грустной улыбкой, — благодаря моему садоводческому рвению они все могут стать однолетними.
Брок отрицательно покачал головой.
— На этот раз все будет по-другому. Однолетние растения будут радовать тебя весь сезон, а многолетние появятся и в следующем году.
Если он не сможет быть с ней рядом следующей весной, то хотя бы эти чертовы цветы напомнят ей о нем. А ему совсем не хочется оставаться здесь до следующей весны, изнывая от страсти к жене погибшего друга и не имея возможности обладать ею.
Келли наотрез отказалась вступать в какой-либо клуб, даже после того, как прочитала их перечень в местной газете. Газету ей выписал Брок, объясняя это тем, что чтение комиксов и глупых объявлений может изредка поднять ей настроение.
Когда однажды он постучался к ней в дверь, она показалась с красным носом, красными щеками и мокрыми глазами. Его желудок сжался.
— Что случилось?
— Сегодня плохой день, — сказала она дрожащим голосом. — Боюсь, я не смогу составить тебе компанию. Наверное, тебе лучше вернуться к себе.
— Я не собираюсь никуда уходить. Что случилось?
Келли закусила губу.
— Сегодня день его рождения, — прошептала она. — Сегодня день рождения Роба. С десяти лет мы всегда отмечали этот праздник вместе.
Брок почувствовал, как сильно забилось его сердце. Она была похожа на беззащитного ребенка. Не в силах сдержать порыва, Брок прижал ее к себе, и она разрыдалась у него на плече. Потом она немного успокоилась и засопела носом.
— Прости меня, прости. Я же предупреждала, что лучше тебе…
— Тсс. Вот именно поэтому я здесь. — Он обнял ее еще крепче.
Келли глубоко вздохнула. Брок гладил ее по волосам, как маленькую испуганную девочку, в то же время ощущая, слишком остро ощущая, что она женщина.
— Значит ли это, что нам стоит съесть печенье в виде зверей в его честь?
Келли издала слабый смешок и посмотрела на него.
— Нет, на свой день рождения он обычно заказывал традиционный торт с белой глазурью и свечками. — Она вытерла слезы. — Прости.
— Все в порядке. Что ты собираешься делать сегодня вечером?
— Не знаю. Наверное, буду просматривать старые фотографии. Я бы помянула его, но у меня совсем нет спиртного.
— Я могу об этом позаботиться, — предложил Брок.
Келли отступила назад и покачала головой.
— Нет, ты не можешь остаться. После вина я стану очень слезливой. Я должна пережить этот день одна.
— То есть ты хочешь сказать, что не пригласишь меня.
Она открыла рот, но не издала ни звука, а потом с трудом выдавила:
— Понимаешь, это ведь не веселый праздник.
— Но мне ведь тоже не хватает Роба, — признался Брок.
Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она ответила:
— Хорошо, ты можешь присоединиться к моей скорбной вечеринке, если хочешь.
— Позволь мне сначала купить что-нибудь, чтобы помянуть его, — сказал он. — Я буду через минуту. Не начинай без меня.
Келли пожала плечами:
— Как скажешь.
Через двадцать две минуты он вернулся с бутылкой текилы, солью, лимоном, тортом и двумя стаканами.
Оглядывая его покупки, Келли удивленно вздернула брови.
— Сочетание продуктов просто изумляет.
— После пары порций спиртного твой вкус притупится и это сочетание не будет казаться тебе столь уж диким.
Она усмехнулась:
— Приятно узнать об этом.
Брок помыл стаканы и нарезал лимон дольками, пока Келли разрезала торт.
— Если ты готова, то давай начнем.
Келли села на диван, скрестив ноги, поставила перед Броком блюдце с кусочком торта и открыла большой фотоальбом.
— Давай начнем с самого первого дня рождения. Посмотри, уже ребенком он был достаточно мил.
— Действительно, — согласился Брок. В глазах ребенка был тот же озорной огонек, какой он видел в глазах взрослого Роба.
— Он рано научился ходить и питал особое пристрастие ко всяким штуковинам на колесах, — продолжала Келли.
— Да, в корпусе морских пехотинцев он вполне удовлетворил свою страсть.
— Он начал водить мотоцикл еще до того, как возраст позволил ему получить права, но ни разу не попался. — Она покачала головой. — Его никогда не могли поймать.
Он почувствовал, что она внимательно следит за его действиями.
— Знаешь, для меня это всегда казалось слишком сложной процедурой.
— Ты никогда не пробовала текилы?
— Для этого надо было идти в бар, а я ходила туда только с Робом, и он всегда заказывал мне коктейли с маленькими зонтиками в стаканах.
— Хочешь попробовать?
— Давай, только говори, что нужно делать.
Брок насыпал ей немного соли, налил текилы и подождал, пока она выпьет.
— Фу, какая гадость! — Она закашлялась.
— Возьми лимон, — посоветовал он.
Келли подчинилась и снова закашлялась. Он легко постучал ее по спине.
— Это просто отвратительно. И как только некоторые употребляют все это в больших количествах? — прохрипела она.
Однако, посмотрев еще несколько снимков Роба, Келли выпила опять, вместе с Броком. Она делилась с ним воспоминаниями. Некоторые истории были смешными, некоторые с привкусом горечи, но все они причиняли Броку невыносимую боль, потому что ему действительно не хватало Роба. Больней всего было оттого, что Келли потеряла не просто любовника или мужа — она потеряла спутника жизни. Никто и ничто не сможет заменить ей Роба.
Эта мысль жгла его, а когда Келли раскрыла страницу, где были фотографии ее мужа, еще такого молодого, в новой форме, только что окончившего подготовку в лагере новобранцев, Брок почувствовал, как к глазам подступили слезы.
Келли смахнула слезы тыльной стороной ладони и взяла еще одну фотографию.
— Кажется, текила начинает действовать, я даже захотела есть, — пробормотала она. — Наверное, я съем кусок торта.
— Не думаю, что он сможет утолить голод, — отозвался Брок, поразившись, как быстро меняется у нее настроение. Только что ее глаза были полны слез.
— Лучше, чем ничего, — сказала она.
