растекался от нее по лабиринту улиц.
Эвелин не без удовлетворения откинулась на спинку сиденья, чувствуя себя победительницей. Хотя ее не покидала горечь разочарования, что Джонатан Картер оказался более преданным интересам хозяина, чем своим собственным. Теперь ее план привести компанию Хантера на грань краха сработает не столь эффективно, но она успокоила себя мыслью, что удар и так получится достаточно ощутимым. Уоррену Хантеру придется выкручиваться из серьезных неприятностей. Может, это хоть на какое-то время заставит его отвлечься от молодых девушек, удовлетворенно подумала Эвелин.
Она стала перебирать в памяти ход схватки и недовольно признала: мне стоило бы куда быстрее сообразить, с кем имею дело, поскольку неприязнь собеседника слишком бросалась в глаза. Я была для него женщиной, которую не имеет смысла очаровывать. Но теперь-то я понимаю, с какой легкостью он заманил в свои сети Розалинду. Для молодой девушки, привыкшей к обществу своих однокурсников, Хантер должен был предстать существом с другой планеты: уверенный в себе, удачливый, лучащийся тем грубоватым обаянием, которое всегда привлекает женщин.
Эвелин признала, что даже ее, обладающую кое-каким жизненным опытом, трудно было бы осуждать, влюбись она в Хантера.
Поскольку у нее неожиданно высвободился целый час, Эвелин отправилась в ближайший универмаг и потратила это время на покупки подарков к Рождеству, после чего отправилась в офис. Чувствовала она себя отлично: напрямую сцепиться с Уорреном Хантером оказалось куда лучше, чем выслеживать его издалека. Она не испытывала никаких угрызений совести. Эвелин насмешливо усмехнулась: может, сегодняшний инцидент научит мистера Хантера осмотрительности.
Когда Эвелин приступила к работе, Мэган передала ей список звонивших, добавив:
– Да, был еще какой-то странный звонок. Не представившийся джентльмен спросил, работаете ли вы тут, и, когда я сказала, что да, работаете, но в данный момент вас нет, повесил трубку, не оставив никакого сообщения.
Эвелин моментально догадалась, кто этот джентльмен. Решив, что кое-какие предосторожности не помешают, она распорядилась:
– Никого не соединяй со мной, пока не узнаешь, кто говорит. И ни в коем случае не соединяй меня с мистером Уорреном Хантером.
Мэган деловито кивнула.
Эвелин углубилась в изучение документов, но вынуждена была прерваться, поскольку услышала возбужденные голоса в коридоре.
Дверь чуть не слетела с петель, когда в кабинет ворвался Уоррен Хантер, волоча за собой Мэган, вцепившуюся в полы его пиджака в тщетной надежде остановить нарушителя. Оказавшись у стола Эвелин, он без обиняков заявил:
– Мне нужно переговорить с вами.
Эвелин, ни капельки не испугавшись его грозного вида, спокойно ответила:
– Мне вам больше нечего сказать.
– Вот в этом-то вы и ошибаетесь, ибо вам придется кое-что объяснить. – Заметив, что Мэган не оставляет попыток вывести его из кабинета, Хантер стряхнул ее с себя, словно надоедливую собачонку, и безапелляционно потребовал: – Убирайтесь отсюда!
Мэган обиженно засопела, а Эвелин возмущенно хлопнула ладонью по столу.
– Как вы смеете выставлять мою секретаршу?
– Ладно, пусть остается, меня это не волнует. Но я не уйду отсюда, пока не получу разъяснения относительно моих чеков и за что я ими расплачивался!
– Позвонить Грэхему… или позвать кого-то из мужчин? – спросила Мэган, оценив ширину плеч буйного визитера.
– Нет, сама справлюсь. Все в порядке, Мэган, он просто… проигрался в пух и прах, вот и все. Минуту. – Она набросала несколько цифр на листке бумаги. – Позвони этому человеку, извинись и скажи, что я свяжусь с ним в самое ближайшее время.
