дороге он сделал остановку в Авиньоне и имел беседу с Федериго Сфорца.
Луи вновь из вежливости кивнул. Бриен и Ле Телье уже говорили ему об этом Фабио Чиджи, но он не мог догадаться, куда клонят его собеседники.
— Фабио Чиджи сегодня вечером будет здесь, шевалье, — пояснил граф де Бриен равнодушным тоном.
Внезапно Сервьен знаком подозвал пару, которая приближалась к ним. Мужчина, очень высокий и крепкий, лет сорока с лишним, был одет просто, в черном с головы до ног, и все в нем выдавало сурового гугенота. Его спутница, тридцатилетняя женщина в самом расцвете, также была подчеркнуто серьезна, и даже ее несомненная красота словно бы меркла под маской преувеличенной сдержанности.
— Мадам де Шанкур, вы знакомы с мсье Фронсаком? — мягко спросил Сервьен.
Луи был поражен, увидев, как изменились манеры полномочного представителя в Мюнстере. Исчезло столь заметное ранее выражение строгости, смешанной с беспокойством. Даже тон его стал совершенно другим. В голове бывшего нотариуса мелькнула мимолетная мысль: неужели эта женщина его любовница? Однако сама мадам де Шанкур смотрела на Абеля Сервьена лишь с вежливым вниманием.
Быстро взглянув на Луи, она слегка склонила голову.
— Не имею чести, мсье, — ответила она.
— Мсье Фронсак человек очень таинственный, поэтому не удивительно, что вы его не знаете. Однако он пользуется полным доверием и уважением монсеньора Мазарини.
Тут Абель Сервьен повернулся к Луи.
— Мсье Этьен Жирардо де Шанкур — лесоторговец, а его жену Луизу я знаю уже много лет. Луиза прекрасно рисует и подписывает свои картины девичьей фамилией: Луиза Муайон.
Фронсак ощутил легкую дрожь. Эта женщина, несомненно, сестра шифровальщика Симона Гарнье! Не могло быть в Париже нескольких лесоторговцев, носящих фамилию Жирардо де Шанкур и женатых на художнице по имени Луиза!
— Кажется, я видел одно из ваших полотен в кабинете мсье Россиньоля, — осторожно предположил он. — Великолепный натюрморт.
— Благодарю вас, мсье, — ответила она, и лицо ее осветилось улыбкой. — Действительно, я подарила эту картину мсье Россиньолю. Вы любите живопись?
— Чрезвычайно люблю, мадам.
— Я не знал, что вы знакомы с мсье д'Аво, — небрежно спросил граф де Бриен, обращаясь к Жирардо ле Шанкуру.
— Мсье д'Аво поручил мне сделать все деревянные перекрытия в своем будущем дворце, — ответил торговец, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Это крупная сделка, и я уже поставил часть строительных лесов, а также опоры, необходимые для того, чтобы пробить проход в смежном здании.
Он ткнул пальцем в том направлении, где возвышался еще не снесенный дом.
— Граф беспокоился, что для этого приема во дворце не хватит места. Поэтому в смежном здании открыли еще одну залу, убрав все внутренние перегородки. Разумеется, многое пришлось укрепить с помощью брусьев и балок. Отчасти поэтому мы и пришли сюда, — заключил он.
Сервьен в это время расспрашивал Луизу о картинах, над которыми она работала. Пока они разговаривали, Луи наблюдал за дипломатом. Почему тот проявляет такой явный интерес к этой женщине? Конечно, Сервьен считался первым членом Французской академии. У него был вкус к искусству и литературе. Поговаривали также, что он заклятый враг святош, а эта женщина была кальвинисткой, как и ее супруг. Несомненно, подобные обстоятельства способствовали сближению. Но все эти резоны не могли служить объяснением столь теплых отношений.
В конце концов, Фронсак решил не думать больше о манерах Абеля Сервьена. Ему следовало найти Гастона.
— Я должен извиниться, — сказал он. — Мне нужно встретиться с другом, которого я пока не видел.
Никто его не удерживал. Он поклонился и быстро направился в следующую комнату.
Как и соседняя, она была заполнена гостями, и многочисленные лакеи разносили напитки. На возвышении два музыканта наигрывали на виолах какую-то томную мелодию.
