не помню. Когда наступает очередь кофе, я не чаю поскорее свалить домой.
— Тебе понравилось? — Ванна настойчиво сжимает мою руку. — Чарлз оказался приятным собеседником, как я погляжу! Ты болтала только с ним! Вы отлично смотрелись рядом!
— Все было чудесно, — киваю я, не желая разочаровывать подругу.
— Надеюсь, вы еще не раз увидитесь. Конечно, Чарлз немного заносчив, когда дело касается его книг, но в целом он довольно мил. — Ванна переходит на шепот. — У него трастовый фонд. И квартира на Итон- сквер, очень неплохая.
— Отличная партия, — киваю я.
— Чарлз, дорогой! — Ванна подхватывает Чарлза под локоть, когда тот собирается взять пальто. — Ты посадишь Анну в такси?
— Разумеется, с превеликим удовольствием, — вполне искренне говорит тот. — Я не позволю прекрасной леди добираться в одиночку.
— Но я собиралась спуститься в метро, — пытаюсь я протестовать.
— Ни в коем случае! — Чарлз вошел в роль благородного рыцаря. Уверена, что его вдохновила на этот подвиг гипотетическая возможность стать сценаристом фильма.
По дороге домой, в такси, я размышляю о том, что такого плохого я натворила в прошлой жизни, чтобы заслужить все это. Конечно, надо отдать должное Чарлзу. Он гораздо привлекательнее Брайана, у него не воняет изо рта, и он не поскупился на такси. С другой стороны, Чарлз даже не пытается делать вид, что очарован мной, он просто наивно отдает должное моей изобретательности и будущей полезности. Он с огромным удовольствием говорит со мной о своей книге, о своем таланте и своем потенциале, а также о своей привлекательности и своем же уме. Я довольно быстро усвоила, что во время такой беседы проще всего вставлять иногда «угу» или «хм-м», а порой «неужели?» — и Чарлз будет вполне доволен.
— Понимаешь, Анна, — вдруг говорит он, когда такси преодолело большую часть пути до моего дома, — меня не понимают женщины.
— Неужели? Мне очень жаль!
— Представь себе, я уже три года не имею постоянных отношений!
Очень даже представляю.
— Не может быть!
— Это правда, — горько говорит Чарлз. — Они не умеют жить рядом с гением. Все мои женщины рано или поздно говорили, что пора мне найти «настоящую работу». Какая чушь! Что может быть более настоящим, чем служение музам?
— Действительно, что? — откликаюсь я.
— Конечно, все они с удовольствием тратили мои деньги, жили в моем доме и мешали мне работать. У меня сложилось впечатление, что женщина — это такое существо, у которого постоянно болит голова и половину месяца занимают критические дни.
— Какой кошмар! — искренне ужасаюсь я.
— Ведь критические дни не могут длиться половину месяца?
— Э… обычно… так не бывает.
— Я знаю. Я справлялся в Интернете.
На горизонте возникает силуэт моего дома. Ура!
— Никто из них не рассмотрел меня настоящего, вот в чем беда! — продолжает страдать Чарлз.
— Думаю, так будет не всегда. Ты обязательно встретишь настоящую женщину, — бормочу я утешающим тоном, не отрывая взгляда от своего дома. К сожалению, мы застреваем на светофоре.
Следующий вопрос Чарлза повергает меня в пучину недоумения:
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
— В данный момент нет.
— Ну, еще бы! Вот уж спасибо!
— Приехали! — радостно восклицаю я. — Спасибо, что подвез, Чарлз. С нетерпением буду ждать выхода твоей книги.
— Анна, — вдруг произносит Чарлз чувственным голосом, выходя из такси вслед за мной. — Ты мне понравилась. Ты умеешь слушать. Обычно женщины только болтают, причем исключительно о себе.
— Э… я польщена, — говорю я, отступая к подъезду.
— Может, я позвоню тебе как-нибудь и мы куда-нибудь сходим? У нас должно быть что-то общее, если уже есть общие друзья.
— Э-э… а-а…
Помогите! Как мне выбраться из этой ситуации без потерь? И почему я не сказала, что у меня есть парень?
— Вижу, ты смущена, но довольна. Значит, договорились? — восклицает Чарлз с неподдельной радостью. — Тогда я позвоню тебе и приглашу на свидание. Это был твой вечер, Анна! Спокойной ночи.
— Слышала новости? — спрашивает Шарон, едва я пересекаю порог нашего кабинета.
Я не успела даже положить сумку, как она налетела на меня, размахивая руками. Судя по ее возбужденному состоянию, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Я пытаюсь угадать:
— Джон сделал Китти предложение. — Нет.
— Значит, ты нашла сценарий-шедевр.
— Нет же! — нетерпеливо говорит Шарон, встряхнув кудрями. На ее лице написано возмущение моей тупостью.
— Китти уволили.
— Неужели? — восклицает Шарон, просияв.
— Да нет, я просто пытаюсь угадать, что у тебя за новости.
— Я перехожу в другой отдел, — гордо провозглашает она. — Меня повысили.
Моя челюсть буквально падает вниз.
— Что?!
Как такое возможно? Неужели не нашлось никого более достойного повышения? Ну хотя бы Пит Рокс. Ведь Шарон постоянно грозило увольнение в связи с ее патологической ленью. Последние шесть месяцев она держалась на своем месте лишь благодаря протекции мужчин в составе руководства.
— Майк Уотсон заметил во мне потенциал, — с триумфом объявляет Шарон. — Теперь я официально работаю на него в качестве помощника директора по развитию.
Мне не хватает воздуха.
— Но ты же работаешь на Китти.
Потрясена не одна я, потому что секундой позже моя начальница врывается в нашу комнату и останавливается, уперев руки в костлявые бока. Ее глаза мечут молнии.
— Что все это значит? — кричит она прямо в лицо Шарон. — Это что, шутка такая?
Еще секунду спустя рядом с Китти буквально из воздуха материализуется Майк. Лицо его искривлено ироничной усмешкой. Они с Китти какое-то время ходят друг возле друга, словно два диких зверя, выясняющих, кому принадлежит территория.
— Какие-то проблемы, Китти? — весело спрашивает Майк.
— Да уж есть одна, — цедит Китти сквозь зубы. — На доске объявлений висит записка, сообщающая, что ты переманил к себе Шарон.
— Это соответствует истине. Мне требовался новый человек. Думаю, ты легко обойдешься и этими двумя. — Майк брезгливо указывает на меня и Джона.
— А меня ты спросить не подумал?
— Но ты же была так занята, Китти, — глумливо говорит Майк. — Ты же так тщательно готовишься к кадровым перестановкам в компании! Эли Рот и все такое.
Если бы взгляд мог убивать, то тот, что Китти адресовала Шарон, свалил бы дурочку замертво. Шарон самодовольно ухмыляется.
— Значит, тебя повысили, — шипит Китти. — Думаю, нет смысла спрашивать, за какие такие заслуги!