– Еще одна мушка, которую паучиха заманивает в свои сети? – хмыкнул Хантер, когда Мэган вышла.
– Мои действия совершенно законны, – коротко ответила Эвелин.
– Расскажите это тем фирмам, которые вы грабите, – с сарказмом бросил он и решительным жестом руки дал понять, что меняет тему разговора. – Но я явился сюда не для обсуждения этичности вашей профессии. Я хочу знать, что за дьявольскую ахинею вы несли в ресторане.
Эвелин с отвращением посмотрела на него.
– Не пытайтесь изображать невинную овечку, вы прекрасно понимаете, что я имела в виду.
– Послушайте, леди, если вы думаете, что сможете безнаказанно порочить мою репутацию каким-то несусветным враньем…
– Ха-ха-ха! – в лицо ему засмеялась Эвелин. – Мне доставит огромное наслаждение вымарать в грязи вашу пресловутую репутацию. И, как вы хорошо знаете, врать для этого не придется. Не сомневайтесь, я пойду до конца, ибо вы подонок!
Выпрямившись, Хантер плавным мягким движением обогнул стол и схватил ее за руку.
– Я предельно устал и от вас, и от ваших оскорблений, – еле сдерживаясь, сообщил он.
– Вам не удастся запугать меня! – возмутилась Эвелин. – Со мной вам не разделаться, как с Розалиндой!
– Предполагается, я должен знать, кто такая Розалинда?
– В противном случае у вас неприлично короткая память, – звенящим от возмущения голосом сказала она. – Розалинда моя сестра. Розалинда Брокуэй. Теперь вспомнили? Восемнадцатилетняя студентка университета, которую вы соблазнили. Девочка, которая от вас забеременела. Девочка, которую вы отшвырнули, когда наигрались! Девочка, которая…
Схватив за плечи, Хантер с силой тряхнул Эвелин, и она осеклась на полуслове.
– Черт возьми, что вы несете?! Я знать не знаю никакую Розалинду!
– Лжец! – бросила ему в лицо Эвелин, хлестнув этим словом, как хлыстом. – Если вы сию же секунду не уберете руки, я закричу.
Прочитав в ее взгляде непоколебимую решимость выполнить угрозу, Хантер неторопливо убрал руки и отступил на шаг, пробормотав:
– Вам бы лучше объясниться. Потому что вы делаете серьезную ошибку.
– Прекрасный ход, – фыркнула она в ответ. – Но на этот раз вам не удастся увильнуть от ответственности за причиненное вами зло.
– Какое зло? Ради Бога, леди, можете вы не орать и толком объяснить, о чем речь?
Эвелин даже не осознавала, что кричит и ее голос слышен далеко за дверью. Она перевела дыхание и, понизив голос, с ненавистью прошипела:
– Скольких же девушек вы совратили, что так быстро забываете их имена?
Хантер дернулся, словно снова собирался схватить ее, но на этот раз сдержался и лишь сжал кулаки.
– Я никогда не встречал такую особу, как вы, и, надеюсь, не встречу и впредь. Вы можете вывести из себя даже святого! У меня нет привычки совращать девушек. Понятия не имею ни о какой Розалинде Брокуэй. И не собираюсь отвечать за то, чего не делал.
– Нет? – Эвелин не сводила с него глаз, собираясь выложить козырной туз. – Тогда почему же вы оплатили ее аборт?
– Что? – изумился он. – Вы сошли с ума! Говорю вам, я понятия не имею о вашей сестре. Она утверждает, что это был я?
– Нет, она вас не называла. Но я знаю, что вы оплатили ее аборт. Ваша фамилия фигурировала в счете за операцию. И вы предпочли расплатиться чеком. Если вы не верите, почему бы вам не запросить ваш банк? – метнула она последнее доказательство.
– Именно так я и сделаю, потому что я никоим образом… – Хантер замолчал и наморщил лоб, словно что-то вспомнил. – Подождите. Когда это было?
– Только не убеждайте меня, что страдаете склерозом, – с нескрываемым сарказмом сказала
