Макгилл подошел к телефону.
– Это Макгилл. Вы знаете, где находится Главный штаб «Операция Глубокой Заморозки»? Да... около аэропорта Хэрвуд. Вы пройдете в здание штаба и разыщете главного старшину Финнея... попросите его передать посылку для меня... Макгилл. Правильно.
– Для чего все это? – спросил Бэллард.
Макгилл взял из рук Бэлларда бокал.
– Я всего лишь думал чем-то занять себя, пока я здесь.
Он сменил тему.
– Что с твоим Доббсом? Он как будто лимон проглотил.
Бэллард устало улыбнулся и опустился в кресло.
– Он ищет повода для ссоры. Он рассчитывал, что его введут в правление директоров и предложат мою работу, вместо этого он получил меня. Да плюс ко всему меня зовут Бэллард.
– Какое это имеет значение?
– Ты разве не знаешь? Если ты копнешь поглубже прошлое, то узнаешь, что шахта целиком принадлежала семье Бэллардов.
Макгилл чуть было не сплюнул в свой бокал.
– Тьфу, да черт меня побери! Оказывается, я дружу с капиталистами – плутократами, и никогда не знал об этом. Это называется «непотизм». Ничего удивительного, что Доббс такой язвительный.
– Если это и «непотизм», то пользы он мне не приносит, – ответил Бэллард.
Какое-то раздражение слышалось в его тоне.
– Я не получаю ни пенни кроме своей директорской зарплаты.
– У тебя нет акций компании?
– Ни этой, ни любой другой компании Бэллардов, но расскажи-ка это Доббсону, он не поверит. Я даже и не пытался.
Макгилл участливо спросил:
– А в чем дело, Йен? К твоей семье родственники плохо относятся?
– Не совсем так. – Бэллард встал, чтобы наполнить еще раз бокал.
– У меня есть дед – эгоист, старое чудовище, а отец не хотел ему подчиняться. Отец послал старика ко всем чертям, и он никак не может это забыть.
– Дети платят за грехи отцов, – задумчиво произнес Макгилл. – И все-таки на работу тебя взяла компания Бэллардов. В этом, должно быть, что-то есть.
– Они платят мне не больше, чем я заслуживаю, – знают цену деньгам.
Бэллард вздохнул.
– Но, Боже, я могу управлять компанией лучше, чем ей управляют сейчас.
Он взболтал бокал.
– Я не имею в виду эту шахту, это ничтожное мелкое предприятие.
– Ты называешь компанию с оборотом в два миллиона фунтов ничтожным предприятием! – изумился Макгилл.
– Я как-то проверил их. Бэлларды контролируют компании с капиталом в двести двадцать миллионов фунтов. Доля акций, принадлежащих Бэллардам, равняется сорока двум миллионам фунтов. Правда, это было несколько лет назад.
– Боже! – нечаянно вырвалось у Макгилла.
– Надо мной висят три прожорливых старых хищника, которые называют себя моими дядюшками, а также полдюжины кузенов той же породы. Их интересует только добыча, а когда ее нет, им совершенно наплевать на производство. Они – асы по части заглатывания конкурентов и сдирания имущества с банкротов, они выдавливают все до единого пенни, пока жертва не кричит от боли. Возьми хоть эту шахту. Там, в Окленде, надо мной поставлен банковский контролер, который о каждом моем шаге сообщает в Лондон, и я не могу подписать чек больше чем на тысячу долларов без его ведома. А ведь я считаюсь директором.
Он тяжело дышал.
– Когда я приехал, то сразу же спустился в шахту и той же ночью молился, чтобы нас не посетил горный инспектор до того, как я успею поправить дела.
– Там был непорядок?
Бэллард пожал плечами.
– Фишер, последний директор, был старым кретином. Вряд ли у него были преступные намерения, но халатность в сочетании со скупостью привела к такой ситуации, что компания могла бы иметь очень серьезные неприятности. У меня есть управляющий шахтой, который неспособен принимать решения, но хочет все время меня контролировать, и есть инженер шахты, более или менее приличный. Да, с Камероном, я полагаю, все в порядке, но он стар и многого боится.
– Словом, у тебя куча неприятностей, – отметил Макгилл.
Бэллард фыркнул.
