добавил веско: – Пока, как мы договорились, ты мне не опостылеешь. Вот тогда я тебя отпущу.
Девушка уставилась на партнера, пораженная столь грубым напором и безжалостной решимостью. Впервые до ее сознания полностью дошло, что она продалась этому мужчине и находится в полной зависимости от него, как рабыня, купленная на рынке живого товара.
– Вы… Вы будете меня преследовать? – спросила она тихим, прерывающимся голосом.
– Можешь ни секунды в этом не сомневаться. Подобно Конраду, я за свою собственность держусь крепко – как за недвижимую, так и за движимую.
Что тут скажешь? Слова не шли на ум. Стефани отвернулась и уставилась невидящими глазами на танцующих. Не нужно было ехать сюда, думала она. Это была ошибка. Я не из их круга, мне нечего делать среди этих богатых, самовлюбленных паразитов. Заставив Рэя привести ее сюда, девушка пыталась доказать себе, что она не хуже, чем все эти Баго, что у нее такое же право есть, пить, болтать и танцевать здесь, как у любого другого гостя. Но оказалось, что все не так. Стефани почувствовала себя брошенной, несчастной, одинокой. О, как ненавистны ей все эти люди! Партнер взглянул на ее лицо, в ответ получив улыбку, холодную как лед.
– Ну и как скоро вы пресыщаетесь вашими женщинами? – спросила она, стараясь голосом подчеркнуть этакую беззаботность. – В среднем, конечно. Точной продолжительности каждого романчика не требуется.
– Странный вопрос, – проворчал Рэй.
– Просто хочу выяснить, долго ли я пробуду вашей собственностью.
Оркестр смолк, пары не двигались. Рэй, видимо, ждал следующего танца.
– Ну не вечность, конечно, но какое-то время это будет продолжаться. Ты же обещала делать все, что я потребую.
Стефани смотрела на него широко раскрыты ми глазами – ее неожиданно объял страх.
Выражение глаз Рэя изменилось – в них загорелся темный огонек желания. Взяв ее за руку выше локтя, он сказал жестко:
– Хватит. Поехали отсюда.
Рэй увез ее с бала, не сочтя нужным сказать «спокойной ночи» своим родным. Он вел машину молча, и за считанные минуты они доехали до дома. Любовник продолжал молчать, когда ввел ее в лифт, затем в квартиру и, наконец, в спальню. Там он включил бра, задернул портьеры, повернулся к Стефани и впервые за полчаса заговорил:
– Ну а теперь покажи мне, что я приобрел. Хочу видеть товар лицом… и не только лицом…
Девушка уставилась на него – требование было совершенно недвусмысленным. Нет, нет, я не могу этого сделать, думала она в панике, не могу! Глаза ее обратились к Рэю, моля о пощаде. Но он смотрел на нее не мигая, лицо его, казалось, заострилось от предвкушения наслаждений. Странный темный огонек снова засветился в глубине его глаз. Последние надежды девушки испарились. Ее отказ, вне всякого сомнения, будет им воспринят как вызов. Они заключили сделку, он свои обязательства выполнил, теперь и ей пора отрабатывать долги.
Сделав над собой усилие, Стефани постаралась не думать сейчас о Рэе и роскоши этой квартиры. Как тут не вспомнить об убожестве мест, где приходилось мыкаться последнее время, о том, как ходила грязная и голодная. Она забросила руки за спину и расстегнула верхнюю пуговку платья.
Рэй наблюдал, как девушка снимает с себя вещи одну за другой, бросая их на пол. Оставшись в длинной шелковой комбинации, сбросила бретельки с плеч, и комбинация сама соскользнула к ногам – оставалось лишь переступить через нее. Мужчина стоял, засунув руки в карманы брюк. А Стефани сбросила туфли, нагнулась, чтобы снять белые чулки… Нахлынуло чувство стыда и отчаяния. Выпрямившись, она почувствовала в глазах Рэя острый голод самца, крохотные капельки пота поблескивали на его верхней губе. Девушка застыла недвижно, но он подстегнул ее нетерпеливо и грубо:
– Ну же, дальше!
Она неуверенно замотала головой.
– Не буду! Будь ты проклят! Не желаю! Рэй посмотрел ей прямо в глаза.
– Все, что я пожелаю, – напомнил он уговор.
Под взглядом мужчины ее воля к сопротивлению таяла, как льдинка на солнце. Она медленно стянула с себя нижнее белье – два комочка шелка и кружев выпали из пальцев на ковер.
И тогда он подошел и дотронулся до нее. Стефани зажмурилась, не желая видеть этого человека, пытаясь не думать о нем. Сначала его пальцы действовали как-то неуверенно, легко касаясь ее тела, но каждое прикосновение словно оставляло ожог на коже. Постепенно его руки стали более уверенно ощупывать ее. Ей стало тяжело стоять без движения, позволяя мучителю делать то, что ему хочется. Он отошел и разделся, затем подошел вплотную, прижал свои ноги к ее ногам, и девушка почувствовала гладкость его обнаженной кожи. Рэй нагнулся, и, ощутив его губы на своей груди, она непроизвольно ахнула и торопливо прикусила губу. Твердая плоть уперлась в нее. Но она все еще не разжимала век и стояла перед ним одеревеневшая, неуступчивая. Он снова начал ласкать ее, и теперь руки его были то ропливыми, дрожащими от вожделения. Мужчина не выпускал ее из объятий и гладил, гладил. Невыносимый жар соблазна охватывал их обоих. Стефани с трудом сдерживала дрожь в теле, пыталась подавить просыпающуюся в ней самой жажду неизбежной близости. Дыхание его стало хриплым, тяжелым, прерывистым. Неожиданно Рэй рывком оторвал ее от пола, подняв на руки, отнес в постель, опустил и оказался над ней. Раскрыв глаза, она увидела над собой его лицо, потемневшее от желания. Он закрыл ей глаза ладонью. Стефани рывком отклонила голову. Глаза ее горели, когда она с отвращением выкрикнула:
– Я ненавижу тебя!
Брови его подскочили от изумления. С хмурой усмешкой он пробормотал:
– Ну, это что-то новенькое. Посмотрим, как ты сейчас будешь меня ненавидеть.
Да, с этой секунды она уже не могла его ненавидеть. Стефани пыталась лежать неподвижно, как бревно, быть полностью отчужденной, думать только о том, как он и все его дражайшие родственнички ей
