгрывать комедию — пожалуйста. Мне терять нечего.
Фэамайл дал задний ход, чтобы сохранить безопасную дистанцию между судами. Меткаф крутанул усилитель звука, и из мегафона вырвался отвратительный свист.
— Хал, — кричал Меткаф, — мне нужна твоя посудина… и твой груз.
Ну вот — высказался прямым текстом! А из мегафона неслось:
— Если мы поладим, то я согласен на половину, в противном случае забираю все.
— Торлони уже подкатывался с таким предложением, ты знаешь, чем это кончилось.
— Торлони был в невыгодном положении, — отозвался Меткаф, — он не мог пустить в ход оружие, а я могу.
В поле зрения появился Крупке с винтовкой в руках. Он забрался на верхнюю палубу и улегся прямо за ходовой рубкой.
— В точности как ты предсказал, — бросил я Курце.
Плохо, конечно, но не хуже всего остального. Крупке — в прошлом солдат и привык стрелять из устойчивого положения, двигалась обычно мишень. Пожалуй, ему будет непросто вести прицельный огонь с неустойчивой палубы фэамайла.
Катер незаметно приблизился, и я велел Курце следить за сохранением дистанции. Меткаф закричал:
— Ну как?
— Пошел к черту!
Он кивнул Крупке, и тот выстрелил. Я не видел, куда ушла пуля, скорее всего он вообще не попал. Затем выстрелил снова; на этот раз, судя по звуку, пуля срикошетила о какой-то металлический предмет на передней палубе.
Курце ткнул меня в бок.
— Не оглядывайся, чтобы Меткаф не заметил, но, похоже, нас скоро опять накроет шторм.
Краем глаза я стал наблюдать за тем, что происходит сзади. Горизонт был черен от мощного шквала, который двигался в нашу сторону. Господи, скорее бы!
— Слушай, Курце, — сказал я, — теперь надо любыми способами тянуть время.
Крупке опять выстрелил, пуля легла где-то сзади. Перегнувшись через борт, я увидел дыру, пробитую в кормовом подзоре. Он начинал пристреливаться. Я закричал:
— Если Крупке продырявит нас ниже ватерлинии, мы пойдем ко дну. Вряд ли вам это понравится.
Возникла пауза. Было видно, как Меткаф что-то объясняет Крупке. Я срочно вызвал на палубу Франческу. Эти пули в никелевой оболочке способны изрешетить тонкую обшивку «Санфорд», как папиросную бумагу. Франческа появилась одновременно с очередным выстрелом Крупке. Пуля прошла высоко, ничего не задев.
Увидев Франческу, Меткаф поднял руку, и стрельба прекратилась.
— Хал, будь благоразумен, — взывал он, — у тебя женщина на борту.
Я взглянул на Франческу и, увидев, что она покачала головой, крикнул:
— Можешь продолжать.
— Не хочется, чтобы кто-нибудь пострадал, — умолял Меткаф.
— Тогда — убирайся!
Он пожал плечами и что-то сказал Крупке. Опять раздался выстрел. Пуля клацнула по вертлюжному штырю.
Я горестно размышлял над странными представлениями Меткафа о морали, смешно, но, с его точки зрения, я становился виновником возможного убийства.
Шквал приближался. Это был прощальный пинок стихающего шторма, и долго он не задержится — как раз хватит, чтобы улизнуть от Меткафа, подумал я с надеждой. Вероятно, Меткаф еще не заметил его, слишком поглощен нами.
Крупке выстрелил опять. Глухой звук донесся с носовой части яхты — пуля попала в главный салон. Вовремя я вызвал оттуда Франческу!
Крупке начинал меня беспокоить. Несмотря на качку, он смог пристреляться и рано или поздно сумеет сделать точный выстрел. Интересно, сколько у него зарядов?
— Меткаф! — позвал я.
Он поднял руку, но Крупке уже успел нажать курок. Комингс переборки кокпита разлетелся в щепки прямо у меня под локтем. Мы присели, и я с изумлением увидел, что в тыльной стороне моей ладони торчит двухдюймовая щепка красного дерева; выдернув ее, я завопил:
— Эй, попридержи его! Это уж слишком!
— Что тебе надо?
Я заметил, что фэамайл опять надвигается на нас, поэтому приказал Курце отойти.
— Ну что? — В голосе Меткафа слышалось нетерпение.
— Я готов заключить сделку.
— Мои условия тебе известны.
— Какие гарантии, что ты не обманешь?
Меткаф был беспощаден.
— Никаких!
Я сделал вид, что советуюсь с Курце.
— Где же этот шквал?
— Если ты еще немного поводишь Меткафа за нос, нам, возможно, удастся оторваться.
Я повернулся в сторону катера:
— У меня есть другое предложение. Мы отдадим тебе треть — Уокеру не понадобится его доля.
Меткаф рассмеялся:
— Значит, вы наконец-то раскусили его, раньше надо было…
— Так что скажешь?
— Ничего не выйдет — половину или все. Выбирай, в твоем положении не торгуются.
Я повернулся к Курце:
— Что думаешь, Кобус?
Он потер подбородок.
— Как ты решишь, так и будет.
— Франческа?
Она вздохнула:
— Считаешь, этот надвигающийся шторм поможет нам?
— Это не шторм, но он поможет. Думаю, мы уйдем от Меткафа, если продержимся еще десять минут.
— А мы сумеем продержаться?
— Пожалуй, да, но с риском.
Губы ее сжались.
— Тогда стреляй в него!
Я оглянулся на Меткафа. Он стоял у двери ходовой рубки и слушал Крупке, который показывал ему на что-то сзади. А, он увидел надвигающийся шквал! Я закричал:
— Слушай, мы тут посовещались и сошлись на том, что тебе все-таки надо убираться к черту!
Меткаф нетерпеливо махнул рукой. Крупке выстрелил в очередной раз и промазал!
— Дадим им еще два выстрела, — сказал я Курце. — Сразу после второго клади руль вправо, как будто собираешься идти на таран, но, ради Бога, не врежься в него. Подойди вплотную и быстро выруливай
