семья! А ты – мой муж. Разница огромная!
– Разница в том, что мы вместе спим? – лукаво уточнил Эллиот.
– Ах ты, глупый! – засмеялась Ванесса. – Да, разница именно в этом. Потому что «это» и означает нашу близость. Полную и абсолютную близость.
– И все же, – напомнил Эллиот, – тебе не нравится, когда я вхожу без стука. И ты потребовала права на уединение – даже от меня.
Ванесса вздохнула.
– Да, поведение может показаться противоречивым, – согласилась она. – Но дело в том, что двое все равно не могут слиться воедино, как бы близки они ни были. Да это и не нужно. Один из них умрет раньше другого – что тогда? От второго останется лишь половина, а это ужасно. Нет, каждый из нас должен оставаться отдельной личностью, а для этого необходима возможность побыть наедине со своими мыслями и переживаниями. И все же брачные отношения остаются самыми близкими, а близость не появляется внезапно, над ней надо работать. Но результат достоин усилий. Какая досада жить рядом, но врозь, когда можно радоваться жизни вместе!
– Да, заметно, что ты немало об этом думала, – удивленно вставил Эллиот.
– Да, думала много. И знаю, что такое счастливый брак. – Ванесса отвернулась к окну и добавила так тихо, что Эллиот едва расслышал: – А еще знаю, что такое самый счастливый брак.
Откуда взялась эта тема? И как он вообще впутался в эти туманные рассуждения?
Становилось ясно одно: жена не позволит уйти в сторону и вести собственную жизнь, построенную по образцу холостяцкой вольницы.
Она твердо решила его осчастливить, черт возьми.
И порадовать.
В чем бы ни заключалась разница между этими понятиями.
Экипаж остановился у парадного подъезда.
– Эллиот. – Ванесса легко дотронулась до рукава. – Спасибо за чудесное утро, за музей и за мороженое. Было так интересно!
Лорд Лингейт поднес затянутую в перчатку руку к губам.
– Спасибо, что согласилась поехать.
Глаза Ванессы засветились лукавством.
– После ленча можешь заниматься собственными делами. Я поеду по магазинам с Мег и Кейт. И Сесил собирается с нами. Так что, думаю, не стоит приглашать еще и тебя. Встретимся за обедом?
– Договорились, – ответил Эллиот и импульсивно добавил: – Может быть, пообедаем пораньше? Вечером тебе наверняка захочется отправиться в театр. В «Друри-Лейн» дают «Двенадцатую ночь» Шекспира. У меня там абонирована ложа, так что Мертон и сестры смогут присоединиться.
– О Эллиот! – Лицо Ванессы вспыхнуло восторгом столь искренним, что виконт на мгновение растерялся. – Ничего чудеснее даже представить невозможно! И как мило с твоей стороны пригласить моих родственников!
Эллиот заметил, что не сводит глаз с жены и до сих пор сжимает ее ладонь.
Да, розовый цвет ей чрезвычайно к лицу.
Всего лишь пару месяцев назад бал в Трокбридже казался вершиной ожиданий, подумала Ванесса, устраиваясь в ложе виконта Лингейта. И вот теперь всем им предстояло увидеть знаменитую пьесу Шекспира в великолепном лондонском театре «Друри-Лейн». А завтра ожидались сразу два волнующих события: визит к королеве и светский бал.
И все это лишь начало.
Иногда Ванессе казалось, что сейчас она проснется в своей комнате в Рандл-Парке.
Театр постепенно наполнялся нарядной публикой: джентльмены в строгих, стильных костюмах и дамы во всем блеске нарядов и драгоценностей. Приятно было сознавать собственную причастность к изысканному обществу. Ванесса блистала не меньше остальных: на груди сверкал и переливался бесчисленными гранями невероятных размеров бриллиантовый кулон с цепочкой из белого золота – подарок мужа. Перед отъездом в театр Эллиот достал его из бархатного футляра и молча застегнул на шее. И теперь, в какую бы сторону Ванесса ни повернулась, драгоценный камень сиял, отражая яркий свет люстр.
– Даже без пьесы вечер получился бы запоминающимся, – заметила Кэтрин. Обращалась она к Сесил, однако слова услышали все, кто сидел в ложе.
– Да, очень интересно, – с энтузиазмом согласилась та, обмахиваясь веером и с любопытством разглядывая партер.
Свекровь объяснила Ванессе, что партер обычно занимали свободные джентльмены, поскольку оттуда было удобнее рассматривать дам. Опытная светская львица оказалась права. Молодые леди – во всяком случае, Маргарет, Кэтрин и Сесил – немедленно ощутили на себе мужское внимание. Некоторые дерзкие повесы даже подносили к глазам театральный бинокль. Мег и Кейт надели новые платья и обе предстали в голубых тонах: Кейт – в светлом, а Маргарет – в более темном, почти синем. Обе выглядели невыразимо прелестными, равно как и Сесил в белом атласе.
Ванесса повернулась к сидящему рядом супругу и светло улыбнулась.
– Не сомневалась, что девочки привлекут всеобщее внимание, – призналась она. – Я говорю о Кейт, Мег и Сесил. До чего же хороши!
