металлов там нет тоже, — вот почему майя, несмотря на высокий уровень своей цивилизации, так и не выбрались из каменного века.
Я вздохнул.
— Хорошо, я все понял. Золота там нет.
— Что приводит нас обратно к Гатту, — сказал Фаллон. — Какого черта ему нужно?
— Золото, — ответил я.
— Но я только что объяснил вам, что золота там нет, — произнес Фаллон раздраженным тоном.
— Да, объяснили, — согласился я. — И вы меня убедили. Так же как и Харриса. — Я повернулся к Харрису. — До того, как вы услышали эти объяснения, вы верили в то, что на Юкатане есть золото?
— Я думал, что все так и есть на самом деле, — признался он. — Сокровище, похороненное в разрушенном городе.
— Вот как, — сказал я. — Тогда почему вы считаете, что Гатт подумает по-другому? Может быть, он и образованный человек, но все же не эксперт по археологии. Я и сам достаточно начитан, но все равно поверил в погребенное сокровище. Я не обладаю техническими знаниями, которые помогли бы мне разоблачить ложь Виверо, так почему это должен сделать Гатт? Разумеется, его притягивает золото. У него менталитет конкистадора — это просто обыкновенный гангстер, жаждущий легкой наживы.
Фаллон выглядел удивленным.
— Конечно. Это не приходило мне в голову. Нужно, чтобы он узнал правду.
Харрис криво усмехнулся.
— И думаете, он вам поверит? — спросил он язвительно. — Только не после того, как он прочитал письмо Виверо. Черт возьми, я до сих пор вижу перед собой королевский дворец, весь сияющий на солнце, хотя знаю, что это неправда. Если вы хотите убедить Гатта, то вам предстоит нелегкая работа.
— Тогда он, должно быть, глупый человек, — сказал Фаллон.
— Нет, Гатт не глуп, — возразил Харрис — Он просто считает, что человек, который тратит на что-то столько усилий, сколько тратите вы, человек, который готов проводить свое время в джунглях, разыскивая что-то, ищет нечто весьма ценное. Гатт не верит в то, что научное знание обладает практической ценностью, поэтому здесь должно пахнуть деньгами. Он просто меряет вас по своим собственным стандартам, вот и все.
— Боже мой! — воскликнул Фаллон.
— У вас возникнут проблемы с Джеком, — сказал Харрис — Он не отстанет так просто. — Он кивнул в сторону отпечатков, лежащих на столе. — Где они были сделаны?
— Я располагаю долей акций одной строительной компании в Тампико. Я попросил использовать металлургическую рентгеновскую установку.
— Мне лучше проверить это, — сказал Харрис — Гатт может до нее добраться.
— Но негативы находятся у меня.
Харрис посмотрел на него с жалостью.
— Почему вы думаете, что эти негативы единственные? Сомневаюсь, что у них все получилось с первого раза — они дали вам лучшие снимки из серии. Я хочу посмотреть, что произошло с остальными и уничтожить их до того, как Гатт начнет разливать пальмовое масло среди ваших плохооплачиваемых техников.
Харрис был профессионал и никогда не забывал про это. Он абсолютно не верил в высокие качества человеческой натуры.
2
То, как Фаллон организовывал археологическую экспедицию, больше походило на подготовку военной операции — примерно такого же масштаба, как высадка войск на побережье Нормандии. Это был не бедный яйцеголовый ученый, собирающий крохи по существующим на пожертвование фондам и экономящий каждый доллар, чтобы иметь возможность выполнить дополнительную работу. Фаллон был мультимиллионер, у которого была своя причуда и который мог себе позволить тратить деньги так, словно он выкачивал их по персональному трубопроводу из Форг Нокса. Денег, которые он потратил на поиски Уашуанока, хватило бы на то, чтобы построить заново этот проклятый город.
Его первой мыслью было начать высадку с моря, но побережье Кинтана Роо изобиловало островами и скрытыми отмелями, и увидев, что на горизонте появились трудности, он отбросил эту идею. Но такой поворот событий его не встревожил; он просто зафрахтовал небольшой воздушный флот и перебросил снаряжение по воздуху. Чтобы начать эту операцию, ему пришлось послать вперед бригаду строителей, чтобы те построили взлетно-посадочную полосу на берегу залива Асценсион. Это место в итоге превратилось в базовый лагерь.
Как только взлетная полоса была готова, он послал туда разведывательный самолет, снаряженный специальным фотографическим оборудованием, чтобы тот, используя построенную базу, сделал аэрофотосъемку не только того района, где предположительно должен находиться Уашуанок, но и всей провинции Кинтана Роо и территории Юкатана. Это выглядело несколько чрезмерно, поэтому я спросил Фаллона, зачем он так делает. Его ответ был прост: он сотрудничает с правительством Мексики в обмен на определенные услуги — похоже, что картографический департамент испытывает большой недостаток информации об этих районах, и Фаллон согласился обеспечить его фотомозаикой.
— Единственный человек, который когда-либо производил аэрофотосъемку провинции Кинтана Роо, был Линдберг, — сказал он. — А с тех пор прошло уже немало времени. Когда снимки будут готовы, они нам очень помогут.
Из залива Асценсион вертолеты перебросили снаряжение в Лагерь-Два, расположенный в глубине полуострова. Фаллон и Халстед провели достаточно много времени обсуждая, где разместить Лагерь-Два. Они измерили рентгеновские снимки с точностью до миллиметра и, перенося результаты на большую карту Фаллона, пришли в итоге к окончательному решению. Теоретически Лагерь-Два должен бы быть разбит точно на вершине храма Юм Чака в Уашуаноке. Но такого, разумеется, не случилось, что, впрочем, никого не удивило.
Халстед одарил меня одной из своих редких улыбок, в которой, правда, не чувствовалось настоящего веселья.
— Участвовать в археологической экспедиции — все равно что служить в армии, — сказал он. — Вы можете использовать любую технику, какую пожелаете, но основную работу выполняют простые парни, передвигающиеся на собственных ногах. Вы еще пожалеете, что ввязались в эту авантюру, Уил.
У меня было такое впечатление, что ему не терпится увидеть, как я упаду лицом в грязь, оказавшись в поле Он относился к тому типу людей, которые глупо смеются, когда кто-то, поскользнувшись на банановой корке, ломает себе ногу. Примитивное чувство юмора! К тому же, он не слишком меня любил.
Ну а пока велись все эти приготовления, мы по-прежнему оставались во дворце Фаллона неподалеку от Мехико. Халстеды покинули свой собственный дом и перебрались сюда, и мы все собрались вместе. Пат Харрис все время находился где-то поблизости. Он без предупреждения отправлялся в таинственные поездки и возвращался назад так же неожиданно. Я полагаю, он докладывал о результатах Фаллону, но ничего не говорил остальным по той простой причине, что все были слишком заняты, чтобы интересоваться этим.
В один из дней ко мне подошел Фаллон и спросил:
— По поводу вашего опыта подводных погружений. Насколько он серьезен?
— Достаточно серьезен. Я совершил их немало.
— Хорошо, — сказал он. — Когда мы найдем Уашуанок, нам понадобится обследовать сенот.
— Тогда мне нужно дополнительное оборудование, — заметил я. — Того, что есть у меня, достаточно для любительских погружений в пределах досягаемости очагов цивилизации, но не для дебрей Кинтана Роо.
— Какого рода оборудование?
