догадывался. Так могут реветь только двигатели, но не радиопомехи. Он знал наверняка. Это была Утечка Информации, крошечная оплошность с их стороны, благодаря которой фрагмент реальности проник в эту фальшивую тюрьму — жизнь.
Он глубоко вздохнул и выглянул на Пэкингтон-стрит, пытаясь вспомнить или хотя бы представить, что же стоит за этими завывающими, оглушительными шумами; через какие безграничные эфиры и атмосферы прорываются эти гигантские летательные аппараты, в чем заключается их нескончаемая миссия, что за жуткий груз у них на борту, как заклятый враг будет корчиться в муках, когда они накроют свою цель. Он остановил и перемотал кассету.
Следующая улика была куда хитрее. Казалось бы, просто-напросто листок бумаги с описанием дома, выставленного на продажу; утечка информации заключалась в названии агентства — «Хотблэк Дезиато», и Граут ни минуты не сомневался, что это именно Утечка. Он был уверен, что сумеет вспомнить, каким образом это название соотносится с его прошлой жизнью, с настоящей жизнью до Войны. Что это значит, что за этим кроется — не то имя (а если так — друга или врага, города или предмета?), не то просто сочетание слов, не то приказ, инструкция или что-то еще. На этот вопрос Стивен так и не смог ответить, как ни старался напрячься, чтобы вспомнить, или же расслабиться, чтобы ответ сам всплыл из глубин подсознания. Но в этом, несомненно, заключался какой-то смысл. С ним уже происходило нечто такое, что было связано с этим названием.
О, они были в своем репертуаре: как все умно просчитано, как тонко. Если это название не Утечка, значит, оно было нарочно подброшено Мучителями. Они нарочно расположили контору по недвижимости в его районе, чтобы он постоянно видел ее вывески и места себе не находил, ломая голову, где и когда в последний раз слышал это название. Так или иначе, это дополнительная улика, даже если речь шла только об Утечке Информации. Он сложил брошюру и засунул ее обратно в ящик.
Потом он извлек атлас и раскрыл карту мира. Такие места, как Суэц и Панама, Гибралтар и Дарданеллы, были предусмотрительно обведены красными кружками.
Он презирал их нелепые потуги создать планету хоть сколько-нибудь убедительного вида. Кого они хотели обмануть? Ха-ха, стало быть, континенты случайно соединились друг с другом, так? Очень удобно. Любой дурак поймет, что в природе такого не бывает. Это сделано нарочно. Стивен точно не знал, проживает ли он на планете именно с такими материками; подозревал, что нет, но это не имело значения. Даже если мир, как он подозревал, заканчивался за пределами Большого Лондона, это было совершенно не существенно. Существенно было лишь то, что они пытались заставить людей — и его в том числе — верить этой жалкой пародии на карту. До какой же степени они его презирали, если думали, что его так легко провести. Но они ошибались, они его недооценили, и им его не сломить, тем более что он располагает такими доказательствами. Он полистал атлас и остановился на Юго-Восточной Азии... да, остров Сулавеси похож на букву какого-то чужого алфавита (но чем больше он над этим размышлял, тем более знакомой казалась ему эта буква, а иногда он даже подходил к мысли о ее тайном значении и произношении, если, конечно, допустить, что гортань и мозг человека приспособлены для такого чужеродного звука). Закрыв атлас, Стивен улыбнулся сам себе; ему стало легче, он приободрился и утвердился в своей правоте. Теперь можно было сложить Вещественные Доказательства обратно в ящик и отнести в тумбочку, где всему было отведено свое место. После этого Стивен осторожно пробрался к окну, закрыл его и так же осторожно вернулся обратно по книжному лабиринту, на ходу нащупывая в кармане деньги и ключи.
Он остановился у двери, потому что сейчас требовалось сделать выбор: идти на улицу в выходной каске или все-таки сменить ее на повседневную, рабочую. Вопрос был решен в пользу выходной. Она подкупала изумительным синим цветом, почти не имела сколов и царапин, а надо лбом заканчивалась мягкой полоской из настоящей кожи. Почему бы не остаться в выходной каске? Как-никак он сегодня празднует свой день рождения. Стивен подумал, не поставить ли в известность миссис Шорт. Не дело, что никто об этом не догадывается. Если сказать миссис Шорт, то она хотя бы его поздравит и пожелает всех благ. Это было бы неплохо. Не приняв никакого решения, он вышел из комнаты, предварительно убедившись, что обогреватель выключен, вилка выдернута из розетки, а свет погашен.
