потом я вступила в клуб любителей-садоводов и вышла на работу. Затем я встретила Сэма и подумала, что он может стать для тебя хорошим отцом.
Последняя фраза прозвучала не слишком уверенно.
— Ему пришлось нелегко, — признал Брок.
— Потому что вы оба ужасные упрямцы.
— Точно. Может, поэтому ты любишь нас так сильно, — предположил он.
Она рассмеялась, и этот звук порадовал его.
— Ты настоящий шельмец. Ты хорошо о себе заботишься? Чем питаешься? Принимаешь ли витамины? Достаточно ли отдыхаешь?
— Да, мама, — ответил Брок, сдерживая стон.
— Не надо говорить «да, мама» таким тоном, — с укором сказала она. — Мы чуть не потеряли тебя, так что я имею право на беспокойство.
— Но ты не потеряла меня. И я все такой же плохой мальчик, как и раньше.
— Так когда ты к нам приедешь?
— Скоро. Месяца через два-три.
— Обещаешь?
— Обещаю. Спасибо, мама.
— Всегда пожалуйста, дорогой. Береги себя.
— И ты тоже, — сказал он и повесил трубку.
Брок еще раз мысленно прокрутил весь разговор и попытался перечислить все, что ему сказала мама.
О цветах Брок знал немного, поэтому выбрал разные саженцы, добавив пару больших горшков, несколько пакетов земли и садовые инструменты. Он затащил свои покупки на крыльцо дома Келли и нажал на звонок.
Она открыла быстрее, чем когда-либо, и выглядела так, словно проснулась уже несколько часов назад. Сердце у него подпрыгнуло. Волосы у нее были собраны в растрепанный пучок. Он бы предпочел видеть их распущенными. Ее ноги казались очень стройными, несмотря на мешковатые шорты.
Посмотрев на саженцы долгим и непонимающим взглядом, она повернулась к Броку.
— Я могу и ошибаться, но не думаю, что Роб рассказывал обо мне как о любительнице покопаться в земле.
— Да, он говорил, что ты постоянно забываешь поливать цветы.
Келли скрестила руки на груди.
— Цветы очень отличаются от домашних животных. Они не просят у тебя воды, а когда ты вспоминаешь о них, бывает уже слишком поздно.
— У меня есть решение проблемы.
— Какое же? — спросила она скептически.
— После того как мы посадим эти цветы, я буду напоминать тебе о поливке.
Она посмотрела на Брока недоверчивым взглядом.
— Это часть моей реабилитационной программы?
— Да. — Он передал ей садовую лопатку и стал вскрывать мешок с землей.
— Кто тебя надоумил?
— Мама. — Он насыпал землю в оба горшка.
Она посмотрела на него, удивленно приподняв брови.
— Твоя мама? Я и не думала, что ты советуешься со своей мамой.
Брок едва не закричал на нее.
— Что делать с этими женщинами? Они думают о тебе или очень плохо, или очень хорошо. Я позваниваю своей маме время от времени. Даже писал ей письма, когда был за границей и когда лежал в реабилитационном центре. Я звонил ей вчера вечером и…
— Бьюсь об заклад, твой звонок ее очень удивил, — вставила Келли.
Брок метнул на нее испепеляющий взгляд, который, однако, не произвел на нее впечатления.
— Спорим, она была чертовски удивлена. — Келли ткнула в его сторону лопаткой. — Спорим, она даже не знает, откуда ты ей звонил.
— Ну и что ты хочешь всем этим сказать?
Келли повертела в руках совок.
— Ничего особенного, кроме того что ты звонишь ей не так часто, как ей бы этого хотелось. Вы говорили обо мне?
— Нет, я просто спросил ее, что она делала, чтобы пережить смерть отца.
Между ними повисла тишина. Он посмотрел ей в глаза и увидел в них сочувствие. Обычно он приходил в ярость, когда кто-то пытался выразить ему свое сочувствие, особенно после долгого лечения в реабилитационном центре. Но с Келли все было иначе.
— Это было тяжелым временем для вас обоих, — сказала она.
Брок кивнул головой.
— Да. Думаю, я только сейчас понял, насколько ей было тяжело.
— Ну и что же помогло ей пережить этот период? Садоводство? — спросила Келли с улыбкой. Она пересаживала в горшок саженец.
— Это и еще кое-что другое, — ответил он.
— Я должна буду заниматься и этими другими делами? — осторожно спросила она.
— Некоторыми, не всеми. — Брок подумал, что сейчас, глядя на него исподлобья, она выглядела очень сексуально.
— А чего я не буду делать?
Брок почувствовал дискомфорт.
— Ну, у тебя нет ребенка, так что…
Она встретилась с ним взглядом.
— Да, теперь мне все понятно. Думаю, что ты был лучшим стимулом для нее, ради которого она просыпалась по утрам.
— Мне кажется, так сказала бы любая мать.
Келли улыбнулась.
— Я никогда не могла понять, почему некоторых парней так бесит то, что их мамы о них беспокоятся.
— Потому что их беспокойство переходит все границы. Начинается все незаметно и даже невинно — с приготовления моего любимого вишневого пирога. Потом переходят к допросам о твоем здоровье. Потом тебя настойчиво вопрошают, достаточно ли овощей ты ешь. Потом тебе начинают подбирать жену и изводить мечтательными разговорами о внуках.
— А к этому времени ты уже не можешь смотреть на вишневый пирог, — хихикнула она. — Как мы разместим цветы?
Брок пожал плечами.
— Ты же художник.
— С любовью к ковырянию в земле, — добавила она.
— Так, это однолетние растения, — сказал он, указывая на цветы рядом с собой. — Вот это саженцы многолетних растений. Так что некоторые из них появятся и в следующем году, а некоторые нет.
— Совсем как ты, — пробормотала Келли.
Брок мог бы пропустить эти слова мимо ушей, но любопытство взяло вверх.
— Что значит «совсем как ты»?
— Однолетние растения очень красивы в течение всего сезона, но к концу года исчезают.
— Ты хочешь сказать, что я очень красив? — поддразнил он.
— Я хочу сказать, что рано или поздно ты исчезнешь, — подчеркнула она. — Хотя, — добавила она с
