если на всю жизнь останемся вдвоем.
– Это так, – сказала она.
– Вот и великолепно. – И спустя несколько мгновений он снова рассмеялся:
– Но дыхание я затаил.
Жизнь становилась похожей на причудливый сон, временами – кошмарный. На следующее утро после помолвки карета виконта Роули, не останавливаясь, проехала мимо коттеджа Кэтрин. Она уже встала и видела это. Через два часа прибыла карета мистера Адамса, чтобы отвезти ее и Тоби в Боудли-Хаус. Она не хотела покидать свое жилище. Однако не спорила. Подчинилась.
Накануне Кэтрин решила: по крайней мере на некоторое время она просто отдастся течению событий, будет все принимать как должное. Она устала от попыток упорядочить свою жизнь, от попыток, приводивших к противоположному результату.
Она не хочет выходить замуж. Она не может выйти замуж. Это одно из поставленных ей условий. Однако она перестанет нуждаться в поддержке, как только выйдет за виконта Роули. Он, наверное, очень богат.
Она не хочет выходить замуж за него. Вероятно, если бы он не был столь привлекателен, если бы ее так не влекло к нему, она отнеслась бы к этому браку гораздо благосклоннее. Но она ненавидела его за бесчувственность и презирала за высокомерие. Роули ясно дал понять ей, что ему нужно только ее тело и что он вовсе не желает вступать в брак.
Она больше не будет думать ни о браке, ни о виконте, пусть все идет как идет. Хотя она и не ответила “да” на его предложение, но ведь другого выбора у нее нет. Кэтрин надеялась, что виконт Роули изменит свои намерения, как только она откроет ему ту часть правды, которую готова была открыть. В этом случае у нее появился бы выбор. Но он не отказался от своего предложения.
Кэтрин надеялась, что виконт кое-что вспомнит, узнав ее подлинное имя, и тогда откажется от своего предложения. Но этого не произошло. А она не чувствовала необходимости просвещать его на сей счет. Он вынудил ее вступить в брак. А ведь прекрасно понимал, что она рассказала о себе куда меньше, чем могла бы. Но он решил жениться на ней, несмотря ни на что.
Наконец Кэтрин приехала в Боудли-Хаус. Мистер Адамс встретил ее тепло и доброжелательно, миссис Адамс держалась с холодной любезностью; леди Бэрд же выказала искреннее дружелюбие, а сэр Клейтон ласково улыбнулся Кэтрин. Все, кто гостил в поместье, в том числе и Эллен Хадсон, разъехались по домам. Дети же решили, что постоянное присутствие учительницы в доме – это ужасно забавно, хотя Уильям сначала опасался: не станут ли теперь уроки музыки ежедневными?
Горничных леди Бэрд и миссис Адамс засадили за работу – шить туалет к свадьбе из доступных материалов и по имеющимся моделям. Повару мистера Адамса было поручено приготовить свадебный завтрак на столько персон, сколько найдется дворян в радиусе десяти миль – это не считая обитателей Боудли, которых недавно приглашали на бал. Столовую, свадебную карету – разумеется, экипаж мистера Адамса – и церковь решено было празднично украсить. Украшать храм предполагалось только нарциссами и другими весенними цветами, росшими в парке. А те немногие оранжерейные цветы, что уцелели в оранжереях после бала, предназначались для дома.
Три дамы лично нанесли визиты всем без исключения – всем тем, кого решено было пригласить на свадьбу. Глядя на улыбчивую и разговорчивую леди Бэрд и на высокомерную и величественную миссис Адамс, Кэтрин раз за разом убеждалась, что ни у кого не хватало духу отклонить приглашение. У нее не было ни малейшего желания быть признанной обществом на столь сомнительных основаниях, однако пришлось смириться.
И все, разумеется, были очарованы историей любви, столь внезапной и страстной, – леди Бэрд рассказывала об этом вдохновенно и не без остроумия. Впрочем, не исключено, что многие просто притворялись.
– Поверите ли, – доверительно сообщила леди Бэрд – подходя к кульминации рассказа, она неизменно разрумянивалась, и в глазах ее плясали веселые огоньки, – поверите ли, мой брат и в самом деле решил, что, неожиданно умчавшись на целую неделю, чтобы выхлопотать специальную брачную лицензию, он сможет вернуться в Боудли и отвести нашу дорогую Кэтрин в церковь на следующий же день? Он понятия не имеет о том, как это делается, несчастный человек! Что ж, могу вас заверить, мы с Клариссой кое-что сказали по этому поводу, не так ли, Кларисса?
При этих словах миссис Адамс всегда кивала головой в знак милостивого согласия.
– Именно так оно и было, Дафна, – подтверждала она.
– Мы пришли на помощь нашей дорогой Кэтрин. – Каждый раз в этом месте рассказа Дафна улыбалась своей будущей невестке. – Мы отослали Рекса – пусть поживет у друзей и потомится еще недельку.
Дафна чрезвычайно добра, постоянно думала Кэтрин. А ведь она, Дафна, все знает… Кэтрин не могла бы сказать, почему была так уверена в этом, но она не сомневалась: и Дафна, и Клейтон все о ней знают, хотя не сказали об этом ни слова.
