Пигалица скользнула лучом фонарика по комнате. Тот засверкал в облаках пыли. Потом сверкнул металл.
– Похоже, там есть что-то подходящее.
Она вновь направила луч фонаря туда, куда я указывал. Труба, толщиной с садовый шланг протянулась от пола к потолку. Пигалица зацепила ее двумя пальцами, потянула.
– Не двигается!
– Черт побери! Тяни, блядь!
Она привстала, схватилась за трубу обеими руками и повисла на ней.
Раздался хлопок, и двухметровый обломок трубы оказался у нее в руках. Пигалица качнулась назад, держа обломок, словно канатоходец свой шест. Запах меркаптана ударил мне в нос.
– Дерьмо!
– В чем дело? – повернулась она ко мне.
– Похоже мы разломали линию газопровода.
Вокруг искрилась электропроводка.
Пигалица обвела лучом фонарика пространство, в котором мы находились. Потолок обрушился, разделив аудиторию надвое. Все выглядело так, словно пол здания обрушилось на голокоманду, отделив нас от основной части аудитории. Наш «карман» мог наполниться метаном, а потом в миг превратиться в пылающий ад. Крики других выживших долетали до нас из-за стены обломков стали и бетона, которая появилась, когда здание рухнуло. Может, по ту сторону тоже было плохо, но оставаться здесь означало быструю и бесповоротную смерть или от удушия или от потери крови. Казалось, самые громкие крики доносились из темного пятна, которое находилась метрах в десяти от нас.
Свободной рукой я показал в ту сторону.
– Там. Похоже, там есть дыра, через которую ты сможешь пролезть на другую сторону. Давай, дуй туда!
– Но мой ребенок. И ты…
– Сначала помоги Твай. Потом мне. Потом поищем Уди. И помни, нужно торопиться.
Я знал, что на все у нас не хватит времени. Но, если бы я смог заглушить ее панику, относительно ребенка, я мог бы заставить ее спасти меня и Руфь.
Перебравшись через обломки, Пигалица подсунула газовую трубы под край стола, и всем весом навалилась на нее. Труба оказалась словно «Тутси ролл»[65], и стол с места не сдвинулся. Тогда Пигалица стала на колени рядом со столом и навалилась на него плечом. Ничего.
Отодвинувшись, она вновь навалилась на стол, крича при этом, словно заправский каратеист.
Запах газа становился все сильнее. Комната стала постепенно превращаться в бомбу. Я посмотрел на искрящие провода. Все происходило прямо на глазах, и невозможно было ничего сделать.
Если бы я мог помочь Пигалице, то вдвоем мы бы освободили Твай. Я дернул раздавленную руку. От боли у меня чуть глаза на лоб не выскочили, так что я быстро оставил подобные попытки.
– Пигалица! Пила! – свободной рукой я показал пилу, лежавшую возле ног директора центра.
Она недоуменно развела руками.
– Что ты имеешь в виду?
– Принеси мне полотно от этой пилы.
– Зачем? – она закашлялась. Видимо газ попал ей в легкие.
– Быстрее!
Она подползла к машинке и схватилась за полотно.
– А-а-а!
– Сначала ослабь кулачок зажимного патрона.
Она освободила полотно, потом встала рядом с ним на колени, вывернула его, словно зубчатый нож.
– Оно крепче трубы, но слишком короткое.
Я с трудом дышал сквозь крепко стиснутые зубы.
– Это не рычаг.
Она посмотрела на мою руку. Край бетона был чуть ниже суставов пальцев. Ее глаза округлились, и она покачала головой.
– Я не смогу!
– Так или иначе, а пальцы я потерял.
– Но ведь лезвие не стерильно.
Я уже начал задыхаться от газа.
Руфь изо всех сил сжала край навалившегося на нее стола.
