— Угу. — Глаза Суона странно блестят в полумраке.
— Мне это кажется подозрительным. Похожим на ловушку, — говорю, прищурившись. — Ты просто хочешь, чтобы я сболтнула что-то лишнее, чтобы затем позвонить Эли Роту и без особых проблем уволить меня.
— Какой коварный план! — восхищается Суон. — Я бы ни за что до такого не додумался. Я-то считал, что могу тебя уволить и просто так, без того, чтобы вытягивать из тебя «лишнее».
— Да?
— Да я и не стал бы звонить Эли. Я бы попросил заняться этим своего агента. — Он ухмыляется.
— Очень смешно. А говоришь, не додумался бы.
— Мы пьем в одном баре. Это вроде как преломить вместе хлеб. Священное действо. Я не выдам тебя, даже если ты напьешься и начнешь буянить.
— Я даже спьяну так себя не веду! — назидательно говорю я. — Ладно, скажу, что думаю: я действительно считаю, что ты купил здесь дом ради престижа. Это просто показуха!
— Неужели?
— Не стесняйся этого. Ты — известный режиссер. Тебе на роду написано хоть в чем-то да показушничать. Режиссеры считают, что только ради них и светит солнце.
— Послушай, Анна, ты просто повторяешь избитые фразы. Так все говорят, когда речь идет о киноиндустрии. А я хочу знать, что думаешь именно ты.
— Но я так и думаю. Не именно о тебе, а обо всех режиссерах. Почему про фильмы всегда говорят: «фильм Камерона» или «фильм Верховена»? С чего это фильмы связывают с именами режиссеров?
— Думаю, это потому, что режиссеры несут основную ответственность как за провал, так и за успех. Режиссер принимает все решения. Это честно.
— А вот и нет! Режиссер — такая же мелкая сошка, как и актеры. Куда бы он делся, если бы ему дали бездарных актеров? Или осветителей? Или операторов? А если бы дали крошечный бюджет, и пришлось бы, например, тропический ливень устраивать в студии, поливая обвешанных лианами актеров из шланга? Думаю, роль режиссера в создании фильма сильно преувеличена.
Суон вытаращивает глаза:
— Значит, ты считаешь, что режиссер — мелкая сошка?!
— Разумеется, Более того, если ему удастся заставить актера сыграть лучше, чем обычно, то его эго раздувается до ненормальных размеров. Этот режиссер несется покупать роскошный дом и костюм от «Хьюго Босса», чтобы блеснуть на «Оскаре», где он поблагодарит свою маму и Бога за данный ему талант, напрочь забыв о своей команде.
— Если режиссер — мелкая сошка, кто же тогда несет ответственность за фильм? — Суон наклоняется ко мне через стол. — Если режиссеры — напыщенные индюки, актеры — кучка зазнавшихся нахалов, чья мотивация огромные гонорары, тогда кто же важен?
— Автор. — Я торжественно улыбаюсь.
— Но автор — человек, который живет в своем мире и поклоняется одному ему важным идеалам.
— Конечно, ведь публика обходит его вниманием. Но именно автор придумал интригу, создал из ничего героев и наделил их личностными качествами.
— Сценарий — это еще не все. Фильм — нечто гораздо большее, чем просто текст.
— Однако без этого текста режиссера не подняли бы из любимого кресла, а актрису не вытащили бы от косметолога. Все начинается со сценария. А фильм — это всего лишь сценарий, показанный в картинках.
— Значит, тогда я ответственен за картинки, — хмурится Суон.
— Да сделать картинки может любой, — азартно объясняю я. — Оглянись на свои фильмы. Разве ты снял бы их, если бы к ним сначала не написали гениальных сценариев? А актеры? Почему считается, что только определенный актер может воплотить роль в жизнь? Возможно, это удалось бы каждому пятому с улицы, да только они не лезут в киноиндустрию.
— Именно об этом я и говорю! — запальчиво восклицает Суон. — Возможно, сценаристом тоже может быть каждый… хотя бы десятый, однако он почему-то сидит, проверяет чужие сценарии и бегает по поручениям спесивой начальницы. — Суон удовлетворенно откидывается на спинку стула. — Ты можешь писать сценарии, Анна, я уверен.
