Катлер первый вопрос.
– Я надеялся встретить там господина Файна, чтобы попробовать убедить его продать мне Веронику, – не стал лукавить наш посетитель.
– Но вы же продаете свою коллекцию! – удивленно воскликнула я.
– Я уже продал ее! И здорово на этом заработал! Я думаю, что это из-за газет столько народу привалило на торги… Но тогда, когда я хотел соблазнить Файна хорошими деньгами, – Гарри сделал паузу, оглядел всех нас, затем продолжил, -правда, нужно быть таким дураком, как этот упрямец, чтобы отказаться от такой суммы! Так тогда-то я еще не знал, что захочу все это продать!
– Допустим, – вмешалась я в разговор, – но неужели вы не могли найти Файна где-нибудь в другом месте? Он, что отказывался встречаться с вами?
– А вот это, милая девушка, уже психология. Он ведь все время разговаривал со мной как владелец шедевра, и был необычайно горд только самим этим фактом, а тут он мог видеть за какую мелочь я ему предлагаю такие неимоверные деньги!
Мы не выдержали и расхохотались к полному недоумению господина Макгроу. Но было еще кое-что важное, что необходимо было уточнить.
– Вы не могли бы сказать, где вы находились с десяти вечера и до полуночи во вторник 11 апреля?
– Почему это не могу? Легко! Я был на приеме у господина Шолтера. Он купил яхту и пригласил туда тех, кто ему симпатичен. А мы с ним почти друзья. Однажды он попытался меня обокрасть, и я выиграл дело против его фирмы в суде.
– Вы считаете это хорошим началом дружеских отношений? – удивилась я.
– Конечно, людям имеет смысл дружить только тогда, когда они хорошо представляют, что можно ждать друг от друга, – спокойно и убежденно ответил наш гость.
– А яхта этого Шолтера, между прочим, была в десятке километров от берега, – продемонстрировал свою осведомленность Дэвид.
– Вот именно! – весело подтвердил Макгроу.
Формально с Гарри Макгроу снимать подозрение в похищении, или точнее, в подмене миниатюры причин не было, но непричастность его к убийству электрика «Уникума» была очевидна. Теоретически он, разумеется мог удрать с яхты приплыть к берегу вплавь, или на чем-то, что осталось, видимо, по какой-то причине незамеченным, впрочем, это стоит проверить, но из Мэрвика еще нужно было попасть в Сент-Ривер, а исчезнуть незаметно на достаточно долгий промежуток времени вряд ли бы ему удалось. В этот момент мы уже понимали, что нужно искать другого подозреваемого.
– Сейчас наши ребята ищут изготовителя копии миниатюры, но, боюсь, это будет довольно сложно. Копию делал явно простой ремесленник, странно, что сам Торес не заметил столь грубую подделку. Хотя, если не знать… Не рассматривает же он каждый день все, что выставляется в его галерее. – медленно, словно раздумывая, проговорил комиссар, едва мы опять остались втроем, – давайте пока разберемся, что мы имеем по убийству Смоллера.
– Собственно, там как раз фактов маловато, – печально констатировала я.
– Да, – согласился Эрик Катлер, – но у меня кое-что есть, некоторые факты для размышления.
– Что вы имеете в виду, – оживился Дэвид.
– В компьютере господина Смоллера наш программист нашел любопытную папку. Собственно она была не на диске, а на почтовом сервере.
– Ваш программист проник в почтовый ящик покойного? – догадалась я.
– Да, тут все же убийство…
– И что же там оказалось? – вопрос и у меня, и у моего друга вырвался почти одновременно.
– Ну, я не большой специалист в программировании, поэтому скажу только то, что может интересовать нас. Похоже, Смоллер неплохо разбирался в некоторых вещах, короче, наш специалист считает, что электрик «Уникума» в свободное от основной работы время подрабатывал тем, что взламывал кое-какие программы, проникал на закрытые ресурсы.
– Вот как? – искренне удивилась я, – но тогда его убийство может и не иметь отношения к краже в галерее.
