взглянула на Питера.
– Позвольте мне сопроводить вас к леди Маркем и Эдит.
– Сейчас? – удивилась Сюзанна.
– Почему бы и нет? – ответил Питер. – Лоренс Морли, муж Эдит, снял комнаты на Лаура-плейс, в двух шагах отсюда. Я обещал заглянуть к ним перед отъездом из Бата. И дал слово Эдит справиться у вас, не согласитесь ли вы с ней встретиться.
Сюзанна отрицательно покачала головой.
– Подумайте, – настаивал Питер. – Не знаю, вправе ли я говорить вам это, но ваш отец оставил две предсмертные записки – лорду Маркему и вам.
Сюзанна словно окаменела.
– Записки? – беззвучно, одними губами произнесла она.
– Именно так. – Питер, шагнув к ней, завладел обеими ее руками и крепко сжал их. – Не знаю, сохранились ли они и что в них было. Но разве вам не стоит по крайней мере увидеться с леди Маркем?
Были письма. И одно из них – для нее. Отец оставил ей письмо!
Какие тайны хотел сообщить ей отец? И какие – лорду Маркему?
Потрясение Сюзанны мгновенно сменилось паникой.
– Уж лучше бы они пропали, – проговорила она и, высвободив руки, возвратилась к скамье за перчатками. – Что толку после стольких лет заглядывать в прошлое, ворошить старое, пытаться узнать то, что довело человека до самоубийства?.. – Сюзанна стала натягивать перчатки, от волнения ей никак не удавалось с ними справиться. – Это может лишь принести горе живым.
– А вы хоть когда-нибудь забывали о прошлом, Сюзанна? – спросил Питер.
Он не пояснил, что имеет в виду. Но этого и не требовалось. Прошлое не отпускало Сюзанну никогда. Могло ли быть иначе? Ведь все это случилось наяву и принесло ей неимоверные страдания. Прошлое срослось с ней, став неотъемлемой частью ее существа. Но прошлое есть прошлое. Сейчас она вполне благополучна. Ее жизнь обрела смысл, и это давало ей право считать себя гораздо счастливее многих других. Так что ни к чему возвращаться к прошлому. Слишком поздно.
– Уильям Осборн хотел, чтобы его услышали, – произнес Питер. – Он хотел что-то сказать.
– Так ему надо было просто сделать это при жизни. Сюзанна резко обернулась. – И лорду Маркему, и мне. А он за двенадцать лет со мной и двух слов не сказал. Я не слышала от него даже о матери, без которой остро ощущала свою заброшенность. Вместо того чтобы стреляться, он мог бы поговорить со мной. Он должен был любить меня, вместо того чтобы искать успокоения в смерти.
– Ведь вы его любили, – тихо сказал Питер.
– Конечно, любила.
– Тогда простите его, – сказал он.
– Какой в этом смысл? – Сюзанна, отвернувшись, сердито смахнула повисшие на ресницах слезы.
– Тот, кто любит, всегда прощает, – сказал Питер.
Сюзанна невесело рассмеялась.
– Всегда, – повторил Питер. – Всегда!
Если б он только знал. Если б он только знал!
– Будь по-вашему. – Сюзанна резко повернулась к нему лицом. – Идемте. Отведите меня к ним. Давайте спросим их о тех письмах и об их содержимом. Но предупреждаю вас, лорд Уитлиф, тем самым мы, возможно, откроем ящик Пандоры. И вернуть все обратно уже будет нельзя.
– Но меня-то, кажется, это не касается, – возразил Питер. – По-моему, сделать это должны вы. Как знать? Может, тех писем давно уж нет, а адресованное вам, прежде чем уничтожить, даже не вскрыли. Вам надо просто встретиться с леди Маркем и Эдит. Дайте им шанс. Шанс, в котором ваш отец, по-вашему, отказал вам.
Пристально посмотрев на него, Сюзанна коротко кивнула.
– Идемте же, – сказала она.
– Только если найдем выход, – отозвался Питер, и его глаза вдруг потеплели от улыбки.
– Теперь я действительно желаю, чтобы мы никогда отсюда не выбрались, – сказала Сюзанна, горестно улыбаясь.
– Я тоже, – согласился Питер. – Пожалуй, нам с вами, когда у нас была такая возможность, стоило забраться на вершину горы Сноудон и построить там хижину.
Она оперлась о предложенную ей руку.
Глава 19
Они шли по Грейт-Пултни-стрит по направлению к расположенной у подножия моста ромбовидной площади Лаура-плейс. Какое неподходящее время для такого открытия, подумал Питер: оказывается, он не влюблен в Сюзанну Осборн.
Он ее любит.
А между первым и вторым огромная разница.
Он ее любит. А она испытывает к нему неприязнь и даже презирает его.
