Глава 6
1
Мы прибыли в Лагерь-Один на летающем офисе Фаллона — изящном реактивном самолете Лиар. Пат Харрис с нами не полетел — его работа заключалась в том, чтобы следить за Гаттом, поэтому пассажиров было всего четверо: Фаллон, Халстеды и я сам. Фаллон и Халстед предавались своей бесконечной профессиональной дискуссии, а Кэтрин Халстед читала журнал. Когда мы входили в самолет, Халстед предпринял определенные маневры, и в итоге Кэтрин села по другую сторону от него и так далеко от меня, как это только было возможно. Я не мог говорить с ней без того, чтобы не заглушить своим голосом технические аргументы, поэтому сконцентрировал свое внимание на поверхности земли.
Кинтана Роо выглядела с воздуха как кусок покрытого плесенью сыра. Сквозь плотный растительный покров лишь местами выглядывали прогалины, казавшиеся беловато-серыми пятнами на фоне ядовитой зелени деревьев. Я не смог разглядеть ни единого водотока, ни реки, ни хотя бы ручья и постепенно начал понимать точку зрения Халстеда на трудности, связанные с археологическими исследованиями в тропиках.
В какой-то момент Фаллон, прервав дискуссию, связался с пилотом по переговорному устройству, и самолет плавно накренившись на крыло, начал снижение. Он повернулся ко мне и сказал:
— Сейчас посмотрим на Лагерь-Два.
Даже с высоты тысячи футов лес казался достаточно плотным для того, чтобы по нему можно было идти, не касаясь земли. Под этим морем зелени мог скрыться город размером с Лондон, и вы бы никогда его не заметили. Я сказал себе, что не буду в будущем столь самоуверенным в вопросах, о которых ничего не знаю. Может быть, Халстед и мошенник, если Пат Харрис говорил правду, но мошенник, обманувший большое количество людей, должен быть специалистом в своей области. Он был прав, когда сказал, что нам предстоит тяжелая работа.
Лагерь-Два появился и исчез до того, как я успел как следует его рассмотреть, но самолет тут же накренился и развернулся, зависнув на кончике крыла. Оказалось, что там особенно и не на что смотреть; просто еще одна прогалина с полдюжиной разборных домиков и несколькими микроскопическими фигурками, машущими руками. Реактивный самолет не мог здесь приземлиться, но это и не входило в наши планы. Мы поднялись выше и, вернувшись на курс, направились в сторону побережья и Лагеря-Один.
Примерно через двадцать минут и восемьдесят миль мы оказались над морем и, сделав разворот над белой линией прибоя и сияющим на солнце пляжем, совершили посадку на взлетной полосе в Лагере-Один. Сначала самолет немного подбросило прибрежным воздушным потоком, но затем он мягко коснулся земли и, совершив торможение, остановился в дальнем конце полосы, после чего вырулил на стоянку напротив ангара. Как только я вышел наружу, жара, после прохладного кондиционированного воздуха в салоне, обрушилась на меня как внезапный удар кувалды.
Фаллон, казалось, совсем не обращал внимания на жару. Годы, проведенные им в этой части света, уже высушили в нем все соки и адаптировали к местным условиям. Он направился быстрой походкой вдоль полосы, сопровождаемый Халстедом, который, по-видимому, тоже чувствовал себя нормально. Кэтрин и я последовали за ними значительно более медленно, и к тому времени, когда мы приблизились к домику, в котором скрылся Фаллон, на ее лице проступили отчетливые признаки увядания, да и я сам чувствовал себя слегка обуглившимся по краям.
— Боже мой! — воскликнул я. — Неужели здесь всегда так?
Халстед повернулся и подарил мне улыбку, в которой были все признаки насмешки.
— Вас испортило Мехико, — сказал он. — Здешнее местоположение смягчает климат. На побережье не так жарко. Подождите, пока мы окажемся в Лагере-Два. — Его тон подразумевал, что я горько пожалею о своей участи.
