виднелся лес фабричных труб, выбрасывавших облака пара и дыма.
— Знаете, что тил Лоэсп предлагает мне отправиться на водопад Хьенг-жар? — сказал принц, не глядя на секретаря.
— Знаю, ваше высочество. Водопад, кажется, в нескольких днях пути от Расселя.
— Я буду ответственным за раскопки. — Орамен вздохнул. — Тил Лоэсп полагает, что это сблизит граждан и политические институты Девятого и Восьмого. Кроме того, мое присутствие там поможет вербовке сарлов для великого проекта — исследования руин на Водопаде. Наконец моя жизнь получит серьезное направление, что улучшит мою репутацию среди народа.
— Вы — принц-регент, ваше высочество. Некоторые решили бы, что для репутации этого достаточно.
— Некоторые — да, но времена уж не те, Фантиль. Возможно, настал Новый век, о котором говорил отец. И успехи в коммерции теперь важнее военных подвигов.
— Поступают сообщения, ваше высочество, что кое-где, в отдаленных областях, недовольны указами тила Лоэспа. Уэрребер уже хочет сформировать новую армию, чтобы навести порядок в провинциях. Тому, о котором мы говорим, не стоило бы распускать все наличные силы.
Громкие празднества в связи с победой тила Лоэспа прошли всего несколькими днями ранее, и еще не все жители города пришли в себя. Пурляне не помнили столь пышных и шумных торжеств — при Хауске уж точно. Тил Лоэсп устроил банкет на каждой улице, оплатил недельную бесплатную раздачу напитков во всех трактирах и сделал каждому горожанину по подарку. Повсюду проходили игры, спортивные состязания, концерты — всё бесплатно. В отдельных кварталах вспыхнули беспорядки, подавленные полицией.
Состоялся грандиозный парад победителей — над сверкающей, блестящей, улыбающейся, невредимой армией полоскались знамена. За солдатами следовали ярко разукрашенные боевые животные, длинные колонны пленных, трофеи — артиллерия, транспортные машины, военная техника. Улицы расширили, множество зданий снесли, реки и овраги покрыли настилами, чтобы дать простор для громадной процессии.
Тил Лоэсп возглавлял шествие, Уэрребер и генералы шли чуть позади. На площади Парадов, где многокилометровая процессия закончилась, регент провозгласил безналоговый год (позднее выяснилось, что на короткий год отменяются несколько малозначительных налогов), объявил об амнистии за мелкие преступления, роспуске различных вспомогательных частей — увольнялись почти сто тысяч человек, с назначением пенсии, — а также о продлении сарлского присутствия на Девятом. Из этого следовало, что тил Лоэсп и принц-регент немалую часть времени будут проводить в делдейнской столице и провинциях, распространяя благословенное и мудрое сарлское правление на эту многострадальную, но и многообещающую землю.
Орамен, сидевший в тени на трибуне, под знаменами, о последнем обстоятельстве узнал вместе со всем двором за час до этого, а потому не выглядел удивленным. Поначалу он пришел в ярость от того, что ему просто сообщили об этом, а не проконсультировались, даже не спросили, — но это быстро прошло. Вскоре он стал думать, а не пойдет ли отъезд из Пурла ему на пользу. И все же, так поступить с ним...
— Вы можете отказаться, ваше высочество, — заметил Фантиль.
Орамен отвернулся от лежащего перед ним города.
— Теоретически, наверное, могу, — сказал он.
— Ванна готова, ваше высочество! Ой, здравствуйте, господин секретарь двора, ваше превосходительство! — проговорил Негюст, войдя в комнату.
— Спасибо, Негюст, — сказал Орамен.
Слуга вышел, подмигнув ему.
Фантиль кивнул на документ в руке принца.
— Это решение, принятое за вас, ваше высочество?
— Я уже решил, что, скорее всего, поеду. — Орамен улыбнулся. — Меня захватывает одна только мысль о Хьенг-жаре. — Он рассмеялся. — Здорово будет контролировать такую мощь, во всех смыслах!
На Фантиля это не произвело впечатления.
— Можно говорить откровенно, ваше высочество?
— Да, конечно.
