пальцы вокруг тугих истомленных сосков.
Пусть, у нее нет сил сопротивляться.
Дыхание Джека дразняще коснулось ее кожи прежде, чем он прильнул к ней губами. Этот первый нежнейший — почти воздушный — поцелуй пронзил Мег до самых глубин. Он был гораздо интимнее, чем любое смелое до дерзости прикосновение.
Джек продолжал целовать ее быстрыми, легкими поцелуями, не пытаясь сделать их более глубокими. Она же крепилась из последних сил, чтобы не притянуть его к себе и не впиться с жадностью губами в его рот. Когда Мег почувствовала, что все ее силы истощены, Джек наконец крепко поцеловал ее в губы и сдавил пальцами набухшие соски. Она резко выгнула тело с пронзительным вскриком, который он заглушил поцелуем. Мег продолжала беспомощно стонать, вцепившись в его руки, которые до нестерпимо сладостной муки пощипывали и сжимали ее пылающие соски.
Когда она стала задыхаться от непрерывных стонов, Джек приподнял голову и посмотрел ей в глаза.
Не сводя с нее глаз, он медленно заскользил ладонью по ее животу. Мег лежала истомленная и покорная.
Когда же он двинулся дальше, у Мег перехватило дыхание, ее тело вновь резко выгнулось. Это было невозможно перенести — настолько сильным и острым было ощущение. Почти пытка.
В теплой воде его пальцы казались холодными. Ее бедра покачивались в такт его ритмичным движениям. Зрачки Джека расширились, голубая радужная оболочка вокруг них превратилась в тонкое кольцо.
Мег была заворожена этими глазами и тем, как гладко перекатываются мышцы на его плече и руке, которой он ласкает ее. Застонав от наслаждения, Мег схватилась за края ванны и чуть приподняла тело, чтобы Джеку было удобнее.
Поймав ее взгляд, Джек пытался получить ответ на молчаливый вопрос. И наконец спросил:
— Адвокат не слишком усерден в постели?
— Мы еще… никогда… — промямлила Мег, не в силах лукавить.
Ошарашенный вид Джека едва не вызвал у нее приступ смеха.
— Мы… решили подождать до свадьбы.
— Но ты же не девица на выданье, — промолвил он с легкой улыбкой удивления.
Мег была готова ответить колкостью, но на ум ничего не приходило. Через несколько секунд она была уже на грани оргазма. Мег запаниковала: она нарушала одну из главных заповедей своей личной системы ценностей.
Джек, должно быть, почувствовал ее смятение. Он склонился к ней ближе и, отбросив свободной рукой мокрые волосы с ее лба, пробормотал:
— Не борись с этим, Мег. Пусть это произойдет.
Она резко мотнула головой из стороны в сторону, то ли от страсти, то ли от страха. Скорее всего, от немыслимой смеси того и другого.
— Я знаю тебя, — не отступал Джек. — Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее будет взрыв. — На его губах появилась сладострастно-веселая улыбка. — Лично у меня нет возражений, но ты можешь поднять криком весь дом. — Он поцеловал ее в раскрытый от затрудненного дыхания рот. — Давай, любимая. Расслабься.
— Не доводи меня до этого. Это неправильно…
Мег не верила, что произнесла эти слова вслух, пока не почувствовала, как замер Джек, хотя ее истомленное тело все еще изгибалось от страсти. Джек уставился на нее долгим тяжелым взглядом, потом поднялся.
Мег, не в силах унять дрожь, уселась в ванной и обхватила руками колени, обуреваемая самыми различными чувствами — стыдом, отвращением к себе, раскаянием и тоской. Ее тело все еще млело от неудовлетворенного желания.
Краешком глаза она видела, как Джек раздраженно подхватил рубашку.
— На этом нам нужно прекратить, — пробормотал он с горечью в голосе.
— Разве я звала тебя сюда?
Джек не ответил, а только склонился над ней и провел кончиками пальцев по ее груди.
— Ты раскраснелась, — сказал он. — Пережди несколько минут, прежде чем выходить из ванной и смотреть в лицо своему избраннику, для которого ты себя блюдешь. Если не хочешь, чтобы он поинтересовался, чем ты занималась без него.
Мег плотнее обхватила колени и хрипло, едва сдерживая слезы, крикнула:
— Убирайся!
Она чувствовала на себе его взгляд, чувствовала его колебание. Ее подбородок дрогнул. Нельзя разрыдаться у него на глазах. Она и так проявила достаточно слабости за один день.
— Уходи, Джек. Пожалуйста.
Он вздохнул и сказал тихо:
— Поговорим позже.
Не дождавшись ее отклика, Джек подошел к двери, выглянул через щелку в коридор и выскользнул из ванной.
Веки Мег были плотно сжаты, горячие слезы струились по ее лицу.
— Я одолела тебя, черт побери, — шептала она. — Одолела!
Если бы она твердила это подольше, то, возможно, поверила бы в сказанное.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Мое — что?
— Твое седалище, дорогая, — галантно ответил Уинстон, присаживаясь на диван рядом с Мег и бодро похлопав ее по бедру, плотно обтянутому джинсами. — С той минуты, как мы сюда приехали, ты мало двигаешься, и я подумал, что тебе не помешала бы оздоровительная вечерняя прогулка на свежем воздухе, чтобы утрясти эти сэндвичи с индейкой и привести в форму…
— …мое седалище, — иронично закончила Мег, удивляясь, когда это она успела располнеть.
Дейзи елозила у нее на коленях, сжимая в руках книжку.
— Мам, где твое седалище? — спросила кроха. — Я хочу увидеть твое седалище!
Джек, прислонившись к камину, наблюдал за тем, как Мари и Нора играли на ковре. Он бросил на Мег беглый вежливый взгляд. Чересчур вежливый. Она знала, что он подслушивает ее разговор с Уинстоном.
— Мои раздавшиеся бедра подождут, — сухо сказала Мег. — Я обещала Дейзи, что мы почитаем ее любимый рассказ.
— Я хочу увидеть твое седалище! — приставала Дейзи, подпрыгивая на материнских коленях.
Уинстон пощекотал девочку под подбородком со словами:
— У нас будет вдоволь возможности полюбоваться им, милочка. Седалище станет еще больше, если мама будет тянуть с прогулками.
Что за муха его укусила? Мег почувствовала на себе пристальный взгляд Джека. Его слабая улыбка, уголком рта, выражала и раздражение, и смех, и безграничное терпение сразу. Как в старые добрые времена.
Даже не посмотрев в сторону Уинстона, Мег произнесла:
— Осмотр форм маминого тела отложим до следующего раза. А сейчас — почитаем. — Она обняла Дейзи и открыла книжку. — «Поначалу у Бартоломью не было пятисот шляп. А была…»
— Мег…
— Что на этот раз? — раздраженно спросила Мег, оборачиваясь к Уинстону.
Адвокат ткнул пальцем в ее левую руку, которой она нервно теребила прядь волос.
