— О чем?
Мег вновь посмотрела на открытую дверь.
— О наших подозрениях. Если кто-то в этом доме убил моего дядю, то я не желаю, чтобы это сошло ему с рук! Однако подозрение может пасть на любого из нас. Ты не подумал об этом?
— Думал, — мрачно признался он.
Джек беспокоился не за себя — у него все внутри переворачивалось от мысли о том, что Мег могут допрашивать как подозреваемую.
— Ты угрожал дяде Питу перед свидетелями, а я наследую его состояние. Тот, кто действительно виновен, без колебаний укажет пальцем на одного из нас или даже на обоих.
— Поэтому ты хочешь опередить его.
— Или ее. Есть какие-нибудь соображения о том, кто преступник?
— Уйма. И есть одна вещь, которая не дает мне покоя.
— Какая?
— В пятницу поздно вечером, после того как ты ушла на прогулку, Таня сказала, что о чем-то там она позаботилась. «Предприняла шаги», — кажется, так она выразилась. Понятия не имею, что это значит.
— Пришло, наверное, время узнать, — заметила Мег, поднося к губам чашку с кофе и многозначительно вскинув брови.
Придется применить свои мужские чары для того, чтобы выудить у хозяйки дома сведения.
От такой мысли его бросило в дрожь.
Джек был вынужден почти два часа дожидаться, пока Таня и Нил натешатся друг другом в одной кровати. Он уже начал беспокоиться, как бы паром не причалил к берегу раньше, чем у него будет возможность поболтать с Таней наедине.
Нил выскользнул из комнаты хозяйки первым. Примерно минут двадцать спустя появилась и Таня. Короткий золотистый свитер и тесные багряные леггинсы, заправленные в черные сапожки на высоких каблуках, облегали ее пышные формы.
У спуска лестницы Джек схватил ее за руку. И шепнул на ухо:
— По-моему, сейчас самое время кое о чем поговорить.
Она улыбнулась.
— Позволь прежде глотнуть кофе.
Джек нетерпеливо сжал ей руку.
— Я сказал —
Эта маленькая демонстрация мужской грубости произвела желаемое впечатление. Казалось, что Таня вот-вот расплавится, как плитка шоколада, оставленная на солнце.
— Надень куртку, — велел он.
— На улице так холодно! — заметила Таня с угасшим лицом.
— Надень куртку, — повторил Джек. И многозначительно добавил: — В доме невозможно уединиться.
На улице действительно было холодно. Небо затянули тучи, все предвещало дождь. Джек надеялся, что хляби небесные не разверзнутся хотя бы до той поры, пока полиция не закончит здесь своих дел. Таня плотнее укуталась в куртку на собольем меху и неверной поступью проследовала за Джеком на лужайку.
Он провел ее в сарай для инструментов, где они нашли защиту от ветра.
Таня сразу метнулась к нему на грудь, но он выставил вперед руки и удержал женщину на расстоянии.
— Давай условимся кое о чем прямо сейчас, — предостерег ее Джек. — Здесь мужчина я. Хочешь быть лидером, тогда возвращайся к тому мальчику, с которым забавляешься.
— Но я так долго ждала тебя! — запричитала Таня, задыхаясь.
— И еще подождешь. Ты будешь ждать, пока я не решу, что ты готова. Ни одна женщина не прикажет мне, что делать. И когда делать. Уяснила?
Она кивнула.
— Сначала, — продолжал Джек, — мы должны сверить наши показания — до того, как появятся полицейские.
— Зачем? Мы оба знаем, что к чему. Ты сделал свою часть работы, а я — свою. Теперь остается только сидеть и смотреть, как развиваются события.
— Мег скажет полицейским, что кто-то подбросил ей в вещи кольцо и завещание, — нащупывал почву Джек.
— Разумеется, скажет. Разве не так же поступил бы на ее месте любой подозреваемый? Уверена, что и полицейские воспримут ее слова как увертку. Зачем нам во все это вмешиваться? Я замерзла. Мне нужно, чтобы кто-то меня согрел. — Она недовольно надула губы. — Послушай, не стоит волноваться, — добавила вдовушка. — Никто не поверит Мег. Даже ее жених думает, что она виновна.
— Ладно, давай вернемся к кольцу и завещанию. Когда ты подложила их в комнату Мег?
С минуту Таня взирала на него с поджатыми губами и каменным выражением лица. Неужели внутренний голос подвел Джека? Неужели улики в вещи Мег подбросил Нил?
Впрочем, есть еще Уинстон. Джек не воспринимал его всерьез как подозреваемого, однако все возможно…
— Почему мы не оставим эту тему? — полюбопытствовала Таня.
— Потому что меня это возбуждает.
На сей раз он по-настоящему завладел ее вниманием.
— Я завожусь от мысли о том, что ты всех обставила. Настоящая Мата Хари. — Он оперся плечом о стену сарая, сунул руки в карманы куртки и смерил ее взглядом. — Хочу от тебя услышать, как ты проделала это. Каждую подробность. Ничего не пропускай.
— С чего начать? — спросила она, блеснув глазами.
— С самого начала. С первой ночи. Что случилось, когда вы с Нилом оставили меня в гостиной и поднялись наверх?
— Ладно. Прежде всего я коснулась языком его уха…
— Я не о том. Что произошло после?
— Мы отправились в постель. Каждый в свою постель, — тут же поправилась она. — Когда я подкрадывалась к своей комнате, то увидела что-то странное в конце коридора. Нил забрал фонарь, поэтому я проскользнула к себе в спальню за свечой и тут обнаружила, что Пита нет в кровати. Он спал, когда я шла к тебе в гостиную. Как бы то ни было, меня не покидало странное чувство, и я вышла со свечой в коридор. И ничуть не удивилась, обнаружив Пита там, на чердачной лестнице.
— Он был уже мертв?
— Конечно.
Если Таня говорит правду, то виновным мог быть Нил. Вот только как он сумел поднять отца с постели, заманить на чердак и спихнуть с лестницы, пока в гостиной Таня пыталась соблазнить на диване своего гостя? Не слишком убедительная версия.
— Значит, ты первая обнаружила Пита, — сказал Джек.
Таня кивнула.
— И ничего не предприняла?
— Как ничего?
— Никого не разбудила, не подняла шум…
— Если бы я сделала это, то каждый бы подумал, что кольцо взяла я.
— Кольцо?
— Вот именно. Я прикинула: зачем мне делиться с Нилом?
— Значит, ты уже знала о переправленном завещании, — догадался Джек, выпрямившись в полный рост.
— Верно. Пит ходил к своему адвокату недели две назад, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, зачем. Я думала, что мы были осмотрительны, я и Нил, но, кажется, Пит все разнюхал. —
