ясно сказал ей, что согласен на развод. Ему не избежать широкой огласки, он не сможет ни замять, ни смягчить грядущий скандал.
Поднимаясь по лестнице, Алекс не знал, чего ждать. И уж конечно, не ожидал увидеть лежащую в шезлонге Мэллори.
Она заметила Алекса и улыбнулась. Комок застрял у него в горле. Неужели он все-таки желанен? Не верится.
— Добро пожаловать домой, — сказала она и села. — Я бы налила виски. Если хочешь, оно в баре.
Вынув из бара бокал, Алекс сделал большой глоток и почувствовал, как бежит вниз огненный поток.
Он опять встретился с ней взглядом.
— Я думал, ты уже ушла.
— Чуть не ушла, — вставая, призналась девушка. — Даже упаковала вещи, но никак не могла отделаться от вопроса, чего же я хочу на самом деле, — она двинулась к нему.
У него глухо и тяжело заколотилось сердце.
— И каков же был ответ?
— Я хочу быть женщиной твоей мечты, — ответила она. — Хочу быть той женщиной, которую ты выбрал среди всех других женщин. Хочу быть любимой, хотя ты и не думал, что можешь влюбиться.
Он даже зажмурился, так ему хотелось заключить ее в объятья.
— Любовь не уладит грязную кутерьму с Хлоей.
У Мэллори погрустнели глаза, но она тут же решительно вздернула подбородок.
— Ты меня любишь?
Ошеломленный таким напором, он молчал чуть не целую минуту, потом отозвался:
— Вопрос не в этом. Я не потащу тебя через этот скандал.
Она поджала губы.
— Боишься, что я его не выдержу, верно?
— Я этого не сказал.
— А мог бы. Ты меня тоже недооцениваешь, как кое-кого другого?
— Я не недооцениваю. Я знаю, ты рисковая женщина. Авантюристка, добрая и привлекательная.
Она недовольно скривила губы.
— Звучит так, будто я тебе немного нравлюсь.
— Немного, — повторил Алекс, тихонько выругался и сделал еще глоток. Непонятно, как это получилось, но он совершенно запутался.
— Мне не хотелось бы думать, что ты дезертир. Это не то, чего ты сам хотел бы.
— Нет.
— Значит, ты, должно быть, не слишком меня хочешь.
— Черт возьми! Я даже слишком тебя хочу. Но не могу видеть, как тебя все это ранит. Наконец-то я нашел женщину, с которой чувствую себя человеком, а должен отказаться от нее. Да, это убивает меня, Мэллори! Не надо делать еще хуже!
Мэллори покачала головой:
— Я намерена сделать все еще хуже. Я люблю тебя и все время пытаюсь об этом сказать. Мы с тобой поженились, и я могу топать ногами, рыдать и ругаться из-за вашего с отцом сговора, но дело в том, что я не вышла бы за тебя замуж, если бы сама этого не хотела. — Она прервалась ненадолго, только чтобы перевести дух, и добавила: — А еще я не думаю, что кто-то, в том числе и мой отец, мог бы заставить жениться тебя. Мы вместе, Алекс, и этим все сказано.
Он изумленно смотрел на нее, не в силах поверить услышанному.
— Ты уверена? Но будет грязь.
— В жизни хватает грязи. Свою жизнь я хочу провести рядом с тобой.
Алекс обнял жену.
— Я люблю тебя больше, чем могу рассказать. Ты действительно женщина моей мечты.
Он поцеловал ее долгим, горячим поцелуем. Она почувствовала влагу на щеках и поняла, что плачет.
Он откинул голову и посмотрел ей в лицо:
— Мэллори?
— Я боялась… я так боялась, что ошибаюсь. Вдруг ты меня не любишь…
Он опять прижал ее к себе.
— Ох, дорогая, наверное, я весь остаток жизни должен доказывать, как тебя люблю.
Она судорожно вздохнула.
— Начнем прямо сейчас?
ЭПИЛОГ
Прошло полтора месяца… Занимаясь изучением списков, графиков, таблиц и планов для курорта в Западной Виргинии, Мэллори изредка заглядывала в стеклянную дверцу духовки. Какое счастье, что она еще ни разу не обожглась. Поварское искусство не входило в число ее несомненных достоинств, но сегодня ей захотелось приготовить для Алекса что-нибудь особенное. Он слишком много работает, да еще все время воюет с Дамианом Медичи. Специалист по реконструкции всем страшно надоел, и даже Мэллори уже хотелось, чтобы он убрался куда-нибудь далеко-далеко. Наверное, больше всего ему подошла бы планета Юпитер.
Она вернулась к бумагам. Кошки спали у ее ног. Мэллори так серьезно относилась к работе для Алекса, что муж даже подшучивал над ней, когда она по телефону приставала к кому-нибудь с вопросами или сглаживала постоянно возникавшие шероховатости. Однако, несмотря на все шутки, она чувствовала, что он ею гордится. Удивительно, как изменились их отношения с тех пор, как они признались друг другу в любви. Это касалось и дня, и ночи.
Она услышала, как открывается входная дверь, и проводила взглядом потрусивших в прихожую котов. Еще через секунду раздалось звонкое приветственное мяуканье.
— Добрый день, добрый день, баловни, красивые киски. Что вы натворили сегодня? Разодрали гардины или испортили обивку? — нежный тон Алекса странно не соответствовал строгим словам. — Мэллори? — позвал он.
Как всегда, при звуке его голоса у нее ёкнуло сердце.
Алекс вошел в комнату и сразу ее обнял. Если бы она не знала его лучше, то сказала бы, что сегодня он даже великолепнее, чем в день их первой встречи.
— Как дела? — спросил он. — Скажи, что закончила работу.
Она даже ничего не успела ответить, а он уже целовал ее.
Мэллори душил смех, но она была слишком рада и поцелую, и объятьям. Он целовал ее так, как будто она была единственной женщиной на свете. Надо сказать, ей уже почти верилось, что для него это так и есть.
Мэллори осторожно высвободилась.
— Я должна еще кое-что сделать, прежде чем…
Он мотнул головой.
— Нет. Ты уже все сделала. У меня есть на тебя виды….
— Правда?
Интересно, почему у него так загадочно блестят глаза?
— Да, и не может быть никаких извинений, никаких отговорок вроде домашних дел и всего такого. А чем это так здорово пахнет?
Мэллори улыбнулась.
— Яблочным пирогом. Я сама испекла. — Девушка достала из духовки пирог и поставила на стол. —
