выглядишь, как всегда, прекрасно. Хочешь чаю?
В ответ на ее кивок он сделал знак клерку и усадил Лайзу на стул.
– Только не нужно никаких твоих сладостей, Томас, – засмеявшись, сказала Лайза. – Я знаю, когда ты искушаешь меня сладким, это обычно означает одно: ты пытаешься уговорить меня сделать то, чего мне вовсе не хочется.
Томас приветливо улыбнулся молодой женщине, сидящей напротив. Они знали друг друга давно, почти с самого детства, и были времена, когда он яростно бунтовал против неписаных законов общества, не позволявших сыну викария искать руки и сердца дочери графа Бернселла, но и теперь, почти смирившись, он испытывал к ней глубокую приязнь.
– Глупости! – он смущенно перехватил ее взгляд. – Хотя должен признаться, мне не везет – ты видишь насквозь все мои уловки. Ты права, Лайза. Мне представилась отличная возможность сделать инвестицию, которая, как мне кажется, ну прямо для тебя, вот только… не сомневаюсь, поначалу это покажется тебе очередным мыльным пузырем. Поначалу – но, может, ты и дальше будешь так думать…
Он встал из-за стола и пошел к стенному шкафу. Лайза следила за всеми его действиями восторженным взглядом.
– Томас! Тебе удалось добыть? Нет, правда, она у тебя? Здесь?
– Да. Я ездил в Эйлсбери три дня назад и вернулся только сегодня днем. Она и впрямь принадлежала старому лорду Уилбрэхему – как и сообщали мои информаторы. По некоторым причинам он и понятия не имел о ее истинной ценности – может, потому, что купил по случаю у типа, который продал ее из-за финансовых затруднений. Сначала Уилбрэхем делал вид, что совсем не хочет ее продавать, но в конце концов…
Рассказывая, он вынул сверток из ячейки – это было нечто маленькое, завернутое в бархат. Томас протянул его Лайзе. С легким трепетом она развернула ткань и увидела маленькую, затейливой резной работы шкатулку. Открыв ее, Лайза просто задохнулась от восхищения, когда лучи солнца, лившиеся сквозь окна кабинета Томаса, вызвали ослепительную вспышку света у нее между пальцами.
Через секунду ее дрожащие руки держали поистине ошеломляющий образчик высокого ювелирного искусства. Это была подвеска, нечто вроде кулона, но ее можно было смело назвать миниатюрной скульптурой, потому что она была размером с мужскую руку и изображала фигуру сокольничего, из слоновой кости, стоящего на фоне искуснейшей ажурной резьбы, с соколом на запястье и двумя гончими у ног. Это чудо обрамляли несколько рядов рубинов, изумрудов и бриллиантов, и довершали кулон три свисавшие большие продолговатые жемчужины. Большая золотая с финифтью петля сверху предназначалась для цепочки.
– Ох, Томас! – только и смогла выдохнуть Лайза. – Подвеска королевы.
– Ты собираешься сказать Чаду, что она нашлась?
– Зачем? – резко спросила Лайза. – Уверена, к нему это не имеет никакого отношения.
– Не имеет?.. Боже правый, Лайза, она была в его семье много веков, а когда исчезла, подумали, что он…
– Чушь. Никто не поверил в эту нелепую историю. Чад – вор? Конечно, у него были свои недостатки, о которых знала только я, – но всякий, кто его знал, ни на секунду бы не усомнился в его честности.
– Ты не совсем права, Лайза, – осторожно проговорил Томас. – Были такие, которые с готовностью поверили бы и самым гнусным россказням о нем. Что ж тут говорить о краже… Конечно, они поверили.
– Чушь, – повторила она и с облегчением и почти благодарностью взглянула на вошедшего в эту минуту клерка с подносом. Лайза положила кулон на место и снова обернула шкатулку бархатом. Затем опять села на стул, приняла из рук Томаса чашечку душистого чая и стала с наслаждением знатока вдыхать его аромат.
– М-м, превосходный. Я так благодарна тебе, Томас, за твои усилия – как всегда успешные. Как и все, что ты делаешь. А теперь расскажи скорей – тебе повезло с Брайтспрингс? Уже есть результат?
Она вздохнула, прочитав ответ в помрачневшем выражении его лица.
– Не переживай, дорогой. Что тут можно поделать, если владельцы не хотят продавать? Может, мне так на роду написано – терять безвозвратно.
– Подожди, подожди, Лайза, – запротестовал он. – Еще рано для таких мыслей. Я знаю, Брайтспрингс был твоим домом, пока ты росла, и вполне естественно, что ты хочешь его вернуть. Мне очень жаль, что я не смог тебе в этом помочь. Я даже не смог выяснить, кто им владеет. Он был сдан на несколько лет некоей семье, которая там теперь живет, но настоящие хозяева дома предпочли сохранять инкогнито. И даже их поверенный так хранит тайну своих хозяев, что не захотел разговаривать со мной об этом.
Увидев, как расстроен ее друг, Лайза решила переменить тему разговора.
– Лучше расскажи мне о своем новом «мыльном пузыре».
– М-м, хорошо, если хочешь, – ответил Томас, слегка оживившись. – Появилась новая компания, созданная для развития того, что они назвали сетью железных дорог.
– Железных дорог? – переспросила Лайза. Морщина перерезала безупречно гладкую кожу ее лба. – Да, я знаю, экипажи, ездящие по рельсам, используются для перевозки в штатах вот уже несколько лет, но, насколько мне известно, дальше этого никто не пошел. Были попытки, но они не имели успеха.
– Вот именно. Но тем не менее группа дальновидных инвесторов ищет возможность… Они хотят проложить железные дороги между городами и создать экипажи, которые смогут перевозить не только руду и товары, но и пассажиров.
– Томас, да это звучит как чистой воды авантюра! А луну с неба они не хотят достать?
– Согласен, это несколько неожиданная идея, но ты только подумай об открывающихся возможностях, если дело выгорит. Конечно, никто не собирается вбухать свои средства в это дело прямо сейчас, но есть о чем подумать в будущем. Если ты не возражаешь, я кину пробный шар – запущу слушок, что ты или некто, скажем, мистер Р. Лейк обдумывает возможность инвестиций в этой области.
Лайза улыбнулась:
