пространстве необжитого дома. — Моей следующей покупкой будет пианино для матери. Несколько лет назад она начала брать уроки музыки, но инструмент у нее совсем плохонький, старый, вконец расстроенный. Не терпится побыстрее купить новый. Заранее представляю, как мама обрадуется.
Стив провел Лану по всем комнатам, рассказывая о бывшем назначении каждой и о том, для чего Сейвины будут их использовать.
Многое из того, что говорил Стив, было ей уже известно. Лану потрясла его осведомленность и глубина знаний. Очевидно, человек провел тщательное исследование истории жизни дома и его прежних обитателей. Из книг и документов он узнал не меньше, чем Лана из рассказов Уильяма и Джун.
Некоторые комнаты были лучше обустроены, чем остальные, но тем не менее все говорило о том, что в доме Тэннеров наводился тщательный порядок после длительного запустения. Девушка почувствовала укол совести и ревности одновременно. Вот какая странная судьба у дома ее предков! Потомки оказались недостойными былой славы дома. И вот он рядом — новый хозяин родового гнезда Тэннеров, — напористый везучий человек. Стив Сейвин!
А как же теперь Уильям Тэннер? После того, как они с Доминик поженились, вполне очевидно, что они тоже будут жить здесь.
Стив, надо отдать ему должное, хоть перестал делать едкие замечания в адрес Уильяма.
Допустим, ему удалось-таки справиться со своими сомнениями по поводу корыстных побуждений Уильяма. Однако приходится признать: теперь эти сомнения появились у дочери мистера Тэннера, дочери человека, который ранее славился своей непрактичностью, доверчивостью и бескорыстием. Неужели у отца все-таки были корыстные побуждения, когда он решился на брак с Доминик? Так не хотелось верить в это!
В юности отец ушел из семьи, отказался от наследства. Дочь знала, что он сожалел об этом. Иногда у Уильяма вырывались слова досады по поводу утраты фамильного особняка. Может быть, действительно, женившись на Доминик, он хотел вернуть то, что некогда принадлежало ему по праву? Девушка надеялась, что это не так, молилась, чтобы это было не так.
Ей самой не надо забывать, что пришла пора решать собственное будущее. Торопят обстоятельства, торопит время. Уильям больше не нуждается в ней как в няньке или компаньоне. Она вольна теперь поступать как пожелает. Мысль скорее печальная, нежели ободряющая. Немалую часть своей жизни Лана служила двум хозяевам: балету и семье.
Теперь можно заботиться только о себе. Можно остаться в Глаустере и продолжать преподавать в своей студии. Можно принять предложение Филиппа и поехать работать в Европу. Можно даже, преодолев недомогание, попытаться вернуться на профессиональную сцену. Для женщины, никогда не имевшей выбора, нынешние возможности казались безграничными.
— Я оставлю тебя на несколько минут, — сказал Стив, прервав ее размышления. — Хочу посмотреть кое-что на чердаке.
— Не беспокойся за меня.
— Кстати, если придет в голову пойти наверх, лучше оставайся в западном крыле. В восточном еще кладут ковры, поэтому оно больше похоже на минное поле со всеми кнопками, гвоздями и прочей ерундой.
Отсутствие Стива дало Лане время насладиться великолепием комнат. Она еще раз прошлась по первому этажу, потом не торопясь отправилась наверх, переходя из помещения в помещение. Наконец Лана остановилась, задумчиво глядя в окно хозяйской спальни на огромные темно-зеленые листья магнолии. Она отворила окно и вдохнула аромат цветов.
Обстановка воскресила в памяти рассказы отца о прадеде Тэннере. О том, как тот прибыл сюда, на пустое тогда место, как хотел создать родовое гнездо. Он влюбился в дочь французского аристократа и привез ее сюда, в Глаустер, в новый дом. Наверное, та неведомая француженка бродила по дому так же, как сегодня ходит Лана, осматривала каждую мелочь. Новобрачная мечтала о детях, которые наполнят гомоном просторы этих помещений.
Лана вновь прошла мимо двух спален, потом направилась в холл, удивляясь, почему Стива нет так долго. Он оставил ее больше двадцати минут назад. Что могло его так заинтересовать на чердаке?
