должно волновать. Он никогда не выказывал никакого интереса к леди Марии Лукас. Никто не спрашивал его мнения по поводу предстоящего визита семьи графа Тилдена в Инфилд-Парк. После восьми лет молчания его светлость многое принимал как должное. Маркизу не в чем было винить себя.
И все- таки он нервничал. Успокаивало его только то, что в библиотеке ждет жена, одетая в свое простенькое муслиновое платье. Бледная и сдержанная.
«Граф Тилден нисколько не изменился», – подумал маркиз Стаунтон, когда граф в сопровождении своих женщин появился в холле. Высокий и дородный, с сияющей лысиной, граф мог бы казаться добродушным, если бы не постоянно нахмуренные брови и презрительно поджатые губы.
Вслед за ним шла графиня – маленькая, похожая на призрак женщина с постоянной, как бы извиняющейся улыбкой на губах. Она всегда казалась милой и робкой и сейчас выглядела так же.
За ней следовала леди Мария Лукас. По крайней мере маркиз подумал так. Теперь она уже не была тем худым и неуклюжим подростком, каким ее помнил маркиз. Леди Мария была невысокого роста, стройная, изящная. Очаровательное милое личико обрамляли прежде ярко-рыжие, а теперь блестящие каштановые волосы. Всякий назвал бы ее красавицей. И перед тем как его светлость стал приветствовать гостей, ее взгляд встретился с его взглядом. Девушка широко раскрыла ореховые глаза и покраснела.
«Она – невинная девочка. Несмотря на свои семнадцать лет, модное платье и свою красоту», – подумал маркиз с внезапным чувством досады и неловкости. – Тилден, – приветствовал друга герцог, изящно склоняя голову. – Ваш кучер показал хорошее время. Мадам, рад видеть вас в Инфилд- Парке. Надеюсь, путешествие было приятным. Леди Мария, добро пожаловать.
Начался оживленный обмен приветствиями, поклонами и любезностями.
– А, Стаунтон, – наконец сказал граф Тилден. – Вы приехали раньше нас. Рад вас видеть, мой мальчик.
Маркиз Стаунтон поклонился.
– Сэр, – пробормотал он.
– Вы, конечно, удивлены, увидев, как выросла наша маленькая Мария за время вашего отсутствия, – потирая руки, добродушно сказал граф.
– И превратилась в настоящую красавицу, – одобрительно заметил его светлость.
Его сын снова поклонился.
– Окажите мне честь и пройдите в библиотеку, потом слуга проводит вас в ваши комнаты, – сказал герцог.
– А как вы себя чувствуете, Уитингсби? – спросил граф Тилден. Его светлость уже предложил руку графине, а маркиз, соблюдая этикет, предложил руку леди Марии. Она мило улыбнулась и положила свою маленькую нежную ручку на его рукав. – Выглядите вы просто отлично.
«На самом деле отец очень бледен, даже губы у него серые», – подумал сын.
Чарити спокойно стояла у окна в библиотеке. Маркиз отпустил руку леди Марии и хотел подойти к жене.
Однако герцог опередил его. Он протянул руку к Чарити и сказал:
– Подойдите сюда, дорогая.
Как же, наверное, действовала на нервы его светлости необходимость так называть свою невестку! Сам маркиз остался стоять рядом с леди Марией. Чарити подошла к его светлости и подала ему руку. Она улыбалась ему, а он улыбался ей.
– Я хочу представить вас моим гостям, дорогая, – сказал герцог. – Тилден? Мадам? Леди Мария? Позвольте мне представить вам маркизу Стаунтон. Они со Стаунтоном поженились в Лондоне два дня назад.
Маркиз услышал, как вздохнула стоявшая рядом с ним леди Мария.
– Очень рада с вами познакомиться, – сказала Чарити, приветливо улыбнувшись всем по очереди. – Не хотите ли присесть? А вы, отец? Вы переоцениваете свои силы.
Она вела себя так, как будто родилась герцогиней. Только урожденные герцогини, насколько знал маркиз, не излучают такого теплого очарования.
– Поженились? Два дня назад? – Брови графа Тилдена почти соединились в одну линию.
– Очень рада с вами познакомиться, леди Стаунтон, – доброжелательно произнесла леди Тилден, опускаясь в ближайшее кресло. – Желаю вам счастья, И вам тоже, сударь. – Она робко улыбнулась маркизу.
– Поженились? – Граф в отличие от своей жены не собирался тратить время на пустые любезности. – правда, сэр?
– Да, – с улыбкой подтвердил маркиз. – Его светлость сообщил мне о своем плохом здоровье, и, естественно, я поспешил домой. Но мне не хотелось оставлять в Лондоне мою нареченную на неопределенное время. Мы поженились по особому разрешению.
– Ваша мама, леди Стаунтон, наверное, огорчилась, что не может устроить подобающую свадьбу, – заметила графиня. – Но при таких обстоятельствах…
– Мои родители умерли, мадам, – сказала Чарити. – Мне не с кем было посоветоваться.
– И не было опекуна, который мог бы возражать, – сказал маркиз. – Маркиза Стаунтон работала гувернанткой, когда я с ней познакомился, мадам.
