охватывает ужас. Дело совсем не в этом. А ему хотелось, чтобы дело было в этом. Влюбленность – это занятие для молодежи. А он не влюблен в свою жену. Он ее любит.
– Лучше бы я отвел тебя в бальный зал, – сказал маркиз.
– Да. – Чарити отстранилась и задумчиво посмотрела на него. Слезы давно высохли. – Вы можете сделать кое-что для меня? Пожалуйста.
– Да, конечно, – согласился маркиз.
– Пойдемте со мной в библиотеку, – попросила Чарити, – и подождите там, пока я не вернусь.
Энтони попытался заглянуть ей в глаза, но Чарити не дала ему никакого объяснения. Он и не будет просить объяснения. Он уже сказал «да».
– Да, – повторил маркиз. – Я пойду с вами в библиотеку.
Чарити на мгновение нахмурилась, но муж взял ее руку, они переплели пальцы и пошли к дому. В библиотеку.
Сегодня он готов сделать для нее все на свете.
Завтра он предоставит ей свободу.
Чарити начала понимать, какую ужасную ошибку совершила. Она довольно хладнокровно согласилась на брак, который был не настоящим замужеством, а просто способом обеспечить безбедную жизнь. Она совершила страшный грех. «Я принял вас за охотницу за деньгами». Эти слова Чарлза преследовали ее весь день. Она вышла замуж, наивно полагая, что за несколько недель совместного проживания мистер Энтони Эрхарт не затронет ее чувств. Но ее чувства затронули практически все обитатели Инфилда.
А теперь Чарити сознавала, что ей придется понести заслуженное наказание за свой грех и глупость. Ее не просто волновала судьба семьи, живущей в созданном ими же самими аду, но она испытывала к ним глубокие личные чувства.
Она познала страстные объятия в свою первую ночь и в прошлую. Но наверное, ее слишком захватили чисто плотские восторги, чтобы она могла полностью осознать, что происходит с ее сердцем. Это ей стало понятно только во время поцелуя на берегу озера. Поцелуй был удивительно сладким, совсем не таким, как она ожидала. Она предполагала страсть, а нашла нежность, Нежности она меньше всего ожидала от такого человека, как маркиз Стаунтон. Она не поверила бы в это, если бы не испытала на себе. Его губы даже дрожали, когда он целовал ее. Они возвращались через лужайки к дому. Чарити не заблуждалась относительно своего будущего. Она знала, что ее ждет. Но была еще одна ночь. И в эту ночь все казалось возможным. Это была волшебная ночь вне реального времени. И поэтому она, повинуясь внезапному порыву, предложила ему пойти с ней в библиотеку и подождать там. Но чудеса происходили и в других местах.
Маркиза внезапно остановилась, крепко сжав руку мужа.
– Посмотрите, – шепнула она. Может быть, ей и не следовало обращать его внимание на это, но она чувствовала, что и он пребывает сегодня в благодушном настроении.
Мужчина в темном вечернем костюме и женщина в красивом белом платье стояли недалеко от дома. Их скрывал толстый ствол древнего дуба. Он обнимал ее за талию, а она прижималась к нему всем телом. Чарити увидела, как они обнялись еще крепче и поцеловались. Это были Чарлз и Мария.
– Вряд ли они смогут быть счастливы, – тихо сказал маркиз, увлекая Чарити за собой. – Он, конечно, сын герцога, но – всего лишь младший. Вряд ли это достойная замена наследнику титула, за которого прочили Марию. Ее отец никогда не допустит этого брака. – Голос Стаунтона звучал грустно.
– Может быть, его удастся убедить, – сказала Чарити. – Чарлз такой очаровательный молодой человек. Мне кажется, они дружили всю жизнь и больше года любят друг друга. Может, для них все закончится добром.
– Вы, очевидно, из тех людей, что верят в счастливый конец волшебной сказки, – заметил маркиз, но в голосе его не слышалось укоризны.
– Нет, – сказала она. – Ах, совсем нет.
А ей так хотелось бы верить в счастливый конец.
До самого дома они шли молча. В библиотеке было темно, когда они туда вошли. Маркиз Стаунтон зажег канделябр и повернулся к жене, вопросительно подняв брови.
– Я недолго, – сказала Чарити. – Вы подождете меня здесь?
– Подожду, – пообещал Энтони. Его глаза – ах, его глаза пугали ее. Она могла заглянуть в их темную глубину.
Герцог Уитингсби в перерывах между танцами ходил по залу, приветливо беседуя с гостями. Чарити подошла к нему, когда он беседовал с группой своих соседей по имению. Она не запомнила имена этих людей, хотя внимательно слушала, когда они представлялись ей. Маркиза взяла свекра под руку и улыбнулась ему и его собеседникам, ожидая окончания разговора.
– Ну, моя дорогая, – сказал хозяин дома, – ваш успех обеспечен.
– Отец, – попросила она, – пойдемте со мной в библиотеку.
Он надменно поднял брови.
– Пожалуйста, – настаивала Чарити. – Это очень важно.
– В самом деле? – спросил герцог. – Настолько важно, что вы предлагаете мне оставить моих гостей, мадам? Ну, хорошо. Думаю, без меня здесь обойдутся.