А вот и он. Стоит у изножия лестницы и внимательно вглядывается в чей-то портрет, вставленный в распорки козел для пилки досок.
Услышав шаги, Стив с улыбкой обернулся к Лане.
— Ты знаешь, кто это?
Внимательно взглянув на картину, девушка застыла от изумления. Если не брать во внимание прическу и платье, то можно было бы сказать, что изображена Лана Тэннер. Уильям и тетя Джун не раз говорили, что девочка вылитая бабушка. Семейные фотографии подтверждали сказанное, но сейчас Лана со всей очевидностью могла заметить, насколько поразительно их сходство. Как будто это она надела маскарадный костюм и, довольная собой, взирает на зрителей.
Мисс Тэннер мельком взглянула на мистера Сейвина и вновь перевела взгляд на картину. У той, что на портрете, были такие же черные, как у нее, волосы, но вместо обычной косы, которую носила Лана, у прототипа с картины струились локоны по голубому шелку платья. Так они стояли — бабушка и внучка, — глядя друг на друга сине-фиалковыми глазами.
Девушка подошла и осторожно дотронулась до резной старинной рамы. В одном углу пролегла глубокая трещина, да и холст тоже пострадал от времени — местами поцарапан, местами выцвел.
— Где ты нашел это?
— Не я. Рабочие обнаружили его среди хлама на чердаке. Там есть и другие семейные портреты, фотографии. Можешь посмотреть. Этот привлек мое особое внимание, и я подумал, что тебе приятно будет взглянуть. — Стив отошел от картины и стал спускаться по ступенькам. На середине лестницы остановился. — Поразительное сходство, правда?
Что да, то да, — сходство поразительное. Лана вдруг каким-то внутренним чутьем ощутила, что ее жизнь изменилась от такого неожиданного соприкосновения с прошлым: Ее мать родилась в Бельгии и потеряла всю семью во время Второй мировой войны.
Что-то рассказывала тетушка Джун, ну родители вскользь касались иногда истории предков. А в общем-то, у единственной наследницы рода Тэннеров не было по сути дела осязаемых связей с прошлым. И вот сейчас, когда она смотрела на себя в образе бабушки, Лану посетило странное ощущение своей причастности к былому.
Девушка обернулась и посмотрела на Стива, стоящего несколькими ступенями ниже. Он не отрывал от нее взгляда. Спустившись, девушка остановилась рядом с ним. Стив вдруг прикоснулся к ее щеке, потом медленно притянул к себе, и их губы встретились. Сначала это было инстинктивное движение, позволившее ей сохранить равновесие, а потом, еще не осознав происшедшего, она по своей воле сократила и без того небольшое расстояние между ними и обвила руками его шею. Никогда раньше она не испытывала такой тяги к мужчине. Стив медленно ослабил объятия и прервал поцелуй. Он смотрел ей в глаза.
— Ты тоже меня поцеловала, — с нажимом в голосе констатировал он после долгой паузы.
Лана, смутившись, с удивлением уставилась на него. Она ничего не ответила. Просто не могла говорить. Молчание затянулось, и девушка нашла в себе силы прервать неловкость безмолвия.
— Пусть так. Но ты тоже не бездействовал.
Лана продолжала смотреть на молодого человека, тщетно пытаясь преодолеть охватившее ее смятение.
— Только, пожалуйста, не трать зря времени, ожидая от меня извинений, — оборонительным тоном проговорил Стив. — Я нисколько не сожалею о сделанном. Только святой мог бы сопротивляться твоему очарованию. — Потом он снова притянул ее к себе и поцеловал, но почти тут же отпустил: — А я, как ты имела возможность убедиться, далеко не святой.
С этими словами он вышел на улицу, захлопнув за собой дверь. В комнате повисла давящая тишина.
Лана все еще не могла перевести дух после происшедшего. Кто из них сумасшедший? Он? Она? Этот мужчина — ходячий парадокс. Каждая минута, проведенная рядом с ним, задавала новые загадки. Он так сложен и непредсказуем, что впору пожалеть не только тех, кто оказался рядом, но и его самого.
Когда Лана спустя несколько мгновений вышла на улицу, Стив стоял прислонившись к массивной
