— Что-что?
— Ты странная девочка. Я предлагаю тебе поехать в мою теплую, роскошную квартиру, нет же, упрямишься. Лучше замерзать, да? — Он поднял руки. — Обещаю, я не буду прикасаться к тебе. Если, конечно, ты сама этого не захочешь.
Коварный. Ее не провести. Он что, считает себя неотразимым? Да она никогда в жизни первая не бросалась в его объятия. Инициатором всего был сам Гэннон. Сам решил и покинуть ее. После этого она так настрадалась. Уязвленное самолюбие не давало нормально дышать. Хватит, она больше не позволит манипулировать собой. Не кукла.
— Я не собираюсь набиваться…
— Понимаю. Слишком гордая.
— Просто это для женщины унизительно. — Она повернулась к двери.
Ее остановила сильная рука на плече. Сердце забилось чаще.
— Послушай, Эрика. Хватит капризничать. Поедем ко мне. Я не могу допустить, чтобы ты замерзала здесь в темноте. Выпьем хорошего вина, согреемся, посмотрим какое-нибудь кино…
— Вино ударяет в голову.
— Но надо же иногда расслабляться. — Его взгляд задержался на ней. Какая привлекательная девушка. Лучшая в мире.
Ну давайте, милые, приказала она мысленно своим ногам. Ступайте в дом.
Эрика Лейвен не сдвинулась с места.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Гэннон был отличным психологом и прекрасно понимал ее состояние. Девушка боролась сама с собой. Ему стало ее немного жаль. Зачем так мучаться? Зачем подавлять в себе нормальные желания? Ах, Эрика, я ведь знаю, что с тобой происходит. Ты плохо умеешь скрывать эмоции, ты вся как на ладони, как открытая книга… Но это-то и нравилось Гэннону. В отличие от других мужчин, он не слишком любил непредсказуемых, хитроумных женщин.
Тогда почему он порвал с нею год назад? Ведь думать об Эрике Гэннон не переставал никогда. Перед глазами постоянно вставал ее милый образ. А когда в канун Нового года его дед объявил о замещении вакантной должности главы холдинга, Гэннон тут же снова вспомнил об Эрике. Нет, конечно, на такой высокий пост она не потянет, но, поскольку очень талантлива, поможет «Пульсу» стать еще популярнее. Глядишь, главный редактор этого журнала и получит пост президента корпорации «Эллиотт».
Однако в данный момент Гэннона волновало совсем другое. Он стоял рядом с женщиной не только умной, но и весьма привлекательной. И ему снова хотелось обладать ею. Ведь были же они когда-то любовниками.
— Если ты не поедешь ко мне, я сойду с ума. Разве можно отказывать такому великолепному мужчине? — Гэннон засмеялся.
— Ты слишком высокого о себе мнения. Думаешь, если у тебя куча денег и если ты хорош собой, можно безнаказанно охмурять бедных девушек? Да и не такой уж ты и замечательный.
— А что во мне плохого?
— Ты — редкостный эгоист. Не умеешь по-настоящему любить…
Удар ниже пояса. Гэннон почувствовал его почти физически.
— Но, возможно, ты еще не встретил девушку своей мечты. Вот и все объяснение. Однако я поеду к тебе, — неожиданно произнесла Эрика. — Мне не хочется оставаться одной. Вдруг стало страшно. Но сначала кое-что заберу из дома. — Она открыла дверь.
— Подожди минуту. Темно ведь. — Он сбегал за фонариком. Шофер всегда возил его с собой. На всякий случай.
— Ты хочешь войти?
— Если разрешишь. Давно не был у тебя. Наверное, полностью изменила интерьер?
— Да. Помогла коллега из «Домашнего стиля». Но ты все равно толком не сможешь рассмотреть мое гнездышко. Темнотища. И фонарик не поможет.
— Ничего. Просто хочу вдохнуть знакомые запахи.
— Запахи?
— У тебя дома всегда так приятно пахло. Особенно корицей и яблоками. Ты пекла отличные пирожки. И мне всегда хотелось оставаться у тебя как можно дольше. В тепле и уюте.
— В твоем доме тоже неплохо, — тихо прошептала она. — До сих пор помню запах ароматизированных свечей. Но не будем об этом…
Они вошли. Эрика направилась в кухню. Открыла шкафчик.
— Посвети сюда, пожалуйста.
Девушка вытащила пакетики с растворимым шоколадом, какую-то коробку и бутылку ликера.
— Ты прямо не можешь без шоколада. Вот сластена.
Эрика пропустила его слова мимо ушей. Она поспешила в ванную. Нужно взять туалетные принадлежности.
Бац, что-то упало.
— Ой! Ну где же твой фонарик? Я потеряла зубную щетку. Главный предмет гигиены. — Она улыбнулась в темноте. Встала. — Дай фонарик мне. На минутку. И подожди здесь.
— Я что, должен торчать в ванной?
— Пройди в коридор.
— Хорошо. Слушаюсь и повинуюсь.
Через минуту Эрика появилась с большой хозяйственной сумкой.
— Теперь я готова полностью.
— Собралась, как на необитаемый остров. Набила баул до отказа. Предусмотрительная женщина. — Гэннон усмехнулся.
— Жизнь многому меня научила. Ко всему нужно подходить серьезно.
Они двинулись к выходу. Неожиданно Эллиотт резко обернулся, и она наткнулась на него.
— Послушай, а может останемся здесь?
Он увидел, как блеснули в темноте ее глаза. У него внутри что-то вспыхнуло.
— Брось ты эти сумки, — Гэннон просунул руку ей под волосы и прижался губами к ее губам.
Мягкое дыхание молодой женщины раздувало огонь страсти. Гэннон почувствовал невероятное возбуждение.
От его поцелуя можно было сойти с ума. У Эрики закружилась голова.
А Гэннон продолжал натиск. Сжимал грудь девушки, гладил ее бедра…
— Отлично, — задыхаясь, прошептала она. — Помнится, ты намекал, что я сама брошусь в твои объятия.
Гэннон напрягся:
— Разве этого не случилось? Ты же прижимаешься ко мне сейчас. Могу поклясться, сама хочешь близости. Но я могу подождать…
Пауза.
— Объяснись, пожалуйста, — не выдержала Эрика. — Считаешь, что я набиваюсь?
— Дорогая, я не хочу ссориться. Лучше поехали ко мне. Там и выясним отношения. Если потребуешь соблюдать дистанцию, я так и сделаю. Обещаю.
— Разве тебе можно доверять? Уж в своей-то квартире ты точно почувствуешь себя хозяином положения.
— Буду паинькой. Даю слово. Впрочем, могу его и нарушить. Если очень попросишь.
Через час они уже поглощали вкуснейшую пиццу в квартире Гэннона.
Он сидел в своем любимом кожаном кресле со стаканчиком виски. В камине вовсю пылал огонь. Было так хорошо. Не хватало одного.
Если бы Эрика сбросила одежду, уселась к нему на колени и беспрерывно целовала бы его, вечер был бы по-настоящему сказочным.
