жизнь и она смерть. В древние времена ей приносили девственниц в жертву, чтобы избежать ее гнева. Но древняя богиня делает только то, что желает сама.
— Ну и что? — спросил Эррон, хотя что-то в ее взгляде слегка напугало его, и он отступил на шаг. — Ее больше не почитают на Неморе. Тамошний народ ее забыл. Ты думала призвать ее на помощь?
— Ее можно еще призвать, — ответила Синдра. — И я призвала ее там, в гроте, просила ее дать мне ее силу. И она дала, лоаней. Я почувствовала, как наполняется мощью мое тело, как никогда раньше, будто в жилы мне залили огонь, как в центре земли. Я знала, что я тоже могла бы дать жизнь или уничтожить ее по своей прихоти. Я призвала к себе змеев и вивернов, и они повиновались. И ты меня зовешь к себе в наложницы? Тебе до меня, Эррон Комора, как земле до неба. И так же тебе до трона, к которому ты тянешься. — Она запахнулась в мантию и отвернулась. — Зови своих союзников-лоананов и возвращайся на Немору, и я ничего не скажу Мандрагору об этой беседе. Я знаю, что ты просто дурак, и ни мне, ни моему господину не угроза. Но еще раз пристань ко мне со своими глупостями, и я тебя не пощажу.
Он отступил, и она направилась к Мандрагору, но красный дракон даже не глянул на нее — только смотрел задумчиво на повисшую наверху планету, с ее сушей и небольшими морями, наполовину закрытую тучами. Почти вся Крылатая Стража Арайнии патрулировала небеса и ледяные кольца планеты, и потому с немногочисленными лоананами, размещенными на маленькой луне, справиться было легко. Они ожидали полномасштабной атаки на свой основной мир, и налет разъяренных огнедраконов и мятежных лоананов застал их врасплох. Но даже при этом исход мог быть иной, если бы огнедраконы сражались в одиночку — лоананы ненавидели это мерзкое извращение их собственной расы. Но истинные драконы не желали драться с другими лоананами, и это нежелание вступать в битву с предавшими родичами ослабило их сопротивление. Те, кто не был ранен в первых стычках, были вынуждены бежать к Арайнии и предупредить там остальных. Но мало толку было в этом предупреждении. Валеи завоевали себе базу для дальнейших нападений на Арайнию, и уже небольшой корпус моругеев и их союзников-людей под предводительством царя Роглага направлялся на летающих кораблях к южным берегам Элдимии, где не было армии, чтобы оказать им сопротивление.
Пока Мандрагор ждал, к нему, хлопая крыльями, подлетел массивный огнедракон и сел рядом. Огнедракон был куда больше красного дракона, но даже его свирепый звериный разум признавал власть Мандрагора — тот был в любой своей форме величественней, чем огнедракон мог даже надеяться быть, и огнедракон это знал.
— Их было немного, господин мой принц, — сказал огромный черный зверь, пуская между бивней небольшие искры пламени, — и почти все они улетели через портал — кроме тяжело раненых, которые лететь не могли. Можно их убить?
Он сжал когтистые пальцы и приоткрыл мощные челюсти.
Такое, подумал Мандрагор, вполне может оттолкнуть от него союзников-лоананов и даже обратить против него. Их и без того трудно было уговорить действовать заодно с огнедышащими. Даже Торок неловко переминался на когтистых лапах и бросал искоса неприязненные взгляды на огнедракона.
— Нет. Они нам могут потом понадобиться как заложники. Пусть пока живут.
Мандрагор отпустил огнедракона и вернулся к созерцанию планеты. Она сняла над ним как шар синего стекла; казалось — протяни когтистую лапу, и коснешься ее.
«И Эйлия там, — подумал он, ощутив, как быстрее побежала кровь — наполовину от опасений, наполовину от предвкушения. — Так близко…»
Он снова отвернулся, когда перед ним из воздуха соткались две фигуры на расстоянии вытянутого крыла. Это были Элазар и Эломбар, одетые с царской пышностью, в коронах, и свои эфирные изображения они сделали размером с дракона.
— Я повторяю, Аватар: здесь опасно, — сказал Элазар, указывая на Арайнию.
— Слишком опасно для демонов? — насмешливо спросил Мандрагор. — Я думал, вы бессмертны и неуязвимы.