Преподобный Ловеринг, которому вторила миссис Ловеринг, уверял всех и каждого: сочетать браком виконта Роули и дорогую мисс Уинсмор – причем никто не интересовался, каким образом миссис Уинтерс вдруг превратилась в мисс Уинсмор, – это для него, пастора, величайшая честь, и он ежедневно будет возносить Господу хвалу за то, что удостоился подобной чести.
Мисс Доунз была единственной, кого Кэтрин пригласила сама. Дочь бывшего пастора обняла Кэтрин со слезами на глазах, и та тоже прослезилась.
Виконт отсутствовал в течение недели. Однажды, ближе к вечеру, когда три леди возвратились домой после дневных визитов, они обнаружили его в гостиной в обществе мистера Адамса и Клейтона. Он встал и поклонился дамам; потом, глядя на Кэтрин, сказал, что она прекрасно выглядит. После чего сообщил, что их бракосочетание состоится на следующее утро. И еще добавил, что почтет за честь сопроводить Кэтрин домой, в коттедж.
Дафна же, всплеснув руками, заявила, что брат понятия не имеет, что нужно делать, и что она сама поедет в карете с Кэтрин и душкой Тоби.
И вот Кэтрин уже едет к себе домой, и Тоби клубочком свернулся у нее на коленях, а Дафна говорит, что она приедет к ней поутру, чтобы помочь одеться, прежде чем прибудет карета Клода, чтобы отвезти их обеих в церковь. Клейтон же, который согласился сопровождать Кэтрин, разумеется, прибудет в этой же карете.
Кэтрин на все была согласна. Все, что делалось для нее в течение недели, делалось без ее участия. Но все это не имело значения. Она была счастлива, что не нужно ни о чем думать.
Наконец она снова дома, снова наедине с Тоби.
До завтрашнего утра.
– Тоби. – Она опустилась на колени и обняла терьера, а тот завилял хвостом, радуясь, что вернулся в знакомый дом. – Тоби, ах Тоби!
Она заплакала, прижавшись к его теплой шерстке и чувствуя, как влажный собачий язык лижет ее ухо.
Глава 14
– Он выглядит так, будто собрался на прием в Карлтон-Хаус – самый консервативный клуб в Лондоне, – сказала Кларисса при виде виконта.
На нем были серые панталоны, синий сюртук – лучшая модель от Вестона, а также серебристый жилет и белая рубашка с кружевами на манжетах. Камердинер же Клода – своего он оставил в Стрэттоне – сотворил из шейного платка виконта нечто необыкновенное.
– Ты вполне похож на жениха, – сказал Клод, похлопывая брата по спине и посмеиваясь: теперь от Рекса только и будет слышно, что его шейный платок слишком туго завязан и что в комнате очень жарко.
Виконт чувствовал, что устал. Ему казалось, что это никогда не кончится. Ведь его ждал не покой, но свадьба, к которой следовало готовиться и на которой нужно выглядеть радостным.
Кэтрин же, безусловно, выглядела вчера лучше и в то же время – хуже. Тени под глазами исчезли. И она казалась не такой усталой, не такой встревоженной. Однако было в ней нечто такое… Что-то случилось с ее глазами. В них появилась пустота. Только так он мог назвать то, что увидел в ее глазах.
Его удивило количество людей, собравшихся в церкви. Впрочем, Дафна уже рассказала ему, чем они были заняты в течение всей недели, пока он отсутствовал: Клод и Клейтон объехали всех соседей, дамы же нанесли визиты всем окрестным леди и выпили столько чаю, что в нем мог бы потонуть корабль.
Виконт ждал у входа в церковь, стоя рядом с братом. Нет, это не она опоздала, это он прибыл раньше времени. Рекс жалел, что не может уехать, – вскочить бы в седло и умчаться куда-нибудь подальше! Он добрался бы до Данбертона, чтобы повидать Кена и остальных друзей. Как в старые добрые времена.
Она не хочет иметь с ним дело. Хотя Кэтрин и считала его на редкость привлекательным мужчиной, она никогда не желала его. И не хотела выходить за него замуж – теперь ему представлялось невероятным, что он на самом деле предложил ей брак только из отчаянного желания переспать с ней. Она тогда сказала “нет”.
И все-таки ей пришлось выйти за него. Потому что, раздосадованный отказом, он, выходя из ее дома, не удосужился проверить сначала, нет ли кого-нибудь поблизости. Его заметили – и в результате он женится на ней.
О, как ему хотелось бы оказаться как можно дальше отсюда!
Какая-то суета неподалеку от церкви привлекла его внимание. Это были Кэтрин с Клейтоном – Дафна шла следом за невестой, улыбаясь и что-то поправляя в ее туалете. Они направились к виконту.
Но Боже, как она прекрасна! Он был оглушен ее красотой, так же как и в тот раз, когда увидел ее впервые – она тогда стояла у двери и приветствовала Клариссу, ехавшую в карете, кивком головы; затем повернулась к нему, сделала реверанс и улыбнулась.
На ней теперь было белое атласное платье, сшитое по моде, – с высокой талией, со скромным вырезом впереди и с короткими рукавами-буфами. Две оборки на подоле и еще две,
