позвякивал колокольчиком:
Начиная с эпохи Средневековья винные глашатаи расхаживали по улицам, оповещая публику каждый раз, когда какой-нибудь кабатчик открывал бочки с вином нового урожая. Должность винного глашатая и форменную одежду получали муниципальные чиновники, которым платили по четыре денье в день. Они должны были не только предупреждать об открытии бочек, но также измерять количество вина, проданного в таверне, находившейся в их ведении.
— Раз уж в этой таверне открыли новую бочку, — сказал Луи Гофреди, — стоит сходить туда пообедать, чтобы попробовать хорошего вина.
Они расспросили глашатая, где находится его заведение, и все так же на лошадях отправились в «Кизильник».
Таверна располагалась по другую сторону лежавших в руинах укреплений, недалеко от аббатства, которое возвышалось примерно в сотне туазов от ворот Сен-Виктор. Им подали обильный обед с молодым вином из Медона. Насытившись и утолив жажду, Луи решил отправиться пешком в книжную лавку со звучным названием «Под эгидой Рима».
— Мы оставим лошадей в конюшне таверны, и я один войду в лавку, — заявил он. — Не думаю, чтобы мне угрожала опасность, но ты все же держись поблизости. Если я не появлюсь через четверть часа, в дело вступишь ты. Я на тебя полагаюсь.
Гофреди недовольно поморщился, но вынужден был согласиться, что его легко узнают, если он пойдет вместе с хозяином и если Шантлу описал книготорговцу своего преследователя. Итак, старый рейтар обещал укрыться в каком-нибудь темном уголке на площади, откуда он сможет наблюдать за лавкой.
Книготорговцы старались селиться в университетском квартале, чтобы пользоваться теми же правами, что и профессора. Многие устроились на улице Сент-Андре-дез-Ар, где находилась их цеховая церковь, прочие держали свои лавки на улице Сен-Жак. С начала века некоторые добились привилегии открыть торговлю в большой галерее дворца. Это удалось Пьеру Роколе, владельцу лавки «Под эгидой Города» и Гийому Лоисону под вывеской «Имя Иисуса».
Книжная лавка «Под эгидой Рима» была единственной на площади Мобер, ибо место это пользовалось скверной репутацией после того, как судьи Университета приговорили к сожжению Этьена Доле[37] за то, что он печатал книги, признанные еретическими. Несколько лет спустя здесь сожгли троих протестантов, которым предварительно отрезали язык. С тех пор площадь стала местом наказания для книготорговцев или издателей, осужденных Университетом.
Входя в лавку, Луи подумал, что книготорговцы платят очень высокую цену за то, что распространяют знания. По какой такой странной ассоциации утонченные и изысканные дамы, приятельницы мадам де Рамбуйе, хозяйки известного в Париже литературного салона, именовали книжные лавки кладбищами живых и мертвых?
Лавка состояла из двух смежных комнат, и стены только частично были закрыты книжными полками. На свободных местах висели картины. Преимущественно на библейские и религиозные сюжеты.
Хозяин вышел из задней комнаты, услышав, как входит посетитель. Бывший нотариус удивился. Он ожидал увидеть мужчину в годах, похожего на знакомых ему книготорговцев, а перед ним стоял молодой человек крепкого сложения, с завитыми волосами, живым искрящимся взглядом, с квадратными усами и бородкой, постриженными по итальянской моде.
— Мсье, — произнес книготорговец с легким поклоном, означавшим как уважение к клиенту, так и нежелание демонстрировать раболепие.
— Мсье, — ответил Луи с таким же поклоном, — я нотариус и о вашей лавке услышал в галерее дворца. Мне рассказали о ней много хорошего. Вы знаете, я очень люблю книги и уже собрал большую библиотеку.
— Я вновь открыл лавку моего отца несколько месяцев назад, — более приветливо пояснил молодой человек. — Я узнал о его смерти, когда был в Италии.
— В Риме? — спросил Луи, рассматривая лежавшую на столике книгу «Жизнь знаменитых людей», которую напечатал Себастьен Крамуази.
— Да. И я привез из Вечного города множество разных сочинений, а также картины, которые вы можете видеть на стенах.
— Превосходное издание, — сказал Луи, оторвавшись от томика и обратив взор на полотна. — Вы не покажете мне другие книги, привезенные из Рима?
— Это главным образом церковные тексты, мсье. Библии, часословы, молитвенники. Посмотрите, вот здесь у меня совсем маленькие книжечки для мессы по очень низкой цене, я их продаю в огромных количествах жителям квартала, потому что такие издания легко сунуть в карман и помолиться в любой момент.
— Я вижу, у вас есть и прекрасная книга мсье Крамуази. Вы с ним знакомы?
— Я иногда захожу в его лавку на улице Сен-Жак, когда клиенты просят современные греческие или латинские издания. Томик, что вы держите в руках, был напечатан в королевской печатне Лувра, которую он возглавляет.
Луи кивнул. Он задавал эти вопросы лишь для того, чтобы выяснить, разбирается ли молодой человек в книготорговле. Похоже, так оно и было.
— Моя жена читает преимущественно романы, — небрежно заметил он. — Этих приятных лжецов, как называют их в салоне Артенисы.[38] У вас они есть?
— Очень мало, но я могу достать и принести вам домой.
— Я хотел подарить жене книгу мадемуазель де Скюдери.
— Она любит романы такого рода?
— Очень.
— Тогда могу предложить вам нечто гораздо лучшее, чем мадемуазель де Скюдери. Показать?
Он поднялся по лесенке и спустился с тремя томами инкварто.
— Вот два романа Шарля Сореля, сеньора де Сувиньи. В книге «Экстравагантный пастух» мсье Сорель говорит о придуманных им магических зеркалах, которые позволяют видеть на расстоянии и следить за частной жизнью соседей! Какое воображение! Словно такие приспособления и в самом деле могли бы существовать! А в другой книге и того лучше! Смотрите, роман называется «Истинный гонец».[39] Сорель рассказывает здесь о путешествии в южные земли и о племенах, у которых имеются губки, помогающие общаться на расстоянии!
Заинтригованный Луи взял книгу, выпущенную в печатне Туссена дю Бре на улице Сен-Жак, и прочел короткий отрывок:
«Некоторые губки удерживают звуки и голоса, подобно тому, как губки, известные нам, впитывают жидкость. Когда туземцы хотят попросить или сообщить что-то тем, кто находится далеко от них, они просто говорят в эту губку, а затем посылают ее своим друзьям. Те же, получив и мягко сжав губку, извлекают содержащиеся в ней слова и узнают столь замечательным способом, чего хотят их друзья».
— И в самом деле, удивительно, — воскликнул Фронсак. — Если бы такие губки действительно существовали, как изменилась бы наша жизнь! Например, не пришлось бы тратить время на письма!
— У меня есть также «Галантные похождения герцога д'Оссона, вице-короля Неаполя» мсье Мэре, издание Пьера Роколе. Многим клиентам книга очень понравилась, хотя это всего лишь комедия в стихах.
