– Это хорошо. До свидания. Звони, если что понадобится. И просто так звони.
Паша аккуратно закрыл комнату, сдал дежурной ключ, расписался и в приподнятом настроении пошел домой. Он не сомневался в том, чей голос услышит, когда позвонит в Прагу. Очки можно снять и поставить линзы, усы можно сбрить и отрастить бороду, волосы подстричь или покрасить, но голос – с ним-то ничего не сделаешь.
Троллейбус подошел сразу, в метро никого не было, хоть садись и читай. Так Паша и сделал – стал читать любимую с детства фантастику. На пересадке он закрыл книжку заранее, и вдруг заметил, что что-то в ней не так. Он еще раз раскрыл и закрыл книгу. Пролистал. Еще раз раскрыл и закрыл так, как будто читал. Наконец он понял. На обратной стороне обложки было написано по-чешски – Praha. Это писал не он. Паша перевернул книжку и обнаружил на задней стороне обложки свою запись. Книга о чародействе оказалась волшебной.
Паша выскочил в закрывающиеся двери, сбивая входящих в вагон. Люди недовольно ворчали – вот спят, а потом вскакивают и всех с ног сбивают, – но Паша улыбался и был счастлив. Дома он ходил вокруг телефона, как в ожидании праздника. Наконец не выдержал и набрал восьмерку, после гудка десятку, потом и весь номер из книжки. Никто не подходил. Никто не ответил и поздно вечером, и ночью. Это не расстроило Пашу – не бывает же столько везения в один день!
День праздника
На следующий день должна была состояться церемония вручения «Телекэфира». Паша, как положено, прибыл вовремя в киноконцертный зал «Центральный». Быстро нашел Лешу Чокнутова – его знали все. Веселый молодой режиссер этого действа быстро объяснил Паше задачу:
– Твои будут вручанты. Ты их находишь и проводишь за кулисы. Вот и все. У тебя будет список, но хорошо бы заранее знать всех вручантов в лицо и их места в зале.
– Вручанты – это те, кому вручают?
– Нет, это номинанты. Эти сами на сцену выбегут. Стоит только объявить. Вручанты – это те, кто будет этого козла вручать, – режиссер показал на огромную копию статуэтки-приза. – Они тоже люди знаменитые, но не все. У тебя еще будет пара девочек, они по списку будут встречать их на входе, чтобы было время поменять, если кто-то не придет. Хотя все придут. Они даже мертвые придут эту штуку вручать, – он снова похлопал по гигантской статуе Телекэфира. – Ну, тебе все ясно? Тогда побегу, еще декорации не готовы, свет не поставили, со звуком, как всегда, хреново. Да, посмотри, как за кулисами их водить, там черт ногу сломит, и свободен до восемнадцати ноль-ноль. Пропуск еще не забудь, а то тут такое будет – никого не пустят. Да, и вот еще. Бабочку одень, чтобы из толпы не выделяться, ты же ведь с залом работаешь.
Ровно в шесть вечера Паша был на месте и в бабочке. Все выглядело так же, как утром, только стояла тройная охрана, металлоискатели и милиция. Пропуск действительно пригодился. Без него не пускали даже за первое ограждение на улице. Паша не спеша разделся в гардеробе, нашел список вручантов, познакомился со своими помощницами, очень милыми и совершенно бестолковыми девицами. Расставил их проверять пришедших по списку. Ставить галочки напротив фамилий известных людей они оказались способны. Через полчаса развернули свои камеры репортеры, достали и повесили на пузо камеры фотокорреспонденты. Стали собираться и первые, самые нетерпеливые гости. Большим успехом пользовались юмористы. Их сразу же обступала толпа репортеров. Юмористы сыпали заготовленными шутками. На втором месте были телеведущие, те заученно улыбались перед камерами. Артисты и певцы тоже были нарасхват, каждый со своей заезженной историей. Телевизионщики здоровались, обнимались и целовались, как будто сто лет не виделись, а не расстались только что в «Останкино».