– Боже! – слабо воскликнула графиня, прижимая руку к горлу.
– Я хотел бы получить объяснение, Уитингсби, – потребовал граф Тилден. – И немедленно.
– Дорогая… – Его светлость ласково похлопал Чарити по руке. – Миссис Эйлворд ждет, наверное, в холле. Не будете ли вы так любезны и не проводите ли к ней леди Тилден и леди Марию? Можете не возвращаться сюда. Леди, чай подадут в гостиную ровно в четыре.
Маркиз открыл дверь перед дамами и поклонился им. Его жена, проходя мимо, улыбнулась ему. Он закрыл дверь и постоял, собираясь с силами. Потом обернулся. Ведь именно поэтому он сюда и приехал: раз и навсегда лишить отца даже иллюзии власти над ним. Доказать всем, что маркиз Стаунтон не марионетка в чужих руках.
– Полагаю, что я могу потребовать сатисфакции, – злобно процедил граф Тилден.
Боже мой! Неужели он имеет в виду дуэль?
– Садитесь, Тилден, – пригласил гостя герцог, садясь в кресло. Он выглядит совсем больным, заметил маркиз и, к своему удивлению, ощутил страх. – С самого приезда сын напоминает мне, что он никаким образом не участвовал в письменном или устном соглашении, касающемся леди Марии Лукас. И я вынужден признать, что в его словах есть смысл.
– Проклятие, ему и не нужно было в этом участвовать, – повысил голос граф, забыв о вежливости. – Это было соглашение между отцом жениха и отцом невесты. Разве кто-нибудь когда-нибудь спрашивал согласия участников такого договора? Вы, значит, не имеете власти над своими отпрысками, Уитингсби. Ваш старший сын, ваш наследник позволяет себе игнорировать соглашение, заключенное его отцом семнадцать лет назад, и женится на женщине из сточной канавы?
Во время разговора маркиз Стаунтон стоял у двери, заложив руки за спину. Теперь он заговорил очень спокойно. Его не удастся втянуть в громкий скандал.
– Выбирайте, пожалуйста, слова, сэр, когда говорите о моей жене, – сказал он.
– Что? – возмутился граф и с такой силой стукнул по письменному столу, что едва не расплескались чернила из чернильницы. – Наглец, как вы смеете рот раскрывать без позволения отца? Как вы смеете грубить мне?
– Двадцать восемь лет, сэр, – спокойно сказал маркиз. – С двадцати лет я живу самостоятельно. И руководствуюсь своими собственными принципами. Я женился на леди по собственному выбору. Это мое право. Очень сожалею, что из-за моей женитьбы вы и леди Тилден оказались в щекотливом положении. Еще больше сожалею о том, что причинил неприятности леди Марии. Но я не признаю за собой нарушения соглашения, на которое не давал своего согласия.
– Я требую от вас компенсацию за это, – возмущенно заявил граф, указывая пальцем сначала на маркиза, затем на молчащего герцога. – Все узнают о вашем бесчестном поступке, и вы не сможете показаться в обществе до конца своей жизни. – Он встал. – Пусть подают мою карету, а жена и дочь пусть собираются в путь. Я и часу не останусь в доме, где честь ни в грош не ставят.
– Садитесь, Тилден, – высокомерно произнес герцог. – Садитесь и выслушайте меня, если не хотите сделать себя всеобщим посмешищем, а свою дочь – старой девой. Никто, кроме членов моей семьи, не знает, по какой причине вы приехали, хотя, возможно, некоторые и догадываются. Между нами никогда не было письменной договоренности. Никогда не было также и официальной помолвки. Вы мой друг и приехали ко мне в гости, как делали это в течение многих лет. Вы приехали сейчас, потому что вас волнует мое здоровье. Никому не говорилось, что бал, назначен на завтра, дается по случаю официальной помолвки. Бал мы устраиваем по случаю возвращения домой Стаунтона с молодой женой. Мы хотим отпраздновать встречу всех членов семьи впервые после смерти герцогини Уитингсби. И отпраздновать приезд моего старинного друга, графа Тилдена. Это событие мы можем отпраздновать достойно.
Граф Тилден вернулся на свое место. Похоже, он задумался над словами своего друга.
– Я просто поражен, Уитингсби, – сказал он. – Надеюсь, Стаунтона и его… его жену ждет суровое наказание.
– Сыну я уже выразил свое неудовольствие, – сказал его светлость. – Леди Стаунтон винить не за что. Признаюсь, с первого дня нашего знакомства я очень к ней привязался.
Маркиз удивленно поднял брови.
– Несмотря на то, что она ничего собой не представляет? – спросил граф. – Несмотря на то, что она была гувернанткой, которая только и стремилась…
Стаунтон сделал шаг вперед, а герцог Уитингсби продолжил вежливым, но холодным и очень твердым тоном:
– Я действительно очень привязан к своей невестке, маркизе Стаунтон.
Маркиз Стаунтон видел – граф Тилден уже согласен остаться в их доме. По крайней мере – на завтрашний бал. Он понял, как сильно скандал может повредить и его семье.
– Позвоните дворецкому, Стаунтон, – сказал его отец. – Он проводит вас в ваши комнаты, Тилден. Надеюсь, они вам