Она держала в руке веер. Эллиот взял ее свободную руку, положил на свой рукав и прикрыл ладонью.
– А ты разве не так же очаровательна? – спросил он.
Ванесса рассмеялась.
– Конечно, нет, – весело ответила она. – К тому же я замужняя женщина и никому не интересна.
Виконт взглянул удивленно:
– Даже мужу?
Она снова засмеялась:
– Право, вовсе не напрашивалась на комплимент. Но если тебе так хочется…
– С сиянием во взоре и в этом чудесном изумрудном платье ты похожа на улыбку весны.
– О, браво! – восхитилась Ванесса. – А сейчас добавишь, что так же выглядят все присутствующие здесь дамы?
– Ничего подобного, – возразил виконт. – Никто, кроме тебя.
Улыбка слегка побледнела, и на мгновение Ванесса ощутила непонятное томление.
Но в это мгновение внимание к себе привлек брат Ванессы.
– О, смотрите! – воскликнул Стивен восторженно. С момента приезда в театр он пребывал в радостном возбуждении. – Здесь кузен Константин!
– Где? – в один голос поинтересовались Кейт и Сесил.
Стивен показал на ложу напротив. Ванесса посмотрела и действительно увидела Константина Хакстебла в компании нескольких леди и джентльменов. Он тоже их заметил и поприветствовал улыбкой и взмахом руки, одновременно слегка склонив голову, чтобы лучше слышать то, что говорит сидящая рядом дама. Та тоже в упор смотрела на их ложу.
Ванесса улыбнулась в ответ и помахала веером.
– Кузен приехал в Лондон, – заметила она, обращаясь к мужу. – Его здесь принимают?
– Несмотря на рождение вне закона? – уточнил виконт. – Конечно, какие сомнения? Он сын прежних графа и графини Мертон и был воспитан соответствующим образом. На его имени нет ни пятна, ни тени. Просто он не может пользоваться привилегиями старшего сына и наследника, и больше ничего.
– А средствами он располагает? – не удержалась от вопроса Ванесса. – В смысле наследства?
– Отец его обеспечил, – ответил виконт. – Не богато, но вполне прилично.
– Что ж, приятно слышать, – заключила Ванесса. – Этот вопрос постоянно меня тревожил, особенно после того, как мы толпой оккупировали Уоррен-Холл и фактически выставили за порог прежнего обитателя.
– Кон не пропадет. Всегда найдет способ с комфортом устроить собственную жизнь, – жестко ответил Эллиот. – Не стоит беспокоиться и уделять этому человеку излишнее внимание.
– Но он же наш кузен! – горячо возразила Ванесса.
– О родственных отношениях лучше забыть, – порекомендовал виконт, – а его самого безопаснее игнорировать.
Ванесса нахмурилась.
– Если не приведешь достаточно уважительную причину, – заявила она, – то можешь не надеяться. Игнорировать джентльмена лишь потому, что ты его ненавидишь, я не намерена. Почти уверена, что уважительной причины не существует.
Эллиот осуждающе покачал головой. Однако в эту минуту зал затих в ожидании начала спектакля.
Настроение Ванессы резко упало. Скорее всего вечер безвозвратно испорчен. Ее ладонь все еще лежала на рукаве Эллиота, под его ладонью, но тепла почему-то не ощущалось. Ванесса невольно спросила себя, не на публику ли рассчитан красивый жест.
Она перевела взгляд на Маргарет. Сестра с дежурной улыбкой смотрела на сцену. С первого дня в Лондоне Мег ни на минуту не переставала улыбаться. Выражение приклеилось к лицу подобно не слишком удачной карнавальной маске. Что скрывалось под ней, можно было только предполагать. Личных разговоров сестра старательно избегала.
А потом началась пьеса.
Ванесса слегка наклонилась к бархатному барьеру ложи и всей душой погрузилась в волшебный мир Шекспира. Она не заметила, что крепче сжала руку мужа, как не заметила и того факта, что Эллиот смотрел в ее сторону чаще, чем на сцену.
И только когда занавес опустился, оповещая об антракте, Ванесса откинулась на спинку кресла и вздохнула.
– О, доводилось ли вам видеть что-нибудь прекраснее? – обратилась она ко всем, кто сидел вокруг.
Было ясно, что четверым из присутствующих видеть что-нибудь прекраснее не доводилось. Впечатления требовали выхода, а потому все заговорили одновременно, горячо и восторженно. Даже улыбка Маргарет сейчас выглядела искренней.
И лишь виконт сидел молча, не принимая участия в обсуждении.
– Полагаю, – обратилась к мужу Ванесса, – ты уже видел тысячу подобных спектаклей и давным-давно пресытился.
– Пресытиться хорошим театром невозможно, – возразил Эллиот.
– А этот хороший? – на всякий случай поинтересовалась авторитетным мнением Кэтрин.
– Хороший, – подтвердил виконт. – И я полностью согласен со всем, что услышал. Если хотите, можно выйти прогуляться и размять ноги перед началом следующего акта.
Просторный