Паша контролировал своих подчиненных, потому что те затевали флирт с каждым вручантом мужского пола. Желающие вручить статуэтку были на редкость дисциплинированы и все пришли вовремя. Пришел и Гознов, обнял и поцеловал Пашу под вспышки фотокамер.
– А Тормошилов?
– Он на такие мероприятия не ходит. И к тому же он член жюри, а его передача в номинации. Если – во что я, конечно, не верю – «Татами – мозгами» получит, тьфу-тьфу-тьфу, статуэтку, то он, может быть, приедет на банкет. Как работается?
– Все пока удачно.
– Постучи по дереву. Ну, я пошел.
Церемония началась, как положено, с получасовым опозданием. Все шло как по маслу. Паша заходил в зал, поднимал с кресел следующую порцию вручантов, вел их по узким лабиринтам за кулисами: два коридора, подняться на один этаж на лифте, затем еще коридор. В задниках декораций надо было стоять, пока ведущий не скажет: «Премию вручает...» Дальше все повторялось.
Развлекательные передачи были самые последние. Заведя двух шоуменов за кулисы, Паша быстро вернулся в зал, чтобы услышать, получит ли Тормошилов приз. Зал был почти пуст. Все победители уже праздновали или давали интервью прессе.
Шоумены долго мусолили конверт, а затем объявили Тормошилова. Гознов гордо встал и пошел к сцене. По дороге он заметил Пашу, который счастливо аплодировал и схватил его крепко за руку.
– Пошли, ты же второй режиссер у Тормошилова.
Паша подергался, но, видя, что на него смотрит весь зал, вся сцена и вся страна – глазами телекамер, пошел с Гозновым.
– Из-за болезни Тормошилова приз получает продюсер передачи «Татами – мозгами» Алексей Гознов и второй режиссер Тормошилова Парамон Чернота.
Паша щурился от вспышек и говорил какие-то глупости, что он всех благодарит, особенно Тормошилова. Статуэтка жгла руки. В холле уже ждали журналисты, а зал после закрытия официальной части потянулся на банкет. Паша, держа приз, хлебнул шампанского, потом еще и еще...
Очнулся он на крыше огромного здания в центре Москвы, в котором вручали премии, где-то внизу располагался главный киноконцертный зал страны. Было холодно, дул страшный ветер. В руках Паша сжимал статуэтку. На крыше не было ни души. Несмотря на то, что вокруг светились окнами дома, а внизу блестела Москва-река, создавалось ощущение нереальности происходящего.
– Пришел в себя? – спросил невидимый голос.
– Вроде да, – ответил ему другой, знакомый голос.
– Вы кто? – спросил Паша.
– Ты нас узнаешь по голосам. Надо поговорить.
– А что, другого места не нашлось?
– А чем тебе здесь не нравится? Хорошее место, – это был голос Леонарда Апполинариевича Януковича, ведущего «Леса чудес».
– Это вы?
– Я, а кто же еще!
– А вы-то какое отношение к этому всему имеете?
– А у кого Веткин на даче отсиживался? У нас дома рядом.
– Давай к делу, а то все замерзнем.
– Вас много? – спросил Паша.
– Больше, чем ты думаешь.
– Да я и не думаю.
– Так вот, Паша. У тебя большой выбор. Или ты занимаешься самым прекрасным делом на свете – телевидением, или можешь сделать шаг в бездну, – этот голос Паша тоже узнал, он был похож на голос Кускусева.
– Саша, это ты?
– Я, и послушай людей, я тебя прошу.
– Может, я выпил лишнего, не пойму, о чем вы? – Паша попытался прикинуться дурачком.
– А я подскажу. О Веткине.
– Ну почему обо мне, – произнес голос самого Веткина.
– Стасик, так ты жив, и это тебя я видел у дома на Кузнечной улице! Господи, кто-то мне сегодня же говорил, что мертвые тоже ходят на эту церемонию.
– Я и говорил, – раздался голос режиссера церемонии Леши.
– Боже, так вы все за одно? – догадался Парамон. Тут ему стало по-настоящему плохо. – Вы все знали?