– Не могу не согласиться с вами, коллега, но вряд ли это понимание упрощает нашу задачу, – прокомментировал мои слова комиссар.
– Конечно, но я так не люблю совпадения!
– Да, такое совпадение крайне подозрительно, и тем не менее, мы не можем не принимать в расчет мотивы, связанные со странным хобби убитого.
– Тогда давайте поговорим о всех возможных мотивах этого убийства, – приступила я к тем, рассуждениям, ради которых мы и собрались в кабинете комиссара Катлера. – Первым я все же назову мотив, связанный с похищением, хотя почему-то у меня вызывает протест мысль о том, что это было устранение свидетеля. Не похоже, что это устранение было так тщательно подготовлено, как это должно было быть. План самого похищения ведь оказался почти безупречным.
– Он оказался весьма удачным, но мы не сможем судить о его достоинствах, пока не проясним для себя все детали, – возразил мне Дэвид.
– Да, согласился с ним комиссар, – похищение могло оказаться удачным и вопреки задуманному, а вовсе не потому, что все было лихо спланировано и выполнено.
– Принимается, – вздохнула я и продолжила, – вторым я считаю мотив, связанный с хакерской деятельностью Смоллера, впрочем, тут может быть целый букет разных вариантов, пожалуй, тут неплохо бы еще поработать хорошему программисту, или даже хакеру.
– Эта работа продолжается, – сообщил Эрик Катлер.
– Но, если уж на то пошло, бытовые мотивы мы тоже не можем исключить, а поэтому не мешало бы пообщаться с родственниками покойного. Он был небедным человеком, наверняка, кто-то получит от него неплохое наследство.
– Он не составил завещания, – уточнил комиссар, – его деньги и недвижимость перейдут по закону в собственность его детей. Там не предполагается никаких осложнений. Дети господина Смоллера тоже неплохо обеспечены, и они уже обо всем договорились.
– Ну и на последнее место я ставлю так называемый романтический мотив, женщина, ревность, соперничество…
– Да, это больше для романов, но чего не бывает в этом мире, – философски подвел итог Дэвид.
– Пора перейти к обсуждению возможностей, – продолжила я деловую часть нашего разговора, – Судя по тому, что Смоллер явно кого-то угощал, причем на кухне, по-свойски, убийца из числа знакомых ему людей. Тут, мне кажется, маловероятен кто-то из детей, впрочем, они вроде вообще были в своей Австралии. Все зависит от истинного мотива, но, строго говоря, убийцей может оказаться кто угодно, любой сообщник, если это связано с похищением Вероники, и любой клиент, если это результат его компьютерной деятельности.
– Да, – невесело подвел итог комиссар, – боюсь, что наши обычные методы в этом деле не срабатывают. Кстати, дочь Смоллера в Сент-Ривере, и на завтра я пригласил ее сюда.
– Предлагаю такой план действий, – решила я все-таки проявить инициативу, – завтра поговорим с дочерью покойного, а затем возьмемся за список посетителей «Уникума». Нужно выяснить, не встречался ли Смоллер с кем-нибудь из них в частном порядке. В первую очередь нужно проверить коллекционеров. Да и важно бы выяснить, кто и что коллекционировал.
Берта Смоллер
Берта Смоллер оказалась очень симпатичной миниатюрной блондинкой. Ее нельзя было назвать яркой, но Берта была из тех женщин, которые притягивают взгляд. Посмотришь – вроде ничего особенного, но так трудно не смотреть…
– Я понимаю, что должна ответить на ваши вопросы, но я, право, не знаю чем моя информация могла бы вам помочь, – произнесла она примерно то, что сказал бы любой, или точнее, любая на ее месте.
Это словно ритуал. Особенно, если в кресле свидетеля оказывается женщина.
– Мы не станем донимать вас чрезмерным проявлением любопытства, – привычно успокоил нашу посетительницу комиссар.
– О, я вовсе не хотела сказать… – она смутилась.