Сердце ее колотилось, когда они шли в библиотеку. Она всегда стремилась решать проблемы не откладывая и убеждала других поступать так же. Иногда ей это удавалось, иногда – нет. Но никогда еще ей не приходилось справляться с такой огромной задачей. Что, если она делает все совершенно не правильно? Что, если ее поспешность только навлечет на всех неприятности? Но все-таки ей не верилось, что дела могут обстоять еще хуже, чем они уже есть. Вряд ли она может навредить.
Ее муж стоял у окна, спиной к двери. Он не повернулся и не сказал ни слова, услышав, как они с герцогом вошли. Он только поджал губы. Герцог тоже не произнес ни слова и не выразил удивления, только на мгновение задержался на пороге библиотеки.
– Отец, – сказала Чарити. – Не хотите ли присесть? Вот здесь, у камина? Как мне кажется, здесь удобнее, чем за письменным столом. Принести вам что-нибудь? Может быть, виски?
Герцог опустился в кресло, которое она ему предложила. Внимательно посмотрел на сына. Потом на нее.
– Ничего не нужно, – отказался он. – Будьте добры, объяснить мне, в чем состоит это важное и неотложное дело.
Чарити стояла у кресла, положив руку на плечо герцогу.
– Энтони, – обратилась она к мужу. – Два дня назад вы привезли меня сюда с единственной целью: досадить своему отцу и разрушить все его планы и надежды. Вы специально женились на женщине, гораздо ниже вас по общественному положению и с прошлым, когда ей приходилось своим трудом зарабатывать себе на жизнь.
– Я не скрывал от вас своих намерений, – сказал маркиз.
– А вы, отец, вчера и сегодня выказывали мне свое расположение с единственной целью досадить Энтони. Кульминацией вашего плана было топазное ожерелье.
– Ожерелье все еще принадлежит вам, – заметил герцог. – Я его не забирал назад.
– Вы оба добились успеха, – сказала Чарити. – По ходу дела я тоже пострадала, но не об этом я хотела сейчас говорить. Вы оба добились того, чего хотели. Вы оба глубоко задеты.
– Вы оценили ситуацию так, как вам велит ваше доброе сердце, любимая, – сказал маркиз. – У нас с его светлостью сердца не добрые. Я даже сомневаюсь, есть ли они у нас вообще.
– Почему вы выбрали именно такой способ мести? – спросила мужа Чарити. – У вас был выбор. Вы могли не приезжать в Инфилд, несмотря на приглашение. Вы могли приехать и не жениться на леди Марии. Так вы тоже смогли бы показать отцу, что он не распоряжается вашей жизнью. Почему же вы выбрали именно такой жестокий способ?
Маркиз долго не отвечал. Он переводил взгляд с отца на жену и обратно. Странная полуулыбка играла в уголках его рта.
– Потому, что женитьба на достойной женщине всегда была важным долгом герцогов Инфилдских наследников, – наконец сказал он. – Независимо от личных симпатий жениха и невесты. Если наследнику с детства была предназначена в жены какая-нибудь девушка, то он женился на ней, даже если она испытывала к нему глубокое отвращение и была влюблена в другого. Достойный брак, достойная родословная для наследника – это все. И поэтому я женился на вас, сударыня. На женщине, которая ответила на мое объявление о вакансии гувернантки. Да, сэр. Так именно все и было.
Чарити почувствовала, как напряглось плечо герцога под ее рукой прежде, чем маркиз закончил говорить.
– А вы, отец? Почему вы выбрали для подарка именно ожерелье с топазом, а не какую-нибудь другую драгоценность? Их у вас, я думаю, немало.
Как и сын, герцог ответил не сразу.
– Это был мой свадебный подарок жене, – помолчав, сказал он. И снова последовало продолжительное молчание. – Знак моей любви к ней. Она отвергала мою любовь на протяжении почти двадцати лет. Она лишь холодно выполняла свой долг. Все свое тепло она отдавала детям, особенно старшему сыну. С ним она делилась своими переживаниями. Ему она жаловалась. Перед смертью она передала ему мой подарок. И я выпорол его за это, сударыня, потому что никогда не мог тронуть ее даже пальцем. И никогда не смог бы сделать этого, даже если бы она еще двадцать лет прожила со мной холодная как лед. И еще раз я выпорол его за это же сегодня вечером, вручив подарок женщине, на которой он женился, чтобы продемонстрировать мне свое презрение.
– Вы никогда не понимали значения слова «любовь», – заметил маркиз.
– Можете думать, что хотите по этому поводу, – ответил герцог. – Значит, моя дорогая, вы задумали устроить нам встречу, мне и моему сыну, здесь, чтобы мы смиренно испросили друг у друга прощения и зажили бы в любви и согласии то недолгое время, что мне еще осталось.
Да, именно на это она и надеялась. Теперь, когда герцог своим холодным надменным голосом произнес это вслух, мысль показалась ей самой очень глупой.
– Я вам говорил, что от нас вы не дождетесь поцелуев и примирения, – сказал маркиз. – Вы слишком добросердечны,