В домике было значительно прохладнее — чувствовалась работа кондиционера. Фаллон представил нас большому плотному мужчине.
— Это Джо Рудетски, он начальник Лагеря-Один.
Рудетски протянул свою мясистую руку.
— Рад встретиться с вами, мистер Уил, — прогудел он.
Позднее я узнал, как Фаллону удалось так быстро организовать всю операцию. Он просто одолжил бригаду материально-технического обеспечения у одной из своих нефтедобывающих компаний. Эти ребята привыкли действовать в тяжелых условиях тропического климата, и выполняемая ими здесь работа мало отличалась от того, что они делали раньше в Северной Африке, Саудовской Аравии и Венесуэле. Когда я обследовал лагерь, то оценил высокую эффективность его организации. Они определенно знали, как устроиться с комфортом — вплоть до ледяной кока-колы.
Мы провели в Лагере-Один весь день и остались в нем на ночь. Фаллон и Халстед проверяли горы оборудования, которое, как они считали, могло им понадобиться, поэтому Кэтрин и я занялись тем же самым со своим подводным снаряжением. Мы не собирались брать его с собой в Лагерь-Два, поскольку там оно оказалось бы бесполезным; Лагерь-Два был просто временным центром исследований, и если впоследствии мы обнаружим Уашуанок, то он будет оставлен и в пределах города появится Лагерь-Три.
Мы проработали до ленча, после чего прервались, чтобы перекусить. Я был не слишком голоден — жара умерила мой аппетит, но с удовольствием осушил бутылку холодного пива, которую Рудетски сунул мне в руку. Готов поклясться, оно шипело, стекая по пищеводу.
Кэтрин и я закончили нашу инспекцию и убедились что все на месте и находится в рабочем состоянии, но у Фаллона и Халстеда еще оставалось много работы Я предложил им свою помощь, но Фаллон покачал головой.
— Теперь мы проверяем самое важное оборудование, — сказал он. — Вы не знаете, как с ним обращаться. — Он бросил взгляд через мое плечо. — Если вы обернетесь, то увидите ваших первых майя.
Я повернулся на своем стуле и посмотрел в дальний конец взлетной полосы. Там, в пределах легкой досягаемости деревьев, стояли два человека, на них были поношенные брюки и белые рубашки. Они находились слишком далеко, чтобы я мог рассмотреть их лица.
Фаллон сказал:
— Они не знают, чего от нас ждать. Для них это беспрецедентное вторжение.
Он посмотрел на Рудетски:
— Они не доставили вам хлопот, Джо?
— Туземцы? Совсем никаких хлопот, мистер Фаллон. Эти парни с побережья, у них есть небольшая плантация кокосовых пальм.
— Кокосовые индейцы, — сказал Фаллон. — Эти люди живут полностью изолированно, они отрезаны от всего внешнего мира. Море с одной стороны, лес — с другой. Их, должно быть, всего одна семья — кокосы не могут обеспечить больше, и они полностью полагаются на свои собственные ресурсы.
Это выглядело достаточно мрачно.
— Чем же они живут? — спросил я.
Фаллон пожал плечами.
— Рыба, черепахи, черепашьи яйца. Иногда им удается подстрелить дикую свинью. Кроме того, дважды в году они продают свою копру, и это приносит им небольшое количество денег, достаточное, чтобы купить одежду, иглы и немного патронов.
— И это те самые воинственные индейцы, про которых вы рассказывали?
Фаллон засмеялся.
— Эти ребята не бунтовщики — они не знают, как подойти. Мы встретим воинственных индейцев во внутренних районах, так же как и чиклерос. — Он обратился к Рудетски: — Вам тут не встречались чиклерос?
Рудетски мрачно кивнул.
— Мы прогнали этих ублюдков. Они нагло обворовывали нас. — Он бросил взгляд на Кэтрин, которая
