почему твое имя Джейк? Звучит не очень по-итальянски.
– Моя мать была помолвлена с инженером военно-морских сил США. Она дала мне его имя, потому что он погиб в катастрофе до того, как она смогла дать мне его фамилию.
– Это так грустно, – ее взгляд смягчился. – Должно быть, она была убита горем, когда потеряла своего жениха.
– Странно, – Джейк слегка удивился. – Большинство людей реагирует растерянным молчанием, или смущенной улыбкой, или же остроумным замечанием, вроде: «Я всегда знал, что ты ублюдок». Ты очевидно, романтик в глубине души. – Он слегка разжал пальцы. – И ты права. Моя мать была в горе. До самой своей смерти она не взглянула ни на одного мужчину. Кроме меня, разумеется, которого она обожала, – добавил он, улыбаясь ей своими печальными глазами.
– Ничего удивительного. – Чарли весело хмыкнула, успокоившись, что ее вопрос об имени не расстроил его.
– Это комплимент? Я польщен. – Он снова улыбнулся.
– Я имела в виду не тебя, – добавила она, усмехнувшись. – Я говорила о твоей матери. Она собиралась за него замуж и, наверное, обезумела от горя из-за его смерти.
– Да, но такое редко случается, – Джейк откинулся на спинку стула, все еще крепко держа ее руку. – По личному опыту знаю, что многие женщины видят в помолвке лишь способ выколачивания денег из мужчины.
– По личному опыту? Ты был помолвлен?
– Однажды. Мне тогда было двадцать три, наивный юнец. Я купил ей кольцо, дал денег на свадьбу – все как положено.
– А потом, наверное, бросил ее. – Чарли натянуто улыбнулась. – Или сейчас ты женат?
– Как это похоже на женщин – винить во всем мужчин. – Теперь он пристально и мрачно смотрел на нее. – Но ты не угадала. Это моя невеста бросила меня, а заодно потратила все деньги. Поэтому – нет, я не женат и, скорее всего, никогда не женюсь. Я не верю в брак.
– Сочувствую.
– Не стоит. Но хватит обо мне. Расскажи мне, где ты научилась так бегло говорить по-французски и говоришь ли еще не каком-нибудь языке?
– Нет, только по-французски. – Она охотно сменила тему. – Я учила французский в школе, но бегло говорю потому, что с одиннадцати лет обычно проводила несколько недель в году во Франции, у моего отца. Незадолго до его смерти я тоже была там.
– Ах да, твой отец! Я должен был догадаться. – Он уронил ее руку, и, казалось, тень пробежала по его лицу.
Тут появился официант с бутылкой шампанского и наполнил два бокала, затем поместил бутылку в ведерко со льдом и удалился.
– За нас и за начало долгой дружбы, – произнес тост Джейк, поднимая свой бокал, и Чарли вторила ему, глядя прямо в глаза. Другой официант появился с их заказом. – Итак, скажи мне, есть ли у тебя семья? – спросил Джейк, когда они оба взялись за первое блюдо.
– Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать лет, через шесть лет умерла бабушка, а спустя еще три года – дедушка. Так что теперь, когда не стало и отца, я одна в целом мире.
– Разве можно быть уверенной в этом с таким отцом, как твой? – с некоторой язвительностью спросил Джейк.
– Да, я уверена. – Она подняла глаза, удивленная его циничным вопросом.
– Ну вот, еще одна иллюзия убита. Мне следовало догадаться, что подвиги твоего отца скорее выдумка, которую распространили, чтобы поднять цену на его работы.
– Я об этом ничего не знаю, – буркнула Чарли, отодвигая от себя пустую тарелку. Что-то было в тоне его, казалось бы, шутливого замечания, что заставило ее насторожиться.
Следующий час прошел для Чарли в легком тумане счастья. Джейк был большим мастером поговорить, и она, сама того не замечая, вскоре рассказала ему, где и как жила после смерти бабушки, о том, что оставила школу, чтобы помогать деду управлять семейной гостиницей, возвышающейся над озером Виндермиер.
– И, конечно, ты унаследовала гостиницу, – предположил Джейк, когда она на минуту замолкла.
– Да, унаследовала.
– Ты счастливица, – заявил Джейк. Чарли нахмурилась и уже собиралась поспорить, что нет ничего счастливого в том, чтобы потерять семью, когда он добавил: – Но я был очень удачлив в другом. – И, к ее удивлению, принялся рассказывать о своем прошлом.
После смерти матери, когда ему было восемь лет, он был помещен в приют для сирот, где попал в плохую компанию. Но, к счастью, года через два его взял на воспитание один человек. Это спасло Джейка и послужило стимулом, чтобы выучиться на военно-морского инженера, а затем стать владельцем своей собственной компании. Его приемные родители до сих пор живы, и он регулярно их навещает.
Чарли лучезарно улыбалась ему и думала о том, как это замечательно. Джейк, должно быть, очень заботливый человек. А также очень чувственная натура, потому что, когда они ели и пили шампанское, Джейку искусно удавалось держать ее в состоянии легкого возбуждения. Кусочек еды, насаженный на его вилку и предложенный ее охотно приоткрывшимся губам, случайное прикосновение его руки, интимная улыбка. К тому времени, когда они добрались до кофе, Чарли не осознавала, что выпила львиную долю шампанского, и теперь уже всякое сопротивление этому человеку было попросту невозможно.
– Приятно видеть, что ты не из тех женщин, которые все время вынуждены следить за своей фигурой, – сказал Джейк, мельком взглянув, как она размешивает сливки и сахар в кофе. Его взгляд скользнул вверх по ее груди и к прекрасному, особенно когда разрумянится, лицу. Его чувственные губы лениво улыбнулись, когда он наконец посмотрел ей в глаза. – Стоящее зрелище – просто великолепно, – произнес он немного