— Мы — да. Ты — нет, — ответил Элазар. — А ты — центр всей нашей кампании. Я тебе говорю, на Арайнии много архонов, и все они на стороне нашего врага. Разве ты не ощутил еще их присутствия?
По мощному большому телу красного дракона пробежала легкая дрожь. Магией Валдура он владел еще не полностью: он просил только помощи, а не хотел отдавать себя целиком. Для этого ему нужно отправиться на Омбар, к месту древней силы темного архона и бастиону его древнего правления. Страх Мандрагора перед этой планетой не ослабел. Он знал, что мрачная цитадель, бывшая оплотом Валдура во время великой космической войны, стоит еще там, в тени вечной ночи — и обсидиановый трон пуст, ждет нового владельца. Сущность Валдура живет на этой звезде, говорили демоны, но она там в плену: ни одна материальная форма не может уже ему принадлежать. И любой претендент мог сейчас завладеть этим троном и править империей валеев. Так отчего же он колеблется?
— Ты знаешь, что Эйлия — дитя архона, — сказал Эломбар. — Ее мать — древний правитель этой сферы, и она передала своей дочери власть повелевать всеми древними, что там еще обитают. Одним из них был этот Дамион, потому что он тоже потомок архона — его мать не была смертной.
Мандрагор гневно обернулся к видению, показав клыки и когти.
— Та же ложь, что я слышал в Зимбуре! — рявкнул он. — Дамион убит!
— Нет. Только его смертная природа разрушена, а это была лишь половина его существа. Он теперь живет в качестве архона, а это больше, чем то, чем он был. И вернуться он может по призыву любого смертного.
Мандрагор замолчал, обдумывая услышанное. Если это правда, то он нажил еще одного страшного врага. И все же он не мог не заметить любопытного парадокса: убийство ее возлюбленного Дамиона должно было причинить Эйлии страшное горе и усилить ее враждебность к Мандрагору. Вернувшись из своей кажущейся смерти, Дамион эту причину устранил. У нее более нет причин ненавидеть принца-дракона. И возможно еще организовать примирение, а тогда отпадет нужда в защите со стороны демонов. Возможность вновь обрести драгоценную свободу манила и дразнила.
Демон заговорил снова:
— У Эйлии на Арайнии союзников без счета, и там она сильнее тебя. Если ты только не воззовешь к Силе Из Глубин, что принадлежала Валдуру, ты не можешь бороться с ней в этом мире. Но воззови к ней — и ты превзойдешь любого мага любой расы, неуязвимый даже для железа, ибо сила Валдура есть сила элиров, повелителей звезд. Эйлия тогда против тебя не выстоит, пусть она даже собрала свою силу и силу своей матери: Эларайния — всего лишь элайя, одна из низших архонов, и никогда не могла бы даже сравниться с Модрианом-Валдуром.
Он уставился эфирными глазами на дракона, но Мандрагор не шевельнулся, никак не показал, что услышал.
— Хорошо, — сказал наконец принц-дракон. — Я не двинусь. Пусть валеи пытаются на нее напасть, если хотят. Я понимаю, что Роглаг уже повел туда войско на летающем корабле. Но я не буду гнать ее вперед или пытаться превзойти ее мощью. Раз ясно, что она не смеет против меня выступить, я уже победил. Если она хочет драться, то всегда может прорвать нашу осаду — и покинуть планету, которая дает ей силу. Но на ее земле я с ней больше не буду встречаться.
И при этих словах он подумал, догадались ли они, что он лжет.
Эйлия медленно, постепенно приходила в себя. Открыв глаза, она посмотрела в лицо над собой: ангельский лик, окруженный светящимся нимбом золотых волос.
— Лорелин? — хрипло спросила она.
— Слава богам, ты снова с нами, — ответила девушка. — Аурон тебя сюда принес — ты была в трансе и совсем похолодела. Сейчас тебе лучше?
Эйлия кивнула и села. Она увидела, что лежит на земле на вершине Полого Холма, Лорелин и Йомар склонились над ней, светлые волосы подруги сияют в свете факела в руке Йомара. Аурон тоже был здесь, лежал, положив подбородок на землю, а Талира сидела у него на спине. Эйлия встала, опираясь на руку
