– Что уеду до конца недели. И я ни в чем не могу обвинять его, Сибилла. Ведь теперь… Теперь вы его жена.
– Его жена?! – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Вы же знаете, Томас, что я ни разу не позволила ему прикоснуться к себе. Да, не позволила. Я ваша, только ваша, поверьте.
– Но по закону вы принадлежите ему. И надо иметь в виду Памелу. Она никогда не должна узнать правду. Это было бы слишком тяжело для нее. Мне приказали уехать, Сибилла, и я должен уехать. Ничего не поделаешь, придется…
– Нет! – вскричала она, схватив его за руку. И тотчас же отвернулась, чтобы откашляться. – Если уж вам надо уехать, возьмите меня с собой. Я оставлю его, Томас. Не могу больше без вас. Я поеду с вами.
Она прижалась к нему и поцеловала в губы.
– Я не могу взять вас с собой, – прошептал он ей на ухо. – Не могу обрекать вас на такой скандал, Сибилла. И вы не можете оставить Памелу. Мы должны быть сильными.
Она обняла его за шею:
– Мне все равно. Я думаю только о вас, Томас. Все остальное ничего для меня не значит. Я поеду с вами.
– Тише, – сказал он, – тише.
Сибилла немного успокоилась, и Томас принялся целовать ее и ласкать ее груди.
– О Томас! – простонала она, откидываясь на подушки. – Я люблю вас.
– А я вас, Сибилла.
Он обнажил ее плечи и склонился над ней…
Неожиданно раздался стук в дверь. В следующее мгновение дверь отворилась, и на пороге появился герцог Риджуэй.
– Вам уже лучше? – спросил он, глядя на жену. – А я только что узнал от Армитидж, что вы сегодня снова заболели.
– Уже лучше, благодарю вас, – ответила герцогиня и отвернулась.
Герцог взглянул на брата.
– Вам пора переодеваться к обеду. Вы рискуете опоздать.
Томас улыбнулся и молча вышел из комнаты.
Герцог повернулся к жене:
– Я послал за доктором Хартли. Сказал, чтобы он приехал завтра утром. Но если желаете, то я могу распорядиться, чтобы он приехал немедленно.
– Мне не нужен доктор, – пробормотала Сибилла; она так и не повернулась к мужу.
– И все-таки вы должны показаться доктору. Возможно, он даст вам новое лекарство, которое излечит вас от этого кашля раз и навсегда.
– Я вас ненавижу, Адам! – воскликнула герцогиня, внезапно повернувшись к нему. – О, как же я вас ненавижу!
– За то, что я забочусь о вашем здоровье?
– За то, что вам вообще нет до меня дела. За то, что снова выгоняете Томаса. Вы же знаете, что мы любим друг друга. И всегда любили. Я ненавижу вас за то, что вы разрушили наше с Томасом счастье.
– Это он сказал вам, что я выгоняю его?
– А вы отрицаете это?
Герцог пристально посмотрел на женщину, которую когда-то страстно любил и к которой теперь не испытывал ничего, кроме жалости.
– Нет, пожалуй, не отрицаю.
Герцогиня снова отвернулась.
– Я еду с ним, – сказала она. – Я оставляю вас, Адам.
– Сомневаюсь, что Томас возьмет вас с собой.
– Вы хорошо его знаете. И знаете, что он возьмет меня с собой, если я объясню ему, как несчастна здесь с вами.
– А я все-таки сомневаюсь в том, что он возьмет вас.
Думаю, что на этот раз вы наконец узнаете правду, Сибилла.
Мне очень жаль. Я извинюсь перед нашими гостями за этот вечер и еще зайду проведать вас.
– Не надо. Не хочу видеть вас, Адам.
Герцог дернул за шнур звонка. Когда появилась горничная, сказал:
– Вы нужны ее светлости.
Он молча вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
Глава 18
Флер вошла в библиотеку и тотчас же увидела герцога.
Его светлость сидел за столом и что-то писал. Едва лишь слуга закрыл за гувернанткой дверь, он поднял голову и отложил в сторону перо. Затем аккуратно промокнул написанное и встал из-за стола.
– Мисс Изабелла Флер Брэдшоу из Герон-Хауса, не так ли? – проговорил герцог, пристально глядя на девушку.
Флер выдержала взгляд герцога. Она давно была готова к этому разговору, потому что не сомневалась: рано или поздно Мэтью расскажет его светлости всю правду.
– Похитительница драгоценностей и убийца. По крайней мере вас подозревают именно в этом. Правда, каждый подозреваемый считается невиновным, пока не доказана его вина. – Он по-прежнему не сводил с нее глаз. – Неужели это правда? Я имею в виду воровство и убийство.
– Нет, ваша светлость.
– Ни то ни другое?
– Ни то ни другое.
– И все же… Ведь драгоценности были найдены в саквояже, который вы собирались взять с собой, не так ли?
– Да, ваша светлость.
– Но это означает смертный приговор.
– Да, ваша светлость.
– Вы сбежали из Герон-Хауса после того, как совершили убийство. Сбежали в Лондон, не прихватив с собой ничего, кроме платья. Вернее, оно было на вас. Шелковое голубое платье. Да, еще серая накидка… И в Лондоне вы скрывались от преследования…
– Да, ваша светлость.
– На какие средства вы жили?
Флер молчала.
– Вы пытались продать свое тело?
– Да.
Герцог вышел из-за стола и прошелся по комнате.
– Может быть, вы мне расскажете, что с вами произошло? Может, расскажете подробно?
– Нет, – ответила Флер.
Она продолжала молча смотреть на него.
– Почему же?
– Потому что вы мне не поверите. Когда дело дойдет до суда, лорд Броклхерст повторит ту версию, которую он вам изложил, и ему поверят так же, как поверили вы. Он мужчина, и к тому же барон. А я женщина, гувернантка, да к тому же еще и шлюха. Так что нет смысла все это вам рассказывать.
– Броклхерст ничего мне не говорил, – сказал герцог. – Все, что мне известно, я узнал не от него. Я слышал, как он назвал вас Изабеллой. Вот я и отправил Хаутона в Герон-Хаус, чтобы он узнал все об Изабелле.
– Зачем? – спросила она шепотом.
Он пожал плечами:
– Потому что ваше прошлое было для меня тайной. Потому что я узнал, к несчастью, слишком поздно, что только крайние обстоятельства вынудили вас стать такой, какой вы стали, когда мы случайно
