роились тысячи мыслей. Если дело кончится плохо, значит, судьба. Отступать поздно.
Горы к северу от Беверли-Хиллз всегда были его любимым местом для размышлений. Именно здесь таилось богатство и прятались его обладатели, здесь же они занимались своими мелкими делами. Даже температура тут была ниже средней, и темнота покрывала, как плащ. Гигантскими колоннами поднимались стволы. Сверчки и прочие ночные создания играли свою музыку.
Он побывал всюду, грозил каждому совету и, наверное, навлек на себя войну. Но оружие его еще не выстрелило. Карлос глядел в черноту, сидя один в северных холмах, и слушал ночь. Двустволка стояла рядом с ним на полу, 'АК-47' устроился на пассажирском сиденье, как любимая девушка после ночи за городом. В одной руке Карлос держал свой любимый сделанный на заказ 'магнум' с серебряными накладками, другая лежала на руле черного 'лексуса'. Сегодня он кого-то свалит, или пусть его черти возьмут.
Азиаты были традиционно любезны, как и ожидалось, и даже предложили ему профессиональную помощь – разумеется, стотысячная премия этому несколько способствовала. Они поняли, что для него это дело чести, как было бы и для них. Их бизнес не пересекался – они занимались женщинами и героином, он – всем остальным. То, что случилось, было плохо и для его, и для их бизнеса. Мир – вещь хорошая, и все хотели его сохранить, каждый в интересах собственного дела. Небольшие банкноты в одном чемоданчике. Легкие деньги за информацию, чтобы завалить несколько тел, – закон джунглей. Так бывало при меньших обидах, за меньшую плату. Но пусть и премия, и наказание соответствуют преступлению.
Он всем им сказал, что с каждым днем, прошедшим с момента предложения, цифра премии будет уменьшаться на десять кусков. И потому в интересах обеих сторон не допускать промедления. Русские пожали плечами, и он чуть не свалил одного из них. Их пренебрежительные манеры были знаком неуважения. Однако он успел подумать, что таков их стиль... к тому же какая-то шестерка не стоит тюремного срока. Ему надо быть на воле, чтобы осуществить свою месть. Итальянцы, доминиканцы, ямайцы и черные братья – эти все ответили одинаково: за сто кусков готовы убрать самого Папу. Так что он ждал, и оружие его еще не стреляло. Для этого время придет.
Он подумывал отправить послание старомодным способом – взорвать парочку заведений конкурента. Убрать несколько мелких деятелей и ждать, пока на эту наживку клюнет война. Но ему нужно было добраться до донов. Сказать им, что мешает бизнесу на низших уровнях, а не доставлять им послание через эти самые нижние уровни. Вот это и было сообщение. Ему нужна была встреча. Ситуация предоставляла брешь в протоколе. У него было право предстать перед ними и рассказать о своем деле. Кто-то убил его брата и близких людей. Кто-то заплатит.
Карлос медленно выдохнул, глядя, как воздух превращается в пар холодной ночью. Терпение не принадлежало к числу его достоинств. Никогда не принадлежало. Но практичность сейчас требовала сидеть тихо. Деньги всегда были корнем любого зла, и он умел вырастить дерево из этих корней.
– Да, Алехандро... я клянусь отомстить за тебя.
Он закрыл глаза и услышал эхо собственных слов. Они не просто отняли у брата жизнь, они изуродовали его.
Карлос рассмотрел варианты. Отстрел не только заставит эту мразь расползтись по укрытиям, но и навлечет на него новые вендетты, за которыми скроется исходное дело, и труднее станет найти его заказчиков. Уже пошли слухи, что он выискивает свершителей непростительного, тех, кто убил его родственников, и что он финансирует охоту. А значит, это отлично знали те, кто должен знать. Ему только хотелось посмотреть в глаза человеку, который это сделал, и тому, кто отдал приказ. Предложенная премия вытащит на свет оскорбителей чести брата. И тогда он найдет их, поймает и предаст медленной смерти.
Он сидел со своим планом, терзаясь от неудовлетворенной жажды мести, дрожа от холода и ненависти, но согревал себя картинами невообразимых пыток, которым подвергнет тех, кого наконец поймает. Он их из-под земли достанет и покажет им, что есть вещи похуже смерти.
Зазвонил мобильник, и Карлос скривил губы в холодной полуулыбке. Цифровой дисплей показал код, который он дал охотникам для получения премии.
– Говорите, – тихо бросил он в темноту.
– Мы нашли твоего человека – договорились с ним о встрече.
– Награда не задержится.
– Мы приведем его в назначенное место в северных горах – привези деньги.
Карлос снова улыбнулся. Бог услышал его многочисленные молитвы. Что-то привело его сюда, куда он часто приходил размышлять и ждать.
– Вы знаете место. Пусть он будет жив, когда я приеду, иначе награда уменьшается наполовину. Хочу заглянуть в глаза покойничку.
Углубляясь в дикие области гор, Карлос свернул с однополосного серпантина, и колеса машины запрыгали по оранжевой сухой глине, нагружая рессоры. Следуя за парой задних огней, мигнувших среди высоких сосен и секвой, он ощутил еще одно изменение почвы – колеса ушли во влажную землю.
Да, отличное место для завершения охоты. Лес он любил даже больше, чем море, потому что лес давал ощущение замкнутости, тайны... здесь охотились волки, здесь в неприкрытом виде выступали силы природы.
Все нервные окончания горели, от предвкушения сохли губы. Он вдыхал в себя лес, впуская в ноздри аромат сосен, влажной земли, срезанной травы – и с ними едва уловимый запах серы.
Карлос прищурился на полукруг черных седанов. Стиснул дрожащие от ярости руки на руле. Сера. Если они уже закончили его охоту, за это будет своя цена. Он глянул на автомат, подумал, не убрать ли их всех ливнем пуль, и задышал быстрее. Если они только...
Все чувства болезненно обострились, он осматривал расположение машин, обдумывал ритуал. Пять черных 'мерседесов' остановились, погасили фары. Шестым был длинный лимузин, тоже 'мерседес'. Карлос глянул на двустволку, жалея, что не захватил с собой инфракрасный прицел. Если это ловушка, то 'магнум' и автомат проложат ему дорогу обратно к машине. Он приехал последним и потому может выехать первым, а двустволка уберет первого преследователя, разнеся двигатель и воспламенив бензопровод, – может, хватит, чтобы перевернуть первую машину, загородив путь остальным. И он стал ждать, желая посмотреть, что за товар они привезли. Потом отключил фары.
Медленно, одна за другой, открылись двери седанов, и Карлос смотрел через тонированные стекла при
