Стефани до боли прикусила нижнюю губу, отгоняя отчаяние. Нет, еще день на поиски и тогда посмотрим. Утром она пошла по длинному мосту через реку, наведалась на винные склады, спрашивая, нет ли работы. Снова ничего.
Сидя на набережной, девушка обследовала содержимое сумки. Достала последние деньги и пересчитала их. Оставалось только на одну ночевку. Уставившись на монеты, лежавшие на ладони, она подумала, что теперь спасти ее может разве что чудо. Но мир скуп на чудеса.
Испанец средних лет подошел к ней, заговорил. Достаточно было взглянуть на его похотливую улыбочку, чтобы догадаться, что ему нужно. Получалось, что в ее распоряжении есть лишь два схожих варианта. Нет, тогда уж лучше первый. Встав со скамьи, она состроила приставале брезгливую рожицу и зашагала к ближайшей телефонной будке.
Ответили ей не сразу. Припомнив, какое сегодня число, Стефани сообразила, что во дворце сейчас идет парадный обед для коллег-виноградарей. К телефону подошел дворецкий, она попросила позвать Рея.
– Прошу извинения, но сеньор Баго подойти не может.
– Я звоню по очень важному делу. Он будет очень недоволен, если вы не позовете.
Дворецкий поначалу не сдавался, но она настояла на своем, и в конце концов он, видимо, отправился на поиски Рэя. Прошло несколько минут, пока на том конце провода заговорили. За это время ей пришлось опустить еще несколько монеток в щель автомата. Стефани уже стала бояться, что денег на разговор не хватит.
– Рэй Баго слушает.
При звуке его голоса Стефани чуть не выронила трубку, смелость покинула ее, но она заставила себя произнести приготовленные слова:
– Я обдумала ваше предложение…
В трубке наступила мертвая тишина. Молчание было долгим.
– И что же вы надумали?
– Нужно обсудить некоторые условия.
– Где и когда мы будем их обсуждать?
– На маленькой площади с памятником тореадорам. Вы поняли, о чем я говорю?
– Да. Когда? – Сейчас.
– Сейчас мне не совсем удобно.
– Сделайте так, чтобы вам было удобно, – отрывисто сказала Стефани и повесила трубку.
Пришла на площадь, села за столик кафе, вынесенный на улицу, и на все последние гроши заказала кофе. Теперь пусть все решает фортуна. Если Рэй страстно ее желает, значит, приедет, а если его желание угасло… Она отмахнулась от этой мысли, вдруг почувствовав себя абсолютно опустошенной, измотанной и безразличной ко всему.
Ему потребуется около двадцати минут. Ну ладно, полчаса, но прошел уже час… Когда отчаявшаяся девушка готова была уйти, объект появился. Почему-то пешком, без машины. На нем был смокинг и бабочка – сбежал с банкета. На замызганной маленькой площади он в своем великосветском наряде выглядел пришельцем из другого мира, что, впрочем, его нисколько не беспокоило. Подойдя к столику Стефани, он подтянул ногой стул и сел напротив. Франт выжидающе уставился ей в лицо, но девушку ничуть не смущало, что под глазами у нее черные круги от усталости, а щеки побледнели и ввалились от голода. Она с трудом заставила себя поднять глаза и встретиться с Рэем взглядом – боялась увидеть выражение триумфа на холеной физиономии.
Но тот держал свои чувства при себе, не выдавая их ни мимикой, ни словами. Лицо казалось неподвижным как карнавальная маска.
– Привет, Стефани!
Девушка молча кивнула в ответ. Помедлив, он спросил, словно на винных торгах:
– Ну, так какие же будут условия? – Мне нужен полностью новый гардероб. – Понятно. – Губы Мужчины чуть дрогнули в мимолетной ехидной усмешке.
– Я имею в виду не просто тряпки, а хорошие приличные вещи, – предупредила она.
– Естественно.
– И тысячу фунтов стерлингов при расставании, когда я вам надоем.
Странное выражение промелькнуло в его глазах, но лицо в этот раз осталось бесстрастным.
– Хорошо, согласен.
Пока что все шло легко, очень легко. Но как он воспримет второе условие? Стефани вскинула голову:
– Я хочу быть приглашенной на завтрашний бал по поводу двухсотлетия вашей знаменитой фирмы.
Рэй бросил на нее быстрый взгляд.
– А это тебе зачем?
Она молчала, сама не вполне уверенная, что ей действительно надо побывать на этом меро приятии.
Не дождавшись ответа, мужчина перешел в наступление:
– Если ты все еще думаешь, что сможешь охмурить Конрада, тебя ждет все та же жалкая участь.