На лестнице миссис Шорт не было, и Стивен испытал некоторое облегчение. Он шел на цыпочках по темному коридору, когда вдруг миссис Шорт выскочила из своей комнаты и остановилась прямо перед ним, сложив на груди могучие руки. На туго натянутой коже лба играли блики от тусклой лампочки.
— А, вы еще тут, мистер Граут? К зубному, значит, идете?
— Что? — с самым глупым видом переспросил Стивен, но сразу опомнился. — Да-да, совершенно верно. М-м-м... — Он закрыл рот, чтобы миссис Шорт не могла туда заглянуть; не то чтобы она многое сумела там разглядеть, но просто на всякий случай. Миссис Шорт сказала:
— Не желаете ли сейчас рассчитаться, мистер Граут, а то когда еще мы с вами увидимся?
Стивен призадумался. Несколько дней не видеть миссис Шорт. Какая приятная перспектива. Но маловероятная. Он покачал головой и ответил:
— Сейчас, пожалуй, нет, миссис Шорт; у меня сейчас не хватит денег. Получка будет... в пятницу, — соврал он, снова покрываясь потом. Даже здесь, даже в этот момент они используют против него микроволны! Он завел одну руку за спину и скрестил пальцы, когда готовился соврать.
— Ну, дело ваше, мистер Граут, — сказала миссис Шорт и посмотрела на его брюки. — Да только сдается мне, у вас задний карман оттопыривается. Вот я и подумала, что денежки-то при вас.
У Стивена расширились глаза. Он не знал, что ответить. Миссис Шорт догадалась! Она наверняка знала заранее. Ну конечно же, они ей сообщили. Не иначе как ей позвонили из дорожного управления, как только за ним закрылась дверь. Это секретарша мистера Смита подсуетилась. Идиот! Как же он раньше не понял?
Что ж, придется действовать решительно, сказал он себе. Сейчас не имело смысла идти на компромисс. Либо все, либо ничего. Возможно, миссис Шорт была в курсе дела, но по правилам ей не дозволялось напрямую говорить ему, что она все знает, — она могла только намекать.
— В пятницу, — повторил Стивен и коротко кивнул. — Расплачусь в пятницу, непременно.
Устремившись к заветной двери, Стивен прошел мимо хозяйки. Она часто замигала. Стивен подозревал, что это некий код. Прочистив горло, он выговорил:
— Все в порядке, благодарю вас.
Похлопав себя по заднему карману, он добавил:
— Номерок к зубному.
Миссис Шорт сочувственно покивала. Вырвался! Он стоял на пороге, можно сказать, уже на улице — он от нее ушел.
— Вы там на переходе-то поосторожнее, мистер Граут, слышите?
— Слышу, — ответил он, сделал глубокий вдох и пошел по тротуару.
— Может, все ж таки обмахнуть пыль, пока вас не будет, мистер Граут? — закричала ему вслед миссис Шорт, хотя Стивен уже отошел метров на десять. На него будто бы накинули аркан: ноги отказывались идти, а плечи подались вперед, словно он вот-вот должен был упасть. Он обернулся, посмотрел на воинственно улыбающуюся физиономию миссис Шорт и яростно замотал головой. В пределах метров тридцати не было ни одного припаркованного автомобиля; между тем мимо него с рычанием проносился неровный поток машин. Он снова замотал головой.
— Что это с вами, мистер Граут? — заорала миссис Шорт и приложила пухлую руку к правому уху.
Он выдержал ее взгляд, широко раскрыл глаза и что было мочи затряс головой.
— Не слышу вас, мистер Граут, — не унималась миссис Шорт, а у него уже кончался кислород.
Опустив голову, он побрел назад, к дверям, поднялся на ступеньку, чтобы находиться выше лазерных осей, и сказал в лицо миссис Шорт:
— Нет, благодарю вас, миссис Шорт. Уборку делать не надо. Я предпочитаю заниматься этим самостоятельно.
— Ну, дело хозяйское, — ухмыльнулась миссис Шорт.
— Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости, — заверил ее Граут.
Он постоял, выжидая, чтобы она закрыла дверь, но не дождался. Тогда, набрав побольше воздуха, он проговорил: «Всего хорошего» — и, отвернувшись, торопливо зашагал по Аппер-стрит; но не прошел он и пятидесяти метров, как издалека вновь донесся вопль миссис Шорт. Он не оглядывался, но разобрал