Луи стал пробираться между группами людей. Здесь Гастона также не оказалось.
— Мсье Фронсак! — позвал властный голос.
Он обернулся и увидел Мишеля Ле Телье в обществе молодого Кольбера.
Насколько лицо военного министра выражало удовольствие от встречи с ним, настолько же физиономия клерка мгновенно окаменела.
— Не знал, что вы будете здесь, шевалье, — продолжил Ле Телье, и в голосе его прозвучала легкая нотка подозрительности.
— Я познакомился с мсье д'Аво вчера, мсье маркиз. Он любезно пригласил меня на свой прием.
Они стояли у самого края комнаты, и сквозь отверстие в стене виднелась винтовая лестница, несомненно, ведущая в угловую башенку. По ней можно было пройти как на третий этаж, так и на первый, где находились кухни дворца. Этим путем лакеи доставляли вино и закуски.
Ле Телье явно собирался задать еще один вопрос, но тут на лестничной площадке появился Венсан Вуатюр.
— Венсан, рад тебя видеть! — воскликнул Луи. — Ты, случайно, не встречал Гастона?
— Гастона? Да, я с ним разминулся минуту назад. Похоже, он искал тебя.
И Венсан Вуатюр повернулся к министру:
— Мсье маркиз, я к вам с поручением от графа д'Аво, который сейчас работает в своем кабинете на верхнем этаже. Граф желает переговорить с мсье Фронсаком. Могу ли я похитить его у вас?
Ле Телье не стал скрывать раздражения, однако не смог отказать в просьбе хозяину дома.
— Мсье Фронсак, — пробурчал он, — до скорой встречи. Луи поклонился ему и Кольберу, который словно бы не заметил этого. Вуатюр пропустил его вперед, и они поднялись по лестнице, ведущей в большую парадную спальню.
Здесь Вуатюр остановился и обратился к Луи с серьезностью, которой тот от него не ожидал:
— Мсье Ле Телье, похоже, недоволен тем, что я пришел за тобой, Луи. Прежде чем ты встретишься с графом, я хотел бы сказать тебе, что думаю о нем. Некоторые могли порассказать тебе всякие гадости. Они ошибаются или просто клевещут. Если не считать отдельных завистников, граф д'Аво любим всеми, кто его знает. Я знаком с ним еще с тех времен, когда мы вместе были в коллеже Бонкур. Там все разделяло нас. Мой отец был виноторговцем, а он принадлежал к дворянству, к богатой и старинной семье. Дед его был министром короля Генриха, тогда как моему отцу с трудом удавалось оплачивать мое обучение. Однако, невзирая на все наши различия в положении и происхождении, он предложил мне дружбу и никогда своему слову не изменил. Это человек добрый, терпимый, редкого ума и проницательности. Возможно, ты не знаешь, но он говорит на нескольких языках. Добавлю еще, что он очень великодушен, щедро тратит свое богатство на литераторов и особенно на художников. Тебе известно, что он попросил Клода Ле Сюёра расписать все стены в новом дворце? Когда ты познакомишься с ним поближе, обязательно полюбишь его.
— Однако не все его любят, не так ли, Венсан? Ты это хочешь сказать? — спросил Луи.
— Это так, у него есть могущественные враги…
Поэт на мгновение умолк, словно сомневаясь, следует ли ему идти дальше в своих откровениях.
— Я только что был внизу, искал тебя. А когда нашел, ты был не один. Мне не хотелось вмешиваться в разговор… ведь ты беседовал именно с его врагами.
— Это граф де Бриен?
— Нет, вовсе не он. Графа д'Аво ненавидит молодой Юг де Лион, а также его дядя Абель Сервьен. Они завидуют ему. Его богатствам, талантам, непринужденности. Быть может, есть и что-то другое, чего я не знаю. Не доверяй им.
— Граф по-прежнему живет в этом дворце? — спросил Луи, желая сменить тему.
— Да, он занимает все комнаты на втором этаже и на этом, а домочадцы разместились выше. Для своего приема он велел вынести всю большую мебель со второго этажа в прилегающий дом, который еще не снесли и который служит кладовой.
