(Для женского.)
Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу телефонные разговоры.
(Бьянка — женщина.)
Но я уже поставил машину в гараж, к тому же поздно и идет дождь.
Днем я работал, а сейчас читаю довольно захватывающую книжицу о человеческом теле, и вправду весьма дельную.
(Я вру из чувства самоиронии.)
Я никогда не слышал, чтобы Фьори хорошо отозвался хоть об одном хирурге.
(Он будет доволен, разве что если в день Страшного суда все вырезанные опухоли вернутся на свои места.)
Как хочешь, Бьянка. Если ты говоришь, что в санатории это можно сделать, то давай сегодня ночью. Пока.
«Таким образом, хирургия предоставляет две возможности: радикальная мера (резекция опухоли целиком) или частичное удаление. Не стоит думать, что только радикальные методы могут быть эффективными, то есть дать полное выздоровление или продлить жизнь пациенту на значительный срок».
«Разумеется, выбор того или иного типа хирургического вмешательства зависит не от хирурга, а от особенностей каждого отдельного случая, с которыми он сталкивается на операционном столе, и клинические факты часто оказываются таковы, что не позволяют удалить пораженные ткани полностью».
«Все наши усилия должны быть направлены прежде всего в сферу медицинской практики, чтобы в будущем мы смогли осуществлять полную резекцию внутриполостных злокачественных образований независимо от их локализации и размеров зоны поражения. Для хирургов-онкологов принципиальна помощь рентгенологов и терапевтов, так как без них невозможно своевременно установить диагноз, а именно за счет этого мы в будущем сможем увеличить показатели операбельности до 100 %».
«В сущности, здесь взаимодействуют три фактора:
1. ранний диагноз,
2. полная резекция пораженных участков,
3. верный прогноз развития болезни.
Взаимодействие второго и третьего факторов уже было подробно нами освещено, теперь остановимся на корреляции между первым и вторым. Важно, чтобы диагноз был установлен на ранней стадии не только потому, что успешное лечение возможно, пока процесс распространения болезни по телу еще не стал необратимым, но и потому, что успешность хирургического вмешательства напрямую зависит от общего состояния организма больного на момент операции».
«Хирургия и стала в силу необходимости столь радикальной, что удаляет целые органы, которые раньше считались жизненно необходимыми. Это вызвано тем, что она в сочетании с лучевой и химиотерапией является наиболее эффективным средством из всех, какими мы располагаем в области борьбы с раковыми заболеваниями на сегодня».
«Нам еще очень многое нужно сделать, чтобы помощь, которую мы можем оказывать нашим больным, была по-настоящему эффективной. Однако приведенные здесь сведения заслуживают самого пристального внимания, они будут, без сомнения, интересны и полезны нашим коллегам, так как вынесены из непосредственного клинического опыта».
И культурного, я бы добавил.
Не хочу разочаровывать Фьори: я не скажу ему, что работа Квадри навела меня на размышления, которые так же, как и Вийон, помогут мне снова возродить в себе художника.
IV
Мои дорогие ученики, что я вам могу сказать? Это была памятная ночь, ради таких часов стоит жить.
Может быть, все это были только кошмары бессонницы? Видения моего больного и неуемного воображения?
Но я не помню момента пробуждения, а значит…
Тяжело дыша, я ходил взад и вперед вдоль стойл, влажный воздух охлаждал мой стыд. Отвращение и возмущение жгли мне кожу.
Я не знал, уснули ли два эти демона. Мог ли сон прийти в головы, где толпилось такое множество грешных помыслов?
Сквозь толстую пелену дождя я видел, что в окнах таверны еще горит свет. На мокром крыльце отражались молнии, вспыхивавшие в небе, и земля дрожала так, как будто по ней едут огромные, тяжелые, невидимые загадочные повозки. Напуганные животные не могли спать.
Ну же, попросите меня продолжить, потому что у меня самого не хватает смелости!
Мне казалось, что эта ночь длится вечно.
Ослик, ослик, я пошел искать своего осла, потому что мне нужно было его присутствие, как присутствие верного друга, но в темноте я не мог отыскать животное в стаде.
Наконец я его нашел, погладил, а он в ответ похлопал ушами и затих. У него вообще был сдержанный характер. Конечно, не было человеческой души, но и вульгарен он не был, подобно людям, которые добры и прекрасны, скажу я вам, только если изобразить их по канонам искусства.
Я собирался с духом, чтобы вернуться за вещами и уйти, уехать, опять бросить вызов этому темному океану грязи и дождевой воды.
Ощупывая один из столбов, на которых держалась крыша, я дотянулся до того места, где он пересекался с балкой, благодаря чему там образовалась небольшая площадка, на которой поместился кошелек со всеми моими деньгами. Спрятав их таким образом, я почувствовал себя увереннее.
Я опасался этих двух помешанных алкоголиков и пришел к выводу, что лучше всего будет переночевать в стойле.
Если не усну, то полюбуюсь рассветом, а если сон все-таки сморит меня, тогда я устроюсь прямо на соломе рядом с этими теплыми животными, которым до меня нет никакого дела.
Как ты считаешь, осел? Я познал разочарование, но еще надеюсь, что завтра, когда пройдет хмель, в свете дня все прояснится и эти двое тоже образумятся.
Но хватит, я решился.
Я не мог удержаться от нездорового соблазна поехать вместе с ними в Невер, чтобы посмотреть, как профессора? тамошней академии примут Франсуа. Хотя я готов был держать пари, что его поднимут на смех.
Франсуа был удивительным человеком, ни на кого не похожим, ни с точки зрения человеческих качеств, ни по роду занятий.
Если судить о нем по облику и манерам, как я привык это делать, то в нем не было ничего сверхъестественного. Но встреча с ним помогла понять, что мне пора изменить подход к людям, потому что я становлюсь чересчур уязвимым, когда сталкиваюсь с красотой. Вам, как людям, которые занимаются искусством, это должно быть знакомо.
Я клялся, что поборю в себе эту черту, что научусь быть недоверчивым, я был готов выколоть себе глаза, лишь бы больше не поддаваться искушению увидеть как можно больше, лишь бы умерить алчность и ненасытность своих глаз, которые как будто пожирают все вокруг, — вы знаете эту мою слабость. Ведь вам также известно, что, только впустив явление в свою жизнь, можно понять, достойно ли оно познания и заслуживает ли изучения. Так что на практике приходится заниматься всем на свете.
Моим деньгам больше не угрожала опасность.
Но ночь казалась мне картиной непонятного цвета, тоскливая, беспросветная, неподвижная, она вынуждала зрение уступить почетное место слуху.
А слух — это такой механизм, который, когда он начинает верховодить, деформирует, усиливает и