— У тебя такой тон, словно ты заранее гордишься, что открыл новую звезду. Как какой-нибудь продюсер из Лос-Анджелеса.
Суон начинает смеяться глубоким, низким смехом, идущим
откуда-то из глубины груди. И это очень сексуально.
— Прекрати веселиться, — мрачно требую я.
— Прости. — Он вытирает глаза, на которых выступили слезы. — Думаю, ты просто не знаешь себе цены. При этом у тебя отсутствует чувство страха. Я все пытаюсь вспомнить, когда я так открыто хохотал. Надо же, как ты меня разнесла! В пух и прах.
— Ты же не бросишься звонить Эли Роту?
— Даже не мечтай!
Суон наклоняется через стол и берет меня за руку. Я гляжу на свою ладонь, не веря глазам: в огромных клешнях Суона она кажется миниатюрной и вполне женственной. Я впервые могу не смущаться своих больших рук.
Рядом с Марком Суоном я не кажусь такой уж крупной. Только теперь на меня обрушивается понимание его непреодолимой привлекательности: женщины реагируют на него, как на огромного сильного защитника, пещерного мужчину, который обеспечит и мамонта, и теплую медвежью шкуру. Мужественность его характера нашла отражение и в его облике — редкое совпадение внутреннего мира с внешностью.
Оглянитесь! Вокруг полно высоких мужчин, но мало кто из них еще и широкоплеч, мускулист, мало кто излучает силу и способность опекать. Такой, как Суон, должен был родиться во времена короля Артура. Он мог бы быть могучим рыцарем, защищающим своего монарха. Или диким викингом, внушающим страх одним своим видом.
Я понимаю, что журнал «Пипл» никогда не опубликовал бы фото Суона в ряду «самых красивых людей планеты». Костюмы идут ему, но не делают его лощеным франтом вроде Эли Рота. Образ красавчика типа Брэда Питта так далек от образа Суона, что хочется расхохотаться. Суон слишком похож на пещерного человека. Уверена, схвати он миниатюрную девицу, взвали себе на плечо и потащи в пещеру, это нисколько не контрастировало бы с его обликом. Даже если бы при этом он был одет в смокинг с бабочкой. Кстати, уверена, что жертва не слишком бы отбивалась… Я отдергиваю руку.
— Кажется, мы нашли, в чем корень твоей проблемы, — говорит Суон, словно не заметив этого.
— Да? А у меня есть проблема?
— Увы. Боюсь, я не смогу сделать из тебя продюсера. Ты очень хочешь сделать карьеру на этом поприще, но только потому, что желаешь успеха сценарию Триш. — При этих его словах у меня по ногам начинают бегать мурашки. — Думаю, я дал тебе неплохой старт. Я видел, что ты любишь кино, но не знал, что на самом деле тебя интересуют не сами фильмы, а только сюжеты.
Я храню тяжелое молчание.
— Думаешь, ты правильно поступала, скрывая на съемках скуку? — Суон неожиданно мне подмигивает. — Ты, верно, забыла, что я часто имею дело с актерами. Тебе не сравниться с ними в актерском мастерстве!
Я вспыхиваю, у меня начинают гореть даже уши. Не знаю, от чего именно — от слов Марка, или от его подмигивания. Утыкаюсь взглядом в бокал с сидром, который уже наполовину пуст. Мне кажется, что если я буду продолжать смотреть на Суона, то начну нервно хихикать и облизывать губы, как флиртующие с ним девицы. А мне бы не хотелось быть похожей на них.
— Я просто делала свое дело.
— Да, но тебе это не слишком удавалось.
— Неужели? А мне казалось, что все было неплохо.
— Надо заниматься любимым делом, а не тем, которое навевает скуку, — просто говорит Суон. — Ты любишь фильмы, но продюсерская работа не для тебя.
— И что прикажешь делать? Купить себе годовой абонемент в кинотеатр? Сидеть рядом с тупыми