— Тил Лоэсп беспокоится, что, если он оставит вас здесь, пока сам разбирается с Расселем, это укрепит ваши позиции среди аристократии, народа и даже парламентариев. Убрав вас в далекую область, пусть и набитую прекрасными видами, он отправляет вас в ссылку — так подумают люди. Вы можете отказаться, ваше высочество. Это ваше право. Есть веские доводу в пользу того, что ваше место здесь, среди людей, которые будут любить вас тем больше, чем ближе будут узнавать. Я слышал кое-что о вашем тамошнем окружении. Например, генерал Фойз, всемерно преданный тилу Лоэспу. Как и все они — то есть все, кто будет там. Они преданы ему, а не сарлам, не памяти вашего отца, не вам.
Орамен испытал облегчение. Он ожидал упреков или чего-нибудь столь же неприятного.
— Это и есть ваш откровенный разговор, дорогой Фантиль? — сказал он, улыбаясь.
— Так мне видится происходящее, ваше высочество.
— Что ж, тил Лоэсп пока может определять меня туда, куда считает нужным. Я подчинюсь. Пусть он хозяйничает. Эти люди, о которых вы говорите, возможно, считают, что их долг — быть верными ему, но лишь до тех пор, пока он сам остается верным. А он остается, без всякого сомнения. Так что никакого вреда я не вижу. А когда я стану королем — даже при всех этих разговорах о Новом веке и парламентском контроле, — придет мое время хозяйничать.
— Этот господин может привыкнуть поступать по-своему. И захочет делать это как можно дольше.
— Пускай, но, когда я стану королем, его возможности сократятся. Вы так не думаете?
Фантиль нахмурился.
— Конечно, мне тоже хочется так думать. Но вот другой вопрос, могу ли я с чистой совестью смотреть на происходящее подобным образом? — Он кивнул, показывая на бумажку в руке Орамена. — Думаю, он вынуждает вас плясать под свою дудку, ваше высочество. Ему может это понравиться — если уже не понравилось.
Орамен глубоко вздохнул. Воздух здесь был хороший и свежий, не то что в сердце города. Но приятно проводить время, увы, можно было только там. Он выдохнул изо всех сил.
— Ладно, пусть тил Лоэсп наслаждается своим триумфом. Он продолжил дело моего отца так, как желал бы тот. А я буду выглядеть дурно воспитанным мальчишкой — в глазах вашего драгоценного народа, — если устрою истерику, когда многие считают меня совсем желторотым. — Он ободряюще улыбнулся, увидев беспокойство на лице Фантиля. — Пока тил Лоэсп в силе, я подчинюсь. Если я этого не сделаю, то, возможно, набью себе шишек. Но когда почувствую, что у меня хватает сил, то поплыву против течения. — Он помахал письмом, которое вручил секретарь. — Я поеду, Фантиль. Думаю, у меня нет выбора. Но я благодарю вас за помощь и совет. — Принц вернул ему письмо. — А теперь, старина, мне пора принимать ванну.
— Проснитесь, принц, — сказал Фантиль, на мгновение — вот скандал! — преграждая путь принцу- регенту. — Я не знаю, какое именно зло причинили нам после смерти короля, ваше высочество, но над всем происходящим витает сомнительный дух. Всем нам стоит принять меры предосторожности, чтобы не пропитаться этими парами — они могут быть ядовитыми.
Фантиль подождал еще мгновение, словно желая удостовериться, что его слова дошли до принца, потом отвесил короткий поклон и, не поднимая головы, отошел в сторону.
Орамен не знал, что сказать, и не хотел после такой вспышки еще больше смутить Фантиля, а потому молча прошел мимо него в ванную.
Неделю спустя он отправился на Хьенг-жар.
Закрутившись в предотъездной суматохе, он не видел Фантиля вплоть до своего отбытия. Утром в день отъезда он узнал, что его личная охрана будет состоять из двух доблестных рыцарей, и вскоре получил записку от Фантиля с просьбой о встрече. Но времени на нее уже не было.
Джерл Батра принял сигнал во время перерыва в мирных переговорах. Торг оказался трудным. Сам
