Она крепко сжала челюсти.
– Если ты не хочешь увидеть это в «
– Я помню.
– Нет. Забудь об этом. Всегда говори то, что думаешь, – она закашлялась и кровь пошла у нее из ноздрей. Я попытался вытереть ее.
– Расслабься. Ты выживешь.
– Джейсон, постарайся не скрывать от людей правду, – она вновь закрыла глаза.
Санитар посмотрел на показания датчиков, подсоединенных к ее телу, потом отключил монитор и накрыл простыней голову Руфь Твай, урожденную Клейн.
Джиб тут же стал завывать. Видимо частички воды пожарных попали на оптические датчики, сократив радиус обзора. А, может, он плакал. Хотя это, конечно, было невозможно.
Позади Джиба, разворачивая рукава шлангов, прошли пожарные. Они делали то, чему их учили, шли в огненный ад, ища способ остановить пламя.
Я крепко сжал поручень моих носилок. Я не понимал, что же все таки случилось. Но я должен был разгадать эту тайну.
Глава двадцать шестая.
На следующее утро я оказался одним из сорока высших офицеров, которые вылезли из автобуса, с шинелями в руках, словно взвод стажеров, у ржавых дверей входа в туннель, выкопанный в горе Шайенн[66], над Колорадо-Спрингс.
Альтернативный Командный Центр военено-воздушных сил официально находился на авиабазе Оффут[67] уже многие годы. Но АКЦВВС сейчас стал целью. Целью вроде Пентагона или Кремля, точно такой же, как уничтоженная база на мысе Канаверал. А Шайенн стала дублером для дублера.
Вам подсказать, как старый комплекс на горе Шайенн занял это место. Он был построен, чтобы из него управляли воздушной обороной Америки, если флот коммунистов вооруженный ядерными бомбами нападет со стороны Северного полюса.
После Женевского антитеррористического договора, базу на горе Шайшенн законсервировали…
Внутрь горы нас повел гражданский. Он был в джинсах, футболке и шнурки на его ботинках не болтались не должным образом. Он подвел нас к двери, которая по расчетам ученых должна выдержать ядерный взрыв. Толщиной она была с наш автобус и висела на петлях, больше напоминающих бочки. Похоже, ее не открывали многие годы, так как повсюду лежал толстый слой пыли, с тех пор как в России поняли, что после полувека коммунизма величайшая страна мира производит национального продукта меньше, чем какая-нибудь Дания.
Мы прошли восемьсот ярдов вглубь горы, спускаясь по вырубленному в камне туннелю. Наши шаги эхом отдавались в холодном, мертвом воздухе. Офицеры высших званий толкались словно курсанты. Все это выглядело словно «бег для забавы»[68] в Уэст-Пойнте[69].
Моя рука пульсировала и потеря даже тех немногих унций, что весили отрубленные пальцы, нарушила внутренний баланс. К тому же после ампутации во мне что-то разладилось и на ментальном уровне. Наверное, я получил бы много меньшую травму, если бы в меня выстрелили. Медики, занимающиеся имплантантами, вмонтировали в мою руку специальный фармацевтический чип, а в кармане шипели я нес банку пилюль, которые в желудке взрывались не хуже ядерной бомбы.
Я считал себя достаточно здравомыслящим человеком, чтобы обдумать все, что мы знали. Не нужно никакого кристаллического шара колдуньи, чтобы понять, что как только Земля начнала возвращаться к нормальной жизни, взращенные
Первый брифинг проходил в огромной аудитории, где пахло плесенью и дезинфицирующими средствами. Как и остальная часть горы Шайенн, старый зал законсервировали, когда началась Война со
Вел брифинг Брэйс. Говард сидел справа от него и на запястье у него красовался новенький наладонник.
Глаза Брэйса запали. Лицо казалось бледным. Неприступную защиту планеты,
Подиум находился чуть левее плоского экрана, который заполнял всю заднюю стену зала. Брэйс прочистил горло. Свет в зале мерцал, словно в старинном кинотеатре. Стоило ему закашляться, как весь шум в разом стих.
– Вчера в 16:05 по Гринвичу, дальние наблюдатели Космических сил Организации Объединенных наций, развернутые на геосинхронной орбите, обнаружили предположительно враждебный объект, вторгнувшийся в около лунное пространство, – начал Брэйс.
На стене-экране появилось изображение космического пространства. Звезды казались солью, рассыпанной на черном бархате. Посреди экрана мелькала маленькая красная искорка. Брэйс повернулся к экрану и обвел вокруг искорки зеленой лазерной указкой.
– Сколько ударов пришлось на мыс Канаверел? – спросил я.
– Только один, – Брэйс вновь повернулся лицом к нам.
– Команда Перехватчиков не смогла остановить один удар? – у генерала, который спросил это, аж глаза вылезли на лоб от удивления. Судя по нашивкам, он принадлежал к Противовоздушной артиллерии. Такие как он большую часть времени проводили в хорошо вентилируемых бункерах, составляя различные письма и документы.
